Удар был достаточно сильным для того, чтобы обе лишились чувств. Я не видел, выронила ли сестра пистолет, но это не имело значения – человек после такого падения должен был прийти в себя намного быстрее инопланетянина, весившего почти как слон. Невинность наверняка осталась в живых – организм у королев достаточно крепкий, – но вряд ли она смогла бы помешать Саманте вновь завладеть оружием и выстрелить практически в упор.

Поэтому мне нужно было проникнуть внутрь куба до того, как это случится.

На двух Ларри, врезавшихся в куб, можно было больше не рассчитывать – один из них застрял в треснувшем стекле, второй падал на землю россыпью обломков. Оставался последний Ларри – тот, который ждал у парапета, готовый выполнить любую задачу.

Я бросился к нему, крича в модуль управления: «Пошел!»

Хорошо, что я отдал приказ Ларри прежде, чем прыгнул на него сверху, – едва я оказался на нем, он начал вращаться столь быстро, что я уже не мог думать ни о чем, кроме того, как на нем удержаться. Обеими руками я вцепился в предназначенные для стрел щели, но меня все равно едва не сбросило центробежной силой, прежде чем рядом со мной оказался перевернутый куб; продолжайся полет еще на секунду дольше, и для меня неминуемо было бы все кончено.

Я продержался как раз столько, сколько требовалось Ларри, чтобы сбросить меня на середину той грани куба, которая теперь стала верхней. Не в силах подняться на ноги от головокружения, я лежал на стекле, пока Ларри исполнял отданный мной приказ – подняться прямо над моей головой и выпустить весь имеющийся у него заряд стрел.

С парапета послышался крик Фестины:

– Ложись, ложись!

Но я приказал Ларри, чтобы ни один выстрел не достиг дворца. Все они были нацелены на куб – а я лежал посередине, в центре бушевавшей вокруг меня бури.

Помните, как арбалетные стрелы не оставили даже следа на стеклянной поверхности? Однако несущиеся с огромной скоростью стальные снаряды оказались куда действеннее.

Слава богу, что куб был не из настоящего стекла; хватало и того, что во все стороны летели тупые обломки пластика. Я лежал, обхватив голову руками, а Ларри вырезал вокруг меня круг с неровными краями, все глубже и глубже вгрызаясь в стену куба, словно электропила, вырезающая дыру в куске льда… Пока я не почувствовал, как подо мной что-то зашевелилось, тогда я крикнул в пульт управления: «Стоп!»

Еще мгновение я продолжал лежать на нетронутом стеклянном круге, окруженном кольцом изрубленного в клочья пластика. Затем мой собственный вес довершил начатое – с громким треском кусок стены провалился вниз, словно стеклянная тарелка со мной посередине. Я сгруппировался, чтобы не переломать кости при падении, и резко выбросил вперед ногу, направив громадный кусок падающего стекла прямо на сестру.

* * *

Когда я поднялся на ноги, вокруг было тихо – ни звука, кроме свиста парившего высоко над головой Ларри. Стеклянные стены практически полностью отрезали меня