— Если вы избавитесь от меня, это единственно принесет радость лишь гради и их богам.

— Я готов рискнуть, — с легкостью отозвался Отари. — Убрав тебя со своего пути, я смогу себе позволить подумать и о них.

— Нет, — сказал Дарен. Это относилось не к последнему замечанию Отари, а ко всем его предыдущим высказываниям: одно исчерпывающее слово, означавшее полное отрицание. — Даже если твои люди сейчас победят, ты не станешь преемником моего деда и не будешь управлять этим поместьем.

— Вот как? И почему же, щенок? — спросил Отари по-прежнему с тихим весельем.

— Потому что все наши воины нацелятся именно на твою колесницу, — ответил Дарен. — Твои люди могут победить, как я уже сказал, но ты не доживешь до этого светлого мига.

Веселая улыбка сползла с лица Отари. У него было не так много людей, чтобы он мог игнорировать эту угрозу и обезопасить себя, когда люди Джерина начнут приводить ее в исполнение. А наблюдать за битвой с безопасного расстояния он тоже не мог, если не хотел, чтобы его собственные солдаты накинулись на него после разгрома противника.

— Отойди в сторону и дай нам проехать, — сказал ему Джерин, бросая на сына восхищенный взгляд. Он сам не сумел бы придумать (да и не придумал бы) ничего лучшего, чтобы вывести Отари из равновесия.

Барон и впрямь растерялся. Если бы он приказал своим людям ринуться на маленькое войско, как только его заметил, оно было бы смято, прежде чем люди Лиса успели бы перестроиться для отпора. Но он решил поглумиться над менее сильным врагом. И теперь облизывал губы, силясь сделать выбор, который для другого, менее амбициозного человека был бы очевидным.

Вэн тоже указал на запад, но не на растущие облака.

— Интересно, чьи это приятели? — спросил он, ибо по бездорожью к элабонскому тракту, где назревали неприятности, неслись колесницы.

— В той стороне находится поместье Вачо, — ответил Джерин. — И Раткиса Бронзолитейщика тоже, по-моему. — Он улыбнулся Отари. — Разве это не забавно?

Отари не ответил. И не улыбнулся. Он сомкнул челюсти и посуровел, но все же не настолько, чтобы отдать приказ о наступлении, прежде чем подоспеет неизвестное войско. Если это люди Вачо, он сумеет разделаться с небольшим отрядом Джерина совсем легко и без осложнений. А если нет…

Оказалось, что нет. Возглавлял войско, которого было достаточно, чтобы уравновесить силы, Раткис Бронзолитейщик. Он помахал Джерину:

— Я только позавчера узнал от Рикрода, что ты проезжал здесь, — сказал он. — И решил, что будет неплохо повидать тебя на обратном пути.

— Я тоже рад тебя видеть, — ответил Джерин и снова улыбнулся Отари. — А ты разве не рад?

— Есть много других людей, которых я бы увидел с гораздо большим удовольствием, — пробурчал Отари.

Он хлопнул своего возницу по плечу. Тот взмахнул поводьями. Кони тронулись с места. Джерин потянулся за луком. Но возница развернул упряжку, и та покатила прочь. Отари гневно закричал на своих людей. Они последовали за ним.

— Привет тебе, — сказал Джерин Раткису. — Если бы вместо тебя прибыл Вачо, я пришел бы в полное замешательство.

Раткис покачал головой.

— Сомневаюсь, лорд принц. Трудно привести в замешательство мертвеца.

— В этом есть смысл. Особый смысл, — сказал Джерин, повторяя недавние слова Ламиссио.

Он посмотрел на запад: не приближается ли к ним войско Вачо (если, например, Вачо просто запаздывает, подумалось вдруг ему). Но никакого войска не было видно. Зато облака, скопившиеся там, становились все гуще, темней и все шире распространялись по небу. Вероятно, это означало, что Стрибог снова злится, а гради и их боги готовы к очередному наступлению на элабонцев и трокмуа.

