Победа в сражении при Аджнадайне открыла путь к освобождению Сирии. Разумеется, эту страну нельзя было освободить от византийских войск в результате одного сражения, ибо в городах Сирии и Палестины все еще оставались крупные имперские гарнизоны, а римский император мог стянуть резервы со всех концов империи, которая раскинулась от Армении до Балкан. Однако первое великое сражение с римлянами завершилось, и теперь мусульмане могли продолжать свой поход, уверенные в том, что и в тех сражениях, которые, безусловно, ждали их впереди, они будут иметь не меньший успех.

Через три дня после сражения, как указывает Вакиди, Халид написал Абу Бакру и сообщил ему о сражении, оценив потери римлян в 50 000 убитых против всего лишь 450 погибших мусульман.[235 Вакиди: с. 42.] Римский главнокомандующий, его заместитель и несколько высших генералов римской армии были уничтожены. Халид также сообщал халифу, что вскоре он двинется на Дамаск. В Медине с радостью восприняли известие об этой победе, город звенел от криков Аллаху Акбар, и новые добровольцы отправились в Сирию, чтобы принять участие в священной войне. Среди них был и Абу Суфйан, который вместе со своей женой, отважной Хинд, отправился в Сирию, чтобы присоединиться к корпусу своего сына, Йазйда. В ответном письме Халиду Абу Бакр писал, чтобы тот осаждал Дамаск до тех пор, пока город не капитулирует, а потом шел бы на Эмессу и Антиохию. При этом Халид не должен был выходить за пределы северной границы Сирии.

Ираклий находился в Эмессе, когда на него, как гром среди ясного неба, обрушилось известие о сокрушительном поражении, понесенном римской армией. Он направился в Антиохию, и, ожидая, что мусульмане пойдут на Дамаск, приказал остаткам римской армии в Иерусалиме (но не местному гарнизону) перехватить мусульман в Йакусе[236 Она же Вакуса.] и задержать их продвижение. (См. карту 16.) Одновременно Ираклий приказал перебросить в Дамаск дополнительные силы, чтобы укрепить город и подготовиться к осаде.

Через неделю после сражения при Аджнадайне Халид двинулся со своей армией в поход, вновь обойдя стороной Иерусалим и направившись к Дамаску. В Фахле, где находился большой римский гарнизон, Халид оставил под командованием Абу-л-А'вара конный отряд, который должен был удерживать гарнизон в крепости, а сам с остальной частью армии пошел дальше и вышел на берега реки Иармук в районе Йакусы, где вновь столкнулся с римской армией, стоявшей на северном берегу. Римляне были не в состоянии оказать серьезное сопротивление мусульманам, поскольку они все еще не оправились от поражения, которое потерпели при Аджнадайне. Их задача здесь заключалась только в том, чтобы выступать в качестве арьергарда с целью выиграть время для укрепления Дамаска. Тем не менее в середине августа 634 г. (в середине месяца джумада-л-ахир, 13 г. хиджры) при Йакусе состоялось сражение, в котором римляне вновь потерпели поражение.[237 Некоторые древние историки, в том числе Табари, по всей видимости, путали эти события при Йакусе с битвой при Иармуке, которая имело место в этом же регионе, и датировали битву при Иармуке 13 г. хиджры, что неправильно.]

Римляне поспешно отступили, и Халид вновь двинулся к Дамаску.

Дамаск славился как сирийский рай. Блистательная столица, в которой было все, что делает город великим и знаменитым, он обладал богатством, культурой, храмами и войсками. У Дамаска была богатая история. Основную часть города окружала мощная стена 11-метровой высоты,[238 Уровень земли в Дамаске к настоящему времени поднялся на 4 метра, поэтому сейчас стена имеет лишь 7-метровую высоту над уровнем земли.] но за пределами укреплений лежали незащищенные пригороды. Укрепленный город имел около мили в длину и полмили в ширину, в него можно было попасть через шесть ворот: существовали Восточные, Фоминские, Джабийские, Фарадисские, Кисанские и Малые ворота. Вдоль северной стены протекала речка Барада, которая, впрочем, была слишком мала, чтобы иметь военное значение.

