Я снова отметил про себя, что и Нелли, и Мэгги числились в подружках Бака Валентайна. Быть может, неизвестный убийца избрал их своими жертвами не как случайных девушек, а потому что вынашивал ненависть к любым особам женского пола, связанным с Баком? Я вспомнил о странной озабоченности, проявленной мистером Митчеллом по поводу спасателя, и о его злобной, свойственной скорее старым девам, неприязни, полной яда и злобы, к любым проявлениям сексуальности со стороны подчиненных ему женщин. Это можно считать вопросом принципа, но уж очень экстравагантного.

Я подумал и о той роли, которую сыграла Мэгги в трагедии прошлой ночи, обеспечив Баку алиби. Не могла ли она солгать, потому что увлеклась спасателем и хотела защитить его? Что, если все-таки Бак убил Нелли и, зная ненадежность показаний Мэгги, опасаясь, что правда может открыться в ходе более тщательного расследования, решил избавиться от второй девушки тоже, пока Суини своими уловками не принудил ее признаться во лжи?

Наконец в темноте раздались голоса, и уже минуту спустя Суини с помощниками направились по пирсу в нашу сторону. Инспектор был резок и крайне взвинчен. Мы показали ему лодку с жертвой убийства, рассказав всю историю с самого начала. Он слушал с нескрываемым раздражением, бормоча себе под нос:

– Ради всего святого, почему мы не смогли предотвратить этого? Две девушки за две ночи. Две за две ночи!

Но и раздражительность, в которой ощущалось все же частичное признание собственной ответственности, не помешала ему взяться за дело с привычной эффективностью. Он раздал указания подчиненным, а сам стал напряженно наблюдать, пока судебный медицинский эксперт, Гилкрайст и я проводили осмотр тела.

Как и Нелли Вуд, Мэгги была задушена обрывком оконной веревки, наброшенной на шею и с силой стянутой узлом. Она, по всей вероятности, тоже не имела возможности заметить напавшего на нее человека и попытаться бороться за жизнь.

Длительное пребывание тела на пропитанном солью морском воздухе затруднило точное определение времени наступления смерти. Мы сошлись на том, что это произошло полтора или четыре часа назад. Это означало, что убийство могло быть совершено сразу после ужина, или незадолго до того, как мы увидели свет в море с края старого погоста.

Я располагал информацией, что Бак имел обыкновение оставлять свою лодку в небольшом заливе, находившемся между выступом кладбища и «Головой монаха». Мэгги либо сама пришла туда, либо ее заманили в ловушку. Ее убили, тело поместили в лодку с фонарем, после чего пустили плыть по воле волн. Но и момент выбрали тоже не случайно. Случись отлив, и ялик унесло бы гораздо дальше в открытое море.

– Он сумасшедший, – сказал Суини. – Теперь в этом не приходится сомневаться. Уложить тело несчастной девушки в лодку, прибить фонарь к банке и пустить лодку по волнам так, чтобы свет еще долго был виден с берега на многие мили вокруг. Ни один человек в здравом уме не пошел бы ни на что подобное. Это настолько безумно, что пугает намного больше, чем рядовое убийство.

– А еще эти родинки, – добавил Гилкрайст.

И благодаря его краткой фразе мне вдруг пришло на ум нечто очевидное с самого начала.

Родинка Молли украшала ее щеку, и ее мог видеть каждый. Но вот у Мэгги родинка располагалась в шести дюймах над коленом. Насколько я знал, Мэгги не отличалась особой спортивностью и никогда не выходила на пляж в купальнике. Кто мог знать о том, что у нее есть родинка на ноге? В самом деле, кто?

Только тот, кто был с ней по-настоящему близок. К примеру, любовник. Я снова вернулся к размышлениям о Баке.

Люди инспектора закончили осмотр лодки. Они собрались около командира и вели разговор о том, как лучше доставить труп в Халинг для вскрытия. Гилкрайст, естественно, отправлялся с ними. Поскольку Суини продолжал считать меня полуофициальным членом следственной бригады, он предложил и мне присоединиться ко всем. Но я отказался.

У меня сложилось убеждение, что гораздо больше шансов обнаружить нечто интересное не в морге, а ближе к дому, на сравнительно коротком участке берега.

Группа мужчин двумя шеренгами двинулась по пирсу в сторону пляжа, неся белые носилки с останками несчастной Мэгги Хиллман. Пожелав им доброй ночи, я вышел на пляж, но повернул в направлении «Головы монаха», расположенной дальше гостиницы.

Я мог только представить себе, какая паника воцарится в Мысе Талисман, когда жители узнают о втором убийстве, значит, где-то рядом бродит на свободе смертельно опасный маньяк. Мне тоже было неспокойно, но волновался не за себя, разумеется, а только из-за Дон. Мне стало неприятно осознавать, что убийца Нелли и Мэгги мог находиться в близком окружении моей дочери. Вот уж поистине не та компания!

Я знал, что Суини захочет, чтобы мой отъезд был отложен до того, как дело будет раскрыто. Похоже, в таком случае не смогу сам увезти Дон отсюда. Но ей следовало непременно уехать. И я начал обдумывать возможные места, где моя девочка окажется в полной безопасности. У тетушки Мейбл, например. Конечно, она уже стара, одряхлела, у нее вздорный характер, и все же…

Я успел совершенно забыть о смутной фигуре, которую, как мне показалось, заметил в темноте на пляже рядом с пирсом поста береговой охраны. Но сейчас, когда подошел к «Голове монаха» и выступу берега вдалеке от отеля, какое-то шестое чувство подсказало мне, что сзади кто-то движется, ступая во мраке мягко и почти бесшумно.

Я резко развернулся. Теперь при свете звезд отчетливо видел мужчину, спешившего догнать меня.

– Кто и какого дьявола… – начал я.

Уже почти бегом мужчина приблизился вплотную.

– О, добрый вечер, доктор Уэстлейк. Мне так и показалось, что это вы.

Даже при тусклом освещении я не мог не узнать восковое лицо и по-женски покатые плечи мистера Ашера.

Не слишком дружелюбно заметил:

– То-то мне померещилось, что видел кого-то на берегу, когда мы только причалили. И вы что же, дожидались меня все это время?

– Да, да, я вас ждал. – Он пошел рядом, стараясь не отставать. – Я… Видите ли, мне хватило ума не влезать в ход официального расследования. Но меня снедало любопытство. Вот и затаился до того момента, когда у меня появится надежда поговорить с вами с глазу на глаз и расспросить.

– Расспросить о чем?

– Я разглядел свет в море, – даже от его шепота веяло чем-то замогильным. – И понял: что-то произошло. А потому поспешил к берегу. И наткнулся на… Ага, вот оно опять!

Он остановился и указал рукой на песок у себя под ногами. Я пригляделся и различил якорь с обрывком обрезанного троса на месте, где, должно быть, стояла лодка Бака и откуда убийца пустил в плавание зловещее дело своих рук.

– Я сразу все понял, конечно же, – сказал Ашер. – Лодки нет, а по морю плывет розовый фонарь. Странно, доктор Уэстлейк, очень странно.

– Вы очень наблюдательны, мистер Ашер.

– А потом видел, как вы притащили ялик на буксире. Даже сумел разглядеть, что в нем лежало. Еще одна девушка, доктор Уэстлейк, не так ли? И не говорите, что мне почудилось.