Она поняла все, когда заработал мотор «шевроле». Поняла по презрительно сузившимся глазам матери, по ее дрожащим бледным губам. Она никогда не видела мать в таком состоянии.

– Какой ужас! – прошептала Светлана. – Как я раньше не догадалась, что это мой отец?

– Све-туш-ка! – по слогам произнесла Татьяна Витальевна. – Я боюсь за тебя. – И уже совсем без надежды в голосе добавила:

–Уедем отсюда…

– Ну уж нет! – одними уголками рта улыбнулась дочь. – Теперь я уж точно никуда не уеду!..

– С каких это пор в нашем городе стали охранять директоров магазинов? – спросил Поликарп своих спутников, когда они выехали на трассу.

– Кулибина – больше не директор магазина, – пояснил кто-то, сидевший сзади. – Пит Криворотый на днях сделал ее своей помощницей.

Карпиди невольно осклабился – полученная информация не вызвала восторга.

– Этот голуба с испорченным фэйсом допляшется у меня! – процедил он сквозь зубы. – Баба, конечно, толковая, нет слов, но подстава Мишкольца! Куда смотрит этот болван?

– Он зрит в корень, – откликнулся тот же голос на заднем сиденье. – У себя на кругу они проголосовали за сближение с Мишкольцем.

– Хорошенькие пирожки вы приготовили к моему приезду!

– Это еще не все пирожки, – предупредил тот. – Один из боевиков Пита предложил совершить покушение на вашего сына.

– Гаденыш! – вырвалось у обозленного босса. – Откуда об этом известно?

– Есть магнитофонная запись всего заседания в загородном доме Пита.

– Сам постарался?

– Угу.

– Сколько хочешь за нее?

– Десять.

– Не многовато?

– У всех есть загородные дома, а у меня нет, – с долей обиды заметил тот.

– Резонно. Так, может, возьмешь готовым домом?У меня есть один на примете. Завтра же оформим документы.

– Идет.

– А что слышно про девку Овчинникова?

– Ничего нового. Сидит под стражей в загородном доме Пита.

– Выкрасть ее нельзя?

– Не советую. Пит хорошо позаботился о ней.

– Ясно. На кой она ему сдалась? – Поликарп прекрасно знал, зачем Криворотому девка, но хотел прощупать собеседника, знает ли он.

– Не знаю, – был ответ. – Ему советовали отдать ее правоохранительным органам, ведь на ней висит убийство Демшина, но Криворотый уперся.

– Пит – довольно несговорчивый малый, – с удовлетворением отметил босс.

– И последний пирожок, – предупредил голос сзади. – Возможно, он вам покажется самым невкусным, но от фактов никуда не уйдешь.

– Не томи!

– На днях убили одного из бизнесменов Криворотого…

– Какое мне до этого дело?

– На месте преступления найден значок «Андромахи».

– Та-а-ак! – присвистнув, пропел Карпиди. – Заварухи, видно, не миновать.

– Пит рассматривает это убийство как месть за Демшина.

– То есть ты хочешь сказать, как начало войны?

– Да, но тут есть небольшая натяжка. Дело в том, что оба эти убийства отделяет всего несколько часов. К тому же оба убиты из одного и того же дамского револьвера, и почерк одинаковый – выстрел в лоб. Петуху понятно, что в обоих случаях действовала Овчинникова, но Криворотый вцепился в этот значок и ничего не хочет слышать!

– Вот какой он, Петя-петушок! – засмеялся босс.

– Я достаточно поработал в этом направлении, – продолжал осведомитель, – и выяснил мотивы второго убийства. Погибший бизнесмен раньше был личным шофером Овчинникова.

– Алик? – не сдержал своего удивления босс.

– Так точно.

– Вот ведь кукла! – с восхищением произнес Поликарп. – Кто бы мог подумать, что эта малява!.. – Он запнулся, поняв, что сболтнул лишнее.

– Вы хотели сказать, что малява запомнила в лицо убийц своего папаши?неожиданно выдал тот.

– Что-то вроде того, – пробурчал гробовщик. – Тебя где высадить? – повернулся он наконец к осведомителю.

Человек, сидевший за спиной у Карпиди, сразу подтянулся, как солдат под строгим взглядом офицера, и отрапортовал:

– Я оставил свою машину на стоянке управления.

– Нашел место! Я высажу тебя за квартал…

За квартал до Управления внутренних дел Пал Па-лыч покинул черный «шевроле» босса. Следователь решил не пользоваться услугами общественного транспорта. Пеший ход больше годился для раздумий. И огромными шагами, на какие только были способны его длинные ноги, он отправился в путь.

Дум в голове скопилось множество, но самая большая дума была о загородном доме. О нем он мог мечтать часами, ибо рассматривал его как убежище от жены. Там он поживет в свое удовольствие!

Кто бы мог подумать, что это так дешево ему обойдется? Ничего себе дешево! А черепушка-то не казенная.

Припомнив роковую встречу с Серафимычем, он потрогал пострадавшее темечко и вздохнул. Он ведь тогда хотел отказаться от этого проклятого дела и отказался бы, и Пит бы его не уломал! Но вовремя появился человек от Поликарпа и сказал: «Босс не поскупится. Вы останетесь довольны». Вот и оправдываются наспех брошенные слова. И при этом никто не может бросить в него камень. Пит остался доволен его работой и заплатил сполна. От Поликарпа он тоже неплохо получил за то, что все время держал его в курсе дела. Он и не ожидал, что Карпиди так заинтересуется дочкой бывшего председателя райисполкома и отвалит столько деньжищ. А завтрашняя сделка с аудиокассетой – просто чудо из чудес!

Нет, пусть говорят, что хотят, а работа у него блатная, и он мастер своего дела, не первый год сидит в отделе по борьбе с организованной преступностью, а уже добился таких успехов! Трехкомнатная квартира в центре города, машина – не какая-нибудь там засранная «Нива», а «мерседес»! И вот теперь еще – загородный дом! А что касается непосредственно борьбы, так разве он не борется? Создал такую взрывоопасную ситуацию между Питом и Поликарпом, что не сегодня завтра полетят буйные головы.

Это он открыл Карпиди карты – рассказал насчет второго убийства, насчет одинакового почерка, насчет мотива с шофером Аликом, чтобы тот почувствовал, как Пит хочет с ним поцапаться. Пит же ни черта об этом не знает.

Назревает, назревает потихоньку скандал! Да уж не скандал, а великая сшибка!

После которой можно будет с чистой совестью умыть руки, а при желании даже встать под душ, а потом погреться возле камина в своем загородном доме, потягивая из керамической кружки горячий грог или, на худой конец, чай с молоком!

Разобью английскую лужайку, заведу английские порядки, куплю британского кота, размечтался Беспалый и, не зная, что ему придумать еще, бухнулся в свой нежно любимый «мерседес» и воскликнул, как истинный британец: