– Гм… пожалуй, так будет лучше.

– Сама сделаешь?

– Я должна, он мой брат.

Но если честно, при мысли, что я буду резать скальпелем шею Сэмми, мне становится не по себе.

– Давай я, – предлагает Бен. – Ты его подержишь, а я выну имплантат.

– Так это не маскировка? Ты выучился на врача в инопланетном университете?

Бен мрачно улыбается:

– Держи его покрепче, чтобы я важное что-нибудь не задел.

Мы возвращаемся к Сэму. Он пересел к стене, молчит, прижав мишку к груди, и в страхе смотрит то на меня, то на Бена.

– Если причинишь ему вред, Бен Пэриш, – предупреждаю шепотом, – я воткну этот нож тебе в сердце.

Бен изумленно глядит на меня:

– Я бы никогда не причинил ему вред.

Притягиваю Сэма к себе и переворачиваю на живот так, чтобы его подбородок упирался мне в бедро. Бен становится на колени. Я смотрю на руку, в которой он держит скальпель. Рука дрожит.

– Я в порядке, – шепотом говорит Бен. – Правда, все нормально. Не давай ему двигаться.

– Кэсси!.. – пищит Сэмми.

– Тихо-тихо. Лежи спокойно, он все сделает быстро. – И я добавляю, обращаясь к Бену: – Правда, постарайся не затягивать.

Я двумя руками держу Сэмми за голову. Рука со скальпелем замирает над его шеей.

– Эй, Наггетс, – говорит Бен. – Ты не против, если я сначала верну свой медальон?

Сэмми кивает, Бен расстегивает замочек и вытягивает цепочку с медальоном.

– Это твой? – удивленно спрашиваю я.

– Сестры.

Бен убирает медальон в карман. По тому, как он это сказал, я понимаю, что его сестра умерла.

Я отворачиваюсь. Всего полчаса назад я практически в упор застрелила человека, а сейчас не могу смотреть, как делается малюсенький надрез на коже. При этом Сэмми вздрагивает и, чтобы не закричать, кусает меня за ногу. Сильно кусает. Я сама еле сдерживаюсь, чтобы не дернуться и не взвизгнуть. Если пошевелюсь, рука Бена может дрогнуть.

– Скорее, – подгоняю его писклявым голосом.

– Готово!

Имплантат прилип к указательному пальцу Бена.

– Избавься от него.

Бен стряхивает имплантат и быстро залепляет пластырем место пореза. Он подготовился. А я пришла с боевым ножом.

– Сэм, все закончилось, – со стоном говорю я. – Можно больше не грызть мою ногу.

– Кэсси, мне было больно!

– Знаю, знаю. – Я поднимаю на ноги Сэма и крепко его обнимаю. – И ты вел себя как настоящий мужчина.

– Да, – серьезно говорит Сэм.

Бен протягивает мне руку и помогает встать. Его пальцы липкие от крови моего брата. Он опускает скальпель в карман, и в его руке снова появляется пистолет.

– Давайте поторопимся, – спокойно говорит Бен, как будто мы можем опоздать на автобус.

Возвращаемся в главный коридор. Сэмми не отстает от меня ни на шаг. В тоннеле звучит топот десятка бегущих людей, а потом я слышу знакомый голос:

– Опаздываешь, Бен. Я ждал, что ты появишься раньше.

Низкий голос. И твердый как сталь.

Я теряю Сэмми во второй раз. Солдат-глушитель уводит моего брата обратно в безопасную комнату. Наверное, его эвакуируют вместе с остальными детьми. Второй глушитель отводит меня и Бена в комнату казни. В комнату с зеркалом и кнопкой. В комнату, где убивают током ни в чем не повинных людей. В комнату лжи и крови. Подходит любое из определений.

– Знаете, почему мы победим в этой войне? – спрашивает Вош после того, как дверь за нами закрывается. – Знаете, почему мы не можем проиграть? Потому что нам известно, как вы думаете. Мы наблюдали за вами шесть тысяч лет. Мы наблюдали за вами, когда вы строили пирамиды в египетской пустыне, когда Цезарь сжигал библиотеку в Александрии, когда вы распинали того еврейского крестьянина. Когда Колумб ступил на землю Нового Света… Когда вы воевали за освобождение своих соплеменников от рабства… Когда научились расщеплять атом… Когда впервые отважились выйти за пределы своей атмосферы… Что мы делали?

Бен не смотрит на Воша. И я тоже не смотрю. Мы сидим напротив зеркала и глядим прямо перед собой, на свое отражение в разбитом зеркале. В комнате по другую сторону зеркала темно.

– Наблюдали за нами, – говорю я.

Вош сидит за монитором, примерно в одном футе от меня. С другого боку – Бен, а позади нас глушитель очень внушительного телосложения.

– Мы учились видеть ход ваших мыслей. В этом секрет нашей победы. Сержант Пэриш уже знает: чтобы победить, надо понимать, как думает враг. Прибытие нашего корабля-носителя не было началом этой истории, но его прибытие – начало вашего конца. И вот вы здесь, смотрите финальное действие с первого ряда. У вас есть возможность заглянуть в будущее. Желаете узнать, что вас ждет? Хотите увидеть самое дно существования человечества?

Вош нажимает клавишу на клавиатуре. В комнате по ту сторону зеркала включается свет.

Там стоит кресло, за креслом – глушитель, а к креслу пристегнут ремнями мой брат Сэмми. К голове Сэмми прикреплены провода.

– Это и есть ваше будущее, – шепотом говорит Вош. – Животное под названием человек поймано и связано, его смерть на кончиках наших пальцев. Как только выполните задачу, которая вам поручена, мы нажмем кнопку, и ваше никчемное существование на этой планете закончится.

– Вам не обязательно это делать! – кричу я.

Стоящий рядом глушитель кладет руку мне на плечо и давит, но не достаточно сильно, чтобы помешать мне встать со стула.

– Почему нельзя вживить в нас имплантаты и перекачать нашу память в «Страну чудес»? Разве это не все, что вам надо знать? Не обязательно убивать его…

– Кэсси, – спокойно говорит Бен, – они все равно убьют.

– Вам не следует его слушать, девушка, – говорит Вош. – Он слабак. Всегда был слабаком. За несколько часов ты продемонстрировала больше отваги и решимости, чем он за всю свою ничтожную жизнь.

Вош кивает глушителю, и тот опускает меня на стул.

– Я собираюсь тебя скачать, – говорит мне Вош, – а сержанта Пэриша убью. Но ты можешь спасти этого ребенка. Если скажешь, кто помог тебе проникнуть на нашу базу.

– А почему не скачаете, чтобы узнать? – спрашиваю я.

А сама думаю: «Эван жив!»

И еще: «А может, и нет».

Эван мог погибнуть при бомбежке, превратиться в прах, как все, что оставалось наверху. Возможно, Вош, как и я, не знает, жив Эван или нет.

Вош пропускает вопрос мимо ушей.

– Потому что тебе кто-то помогает, – продолжает он. – И я подозреваю, этот кто-то не такой, как наш мистер Пэриш. Он – или они – скорее похожи на… ну, скажем так, на меня. Этот кто-то знает, как спрятать твою настоящую память, чтобы обмануть программу «Страна чудес». Мы веками с помощью этой методики скрывали от вас свое присутствие.