— Вы не можете засадить меня в тюрьму! Да вы вообще знаете, кто я такой?

— Отлично знаю.

— Вы работаете на меня! — Истердей в бешенстве попытался подняться, и наручники загремели. — На таких, как я!

— Я работаю на город Нью-Йорк, а таких, как вы, сажаю за решетку. Чертовски люблю свою работу, особенно сейчас.

— Эти женщины преступницы! Ненормальные! Убийцы! Они меня избивали! Жгли раскаленным железом!

— О, не волнуйтесь — медики приведут вас в порядок, прежде чем вы отправитесь в камеру. У вас и вашего последнего брата — Итана Макнейми, которого как раз экстрадируют в Нью-Йорк, — будет сколько угодно времени подумать о своих традициях. Достаточно, Рио?

— Более чем. Мистер Истердей, под запись и после оглашения ваших прав вы признали себя виновным в многократных изнасилованиях.

— Нет! Это не было изнасилованием! Я просто объяснял! — По лицу у него потекли слезы. — Не желаю с вами разговаривать. Меня пытали! Больше мне сказать нечего.

— Ваше право, — небрежно ответила Рио. — А вот мистеру Макнейми нашлось что сказать. Если продолжит в том же духе, я предложу ему сделку, которую собиралась предложить вам.

— Что еще за сделка?!

Ева подала условленную реплику, делая вид, будто возмущена.

— Я выполняю свою работу, лейтенант. А часть моей работы — избавить город от расходов на долгое и некрасивое судебное разбирательство. Но поскольку мистер Истердей решил воспользоваться правом сохранять молчание…

— Хочу узнать условия.

Рио посмотрела на него и кивнула.

— Лейтенант, детектив, не могли бы вы нас оставить?

— Чушь какая-то!

Ева вылетела из палаты и тут же замедлила шаг.

— Что еще за сделка? — спросила Пибоди. — Я видела, как вы с Рио шептались.

— Пожизненное заключение, без возможности условного освобождения, но зато на земле, а не на спутниках. Скорее всего, именно такой приговор ему бы и вынесли, однако Рио запугает его так, что он добровольно на все согласится. Для Истердея это конец. Для Макнейми тоже — в Шотландии он выложил достаточно, а мы вытрясем из него остальное. — Ева провела рукой по волосам — для нее это еще далеко не конец. — Теперь поговорим с женщинами.

По ее собственной просьбе первой Ева вызвала Блейк. Теперь на ней была оранжевая тюремная форма.

— Вы решили отказаться от права на помощь и представительство адвоката?

— Пока да. Как вы напомнили, я могу представлять собственные интересы. И хотя я бы посоветовала своей клиентке молчать, она испытывает глубокую эмоциональную потребность сделать заявление и тем самым помочь тем трем женщинам, которых вы скоро будете допрашивать. Они жертвы, лейтенант.

— Я слушаю.

— Я получала образование в Йельском университете. Много трудилась, чтобы поступить, много трудилась, чтобы выделиться. Моей целью было право, корпоративное право. Я хотела найти престижную работу, надеялась стать полноправным партнером еще до того, как мне исполнится сорок. Мечтала о большой роскошной квартире и блестящих друзьях. Я добилась всего этого и была довольна жизнью. Убеждала себя, что довольна, что повторяющиеся кошмары вызваны стрессом и не имеют под собой никакой реальной основы. В кошмарах я лежала привязанная к кровати в большой комнате с разноцветными огнями. Вращающиеся огни, громкая музыка, мужской смех. Я плакала и кричала. Снова и снова переживала шок, боль, унижение. Безликие мужчины силой овладевали мной. Силой заставляли выпить что-то, отчего я, когда каждый взял меня по одному разу, превратилась в животное и стала умолять о продолжении. Тогда они развязали меня, подвесили за руки в центре вращающихся огней и стали брать сразу по двое.

Блейк замолчала, отпила воды из стакана, который поставила на стол Пибоди. Хотя рука у нее не дрожала, из груди вырвался прерывистый вздох.

— В мечтах мне виделись мужчины — достойные, интересные, — среди которых я выберу спутника жизни и построю с ним семью. Однако в реальности, когда я пыталась остаться с мужчиной наедине, меня охватывала паника и невыносимое отвращение. Я подумала, что со мной что-то не так, и начала посещать психотерапевта.

Блейк снова замолчала и постаралась взять себя в руки.

— Потом решила, что просто предпочитаю женщин. Но какой бы нежной ни была моя возлюбленная, меня все равно охватывала паника. На время я смирилась с тем, что не могу завести отношений, не способна на близость, и полностью ушла в работу, сосредоточилась на карьере. Однако кошмары не отступали. Они бесновались у меня внутри, как бесновались населявшие их мужчины. Мое состояние начало сказываться на работе. Постепенно я стала вспоминать больше, видеть больше, различать лица. Я отказывалась верить, что это произошло на самом деле. Как могло произойти нечто столь ужасное? Разве смогла бы я жить и работать после такого? Однако я начала осознавать, что это все-таки правда. Не могла работать, не могла спать, не могла есть. Хотела покончить с собой, чтобы положить всему конец. Принимала лекарства, которые прописал психотерапевт, но они не помогали. Однажды я посетила группу поддержки для жертв изнасилования, где познакомилась с Сеси Ансон, добрейшей из женщин, а через нее — с Лидией Су.

— Ее мучили те же кошмары, те же воспоминания.

— Да. Мы стали подругами, и я подумала, что с ней… Но даже ее прикосновений не могла выносить. Я рассказала Лидии о своих то ли снах, то ли воспоминаниях и обнаружила, что ее посещают те же кошмары. Мы сидели в темноте обнявшись, а наши воспоминания выходили наружу и сплетались вместе. Сначала это казалось невозможным, но потом…

— Слишком много похожих подробностей.

— Да. Я ушла из фирмы, продала свою роскошную квартиру и купила дом, в котором вы нас нашли. Думала когда-нибудь открыть центр психологической помощи, школу или… сама толком не знала, что именно. Я предложила свои услуги группе поддержки и центру Сьюзан Липски. Продолжала посещать собрания группы. Это стало для меня своего рода спасательным кругом. Потом начала проводить бесплатные консультации в «Душевном покое», потому что там помогли Лидии.

— Так вы встретили Карли Маккензи.

— Да.

— И поняли, что она пережила то же, что и вы.

— Шли недели, месяцы, и со временем мы стали «ранеными друзьями», как сами себя называли. После группы поддержки мы вместе пили кофе и разговаривали. Постепенно осознали, что всех нас мучают одни и те же кошмары, а то, что с нами произошло, не просто совпадение. — Грейс подалась вперед. — Вы верите в судьбу?

— При чем тут судьба?

— Сначала я встретила Лидию, потом нашла Карли, и нас стало три. Однажды меня пригласили проконсультировать еще одну женщину. Чарити. Она посещала другую группу поддержки, и во время собрания с ней произошло что-то вроде нервного срыва: начала домогаться одной из присутствующих. Сеси позвонила мне, чтобы я оказала Чарити юридическую помощь. Сама девушка объяснила, что, когда настала ее очередь говорить, у нее случилось подобие флешбэка. Острое желание, потребность в близости. Такое бывало и раньше. У меня в кабинете она расплакалась и рассказала о своих кошмарах.