Раткис сказал:

— Клятва есть клятва. Если ты ее дал, ты не можешь о ней забыть. — Он вскинул руку. — Нет, беру свои слова назад. Забыть можно, но лучше этого бы не делать. Богам это не понравится.

Его вера в богов была, сильней, чем у Джерина, и вероятнее всего потому, что он был менее осведомлен о теперешних их повадках. Впрочем, возможно, чем рьяней элабонцы начнут веровать в своих богов, тем больше вероятности, что те станут гораздо активнее вмешиваться в мирские дела.

Год назад подобная перспектива показалась бы Джерину настоящим кошмаром. Сейчас же он многое дал бы, чтобы она воплотилась в реальность.

— Хотите, мы вас немного проводим? — спросил Раткис.

— Не возражаю, — ответил Джерин.

Вместе, не останавливаясь, оба отряда миновали крепость, принадлежавшую когда-то Рикольфу. Не испытывая больше доверия к Рикроду, Джерин счел за лучшее заночевать в какой-нибудь придорожной деревне.

Солнце уже погружалось в толстую гряду все сгущавшихся облаков, когда Лис заметил внушительный отряд колесниц, приближавшийся к элабонскому тракту с востока. Кто бы ни командовал этим отрядом (Хилмик, скорей всего, или кто-то другой), он тоже оценил мощь двигавшегося к северу войска, поэтому развернул свое и покатил обратно, в том направлении, откуда появился.

— Еще один падальщик выехал посмотреть, не найдется ли мертвечины, — заметил Раткис и перегнулся через поручни своей колесницы, чтобы сплюнуть на булыжное покрытие элабонского тракта.

— Возможно, ты прав, — сказал Джерин. — Нет, ты абсолютно прав. Мимо поместья Вачо мы уже проехали, к тому же оно обретается не на востоке. Кроме того, насколько я понял, вести до Вачо доходят не сразу, и он вряд ли быстро сообразит, как поступить, даже если до него что-нибудь и дойдет.

— Верно по обоим пунктам, лорд принц, — сказал Раткис с коротким смешком. Какое-то время он ехал молча, а потом спросил: — Почему вы следите за мной краем глаза?

Щеки Джерина вспыхнули.

— Ты мог бы этого и не заметить, — пробормотал он. Но это был не ответ или ответ недостаточный. Джерин вздохнул. — У тебя больше людей, чем у меня, Раткис. Я не хочу, чтобы ты втерся ко мне в доверие, а потом вдруг взял и набросился на меня, словно голодный прожорливый длиннозуб.

— Я так и думал, что дело в этом, — отозвался Раткис. — Но, как уже было сказано, я присягнул в верности вашему сыну, так что вам не о чем беспокоиться.

— Дарену повезло с таким вассалом, как ты, — сказал Джерин.

Он не стал объяснять бывшему вассалу Рикольфа, что всегда беспокоится, даже если причин для того вроде бы нет. Если Раткису доведется узнать его получше, он поймет это сам.

Однако сейчас, похоже, в первый раз в жизни, он мог и впрямь позволить себе не тревожиться ни о чем. К тому времени, когда был разбит лагерь, войско Лиса уже находилось невдалеке от тех земель, где все признавали его сюзереном. Поэтому все, чем занимались его люди и люди Раткиса в эту ночь, это пили совместно эль и с вожделением поглядывали на хорошеньких девушек маленькой деревушки, где довелось им заночевать. После страха, испытанного им при спуске под святилище города Айкоса, где ему пришлось договариваться с незримыми силами, а также после страха, пережитого еще по дороге туда, не говоря уже о прочих, как прошлых, так и будущих страхах, Лис наслаждался коротенькой передышкой, когда можно было махнуть на все рукой. Интересно, когда ему еще раз выпадет столь безмятежный, столь замечательный вечерок (если на то вообще есть какие-то шансы)?