Во времена Сирийской кампании римским главнокомандующим Дамаска был Фома, зять императора Ираклия. Человек глубоко религиозный и верующий христианин, он славился не только мужеством и искусством управлять войсками, но и умом, образованностью. Под началом Фомы, в качестве его заместителя, служил генерал по имени харбйс, о котором, кроме того что он находился в Дамаске, известно немногое.

Однако непосредственно командовал гарнизоном Ададйр, опытный воин, который всю жизнь провел, воюя на Востоке, и обрел славу в бесчисленных сражениях с персами и турками. Его уважали как великого воина, и он гордился тем, что никогда не поигрывал в единоборствах. Много лет прослужив в Сирии, Азазйр хорошо знал арабский язык и бегло говорил на нем.

Гарнизон Азазйра состоял как минимум из 12 000 воинов, но, как город, Дамаск не был готов к осаде. Хотя его стены и бастионы были в хорошем состоянии, не было предпринято ничего, чтобы запасти в городе продовольствие и фураж для скота, и для выполнения этой задачи, учитывая размеры гарнизона и населения, требовалось несколько недель или даже месяцев. Едва ли можно обвинять римлян в таком недосмотре, поскольку после того как в 628 г. Ираклий нанес окончательное поражение персам, ничто не угрожало Сирии и лишь после битвы при Аджнадайне римляне в полной мере осознали нависшую над ними угрозу.

И вот Ираклий, действуя из своего штаба, расположенного в Антиохии, приступил к исправлению ошибки и подготовке Дамаска к осаде. Приказав остаткам армии Аджнадайна задержать мусульман у Йакусы, он отправил в Дамаск 5000 воинов, которые должны были усилить гарнизон города. Этим отрядом командовал генерал Кулус, который пообещал императору, что привезет ему голову Халида, насаженную на пику.' Кулус прибыл в Дамаск примерно в то время, когда разыгралась битва при Аджнадайне. Таким образом, численность дамасского гарнизона возросла до 17 000 человек, однако Кулус и Азазйр соперничали как профессионалы и недолюбливали друг друга. Каждый жаждал стать свидетелем неудачи другого.

Фома лихорадочно трудился, готовя город к осаде. В окружающей город сельской местности шли скорые сборы продовольствия, чтобы прокормить гарнизон и гражданское население в том случае, если город будет отрезан от внешнего мира в результате осады. Разведчикам было поручено следить за передвижением мусульман, а основной части войска было приказано готовиться к сражению за пределами Дамаска, тогда как в городе остались сильная стража и резерв. Замысел заключался в том, чтобы нанести поражение мусульманам и заставить их отступить до того, как они сумеют взять город в кольцо, однако жители Дамаска все с большей тревогой ожидали прибытия Халида.

Халид к этому времени создал военный штаб — предтечу того, что в последующей военной истории будет называться Генеральным штабом. Он собрал из всех регионов, в которых сражался, — Аравии, Ирака, Сирии и Палестины — небольшую группу умных и проницательных людей, которые выполняли функции его «штабистов», в основном действуя как офицеры разведывательного управления.[239 Вакиди: т. 2, с. 47.] Они занимались сбором информации, организовывали отправку и расспросы агентов и держали Халида в курсе оперативной военной ситуации. Разведка была одним из аспектов войны, которому Халид уделял особое внимание. Всегда наблюдательный и всегда готовый воспользоваться предоставляющимися возможностями, он, как о нем говорили, «не спал сам и не давал спать другим, и ничто не могло укрыться от его взора».[240 Ат-Табари: т. 2, с. 626.] Однако это, скорее, был его личный штаб, а не штаб армии: куда бы ни направлялся Халид, его штаб следовал за ним.