«Как и с Симоном», – пронеслось у нее в голове.

Магдалена вдруг поежилась. Только теперь она обратила внимание, как похолодало за последние часы.

– Может, они пошли к замку, посмотреть, что там стряслось, – попытался успокоить ее отец. Но он и сам был в некоторой растерянности.

Дочь палача нерешительно кивнула:

– Ты… ты прав. Надо подождать.

Они развели огонь в печи и сели за стол. Отец между тем занялся раненым Матео. У него, судя по всему, был жар, юноша то и дело вскрикивал и просыпался от дурных видений. Палач развел в бутылочке немного валерианы и зверобоя с крепким вином и влил в рот Матео. Тот немного успокоился.

Бартоломей сидел на скамейке, хрустел пальцами и время от времени поглядывал на меч, висевший в красном углу рядом с распятием.

– Сколько, интересно, оборотней поймают этой ночью? – спросил он тихо. – Сколько мужчин и женщин признаются с воплями, что вступили в союз с дьяволом? Сколько из них мне придется потом спалить?

– Может, теперь ты поймешь, почему я сбежал тогда из Шонгау, – проговорил Якоб, прикладывая к лодыжкам Матео повязку, намазанную желтой пахучей пастой. – Лечить мне всегда нравилось больше, чем пытать и казнить… – Он тихо рассмеялся: – Вот только лечить нам обычно велят тех, кого мы сначала калечим.

Бартоломей покачал головой:

– Это было неправильно, Якоб. И этого не исправить бесконечными оправданиями. Ты… ты был старшим, на тебя легла ответственность. Ты бросил нас одних, беззащитных…

Он запнулся. И лишь через какое-то время продолжил тихим голосом, уставившись прямо перед собой:

– Животных я всегда любил больше, чем людей. У них добрая душа, в них нет злобы и ненависти.

Йоханна, моя первая жена, была такой же. Как молодая косуля, не самая умная, зато милая. Когда она умерла от чахотки, я думал, что никого больше не найду. Но потом появилась Катарина…

Снова воцарилось молчание.

– Ты женишься на Катарине, и все будет хорошо, – попыталась успокоить его Магдалена, а сама ждала с тревогой, когда колокол пробьет следующий час.

«Где же дети? – думала она. – Где же Симон?»

Бартоломей рассмеялся:

– Думаешь, Катарина станет выходить за меня, если у меня руки будут по локоть в крови? До сих пор я имел дело только с грабителями и ворами. Была одна детоубийца. Я настоял на том, чтобы обезглавить ее, а не топить, как котенка. Но то, что ждет меня теперь, будет скверно, очень скверно. Умрет много невиновных. Как тогда, сорок лет назад…

Он снова взглянул на меч с необычной серой рукоятью из акульей кожи.

– Говорят, прежний палач, некий Михаэль Биндер, потерял рассудок после всех этих пыток и казней, – продолжил он глухим голосом. – И неожиданно исчез из города. Поэтому я смог занять его место. Кто знает, может, я тоже потом сойду с ума, как этот Биндер, и сбегу в леса. А Георг станет новым палачом. – Он хрипло рассмеялся. – Каждый раз все по новой, по бесконечному кругу. Мы принимаем на себя вину, а потом просто не выдерживаем.

– Разве что вырваться из этого круга, – пробормотал Якоб. – Я, по крайней мере, попытался тогда. Но вернулся.

Последовало молчание, прерываемое иногда лишь стонами беспокойно спящего Матео. В конце концов Магдалена встала и принялась мерить шагами комнату. Вдали надрывался соборный колокол.

– Полночь уже, а Георга с детьми все нет, – сказала она и зябко поежилась. – И про Симона ничего не известно. Надо бы их поискать. Вот только где? В замке? По-моему, волнение там немного улеглось. Но где они могут…

Магдалена замолчала, и глаза ее вдруг сверкнули радостным блеском.

– Точно! – воскликнула она. – Надо заглянуть к Иеремии в трактире «У лешего»! Возможно, они там! Детям еще вчера у него понравилось. Может, Георг уже не знал, куда девать сорванцов, и отвел их к нему. А там они потеряли счет времени!

«И там они встретили Барбару, – подумала она. – Так и есть! Георг разыскал сестру и задержался там».

Она так и не рассказала отцу, где скрывается Барбара. Ей хотелось сдержать обещание до тех пор, пока Матео не будет в безопасности.

– До полуночи в «Лешем»? – Бартоломей пожал плечами: – Ты и вправду думаешь, что дети там?

– Ну, проверить все же стоит. – Магдалена направилась к двери. – Я сейчас же…

– Сколько раз тебе говорить, что этой ночью ты никуда не пойдешь одна! – резко перебил ее отец. – Черт его знает, что вытворяют там эти самозваные ополченцы. Если и пойдешь, то только со мной.

– Я думала, ты отправишься в замок, поискать Симона…

– Я могу сходить. – Бартоломей поднялся и кивнул на спящего Матео: – Только отнесу парня в спальню. С его-то жаром, да после вина, которое в него Якоб влил, он проспит несколько часов. Потом надо будет подумать, как быть с ним дальше.

Магдалена с благодарностью взглянула на дядю.

– Спасибо, – сказала она тихо.

Бартоломей ухмыльнулся, но взгляд его оставался печальным.

– Может, это последнее, что я могу сделать хорошего. Надеюсь, Господь потом зачтет мне это. – Он нетерпеливо махнул рукой: – А теперь ступайте, пока я не передумал.

Магдалена кивнула ему на прощание, после чего скрылась вместе с отцом в ночном мраке.

* * *

Георгу между тем снилось ароматное темное пиво. Густое, как мед, оно текло из огромной бочки прямо над головой. Ему оставалось только открыть рот, и сладкая жидкость лилась прямо в горло.

Но потом пиво вдруг изменило цвет. Вместо коричневого оно стало красным, и Георг ощутил вкус крови. Он едва не захлебывался под водопадом крови! Сквозь кровавый поток до него доносились крики, кто-то, казалось, звал его. Потом Георг почувствовал грубый толчок, кровь исчезла, и в голове остался лишь глухой гул.

– Эй! – услышал он голос. – Просыпайся, мы закрываемся! Вставай, пьянчуга!

Георг открыл правый глаз и увидел над собой обвислое лицо трактирщицы, снова старой и толстой, какой он запомнил ее в начале вечера. Кроме того, она, похоже, была чем-то рассержена.

– Выметайся, парень! – крикнула она на Георга. – Возвращайся домой, пока тебя не хватились. На улице настоящий ад.

– Ад… – пробормотал Георг и еле-еле кивнул. Примерно так можно было назвать его нынешнее состояние.

– В городе поймали нескольких оборотней, – продолжала напирать хозяйка. – Один из них, видимо, сам викарий. Весь город на ушах стоит! Давай, убирайся! – Она толкнула Георга, отчего тот едва не свалился со скамьи. – Я хочу закрыться, пока не явились какие-нибудь ополченцы и не разгромили мне зал.

– Оборотни?.. Викарий?.. Не понимаю…

Георг с трудом поднялся из-за стола и заковылял к выходу. Трактир был пуст, но несколько пивных луж еще напоминали о веселой попойке. Один раз Георг едва не упал, но трактирщица вовремя его придержала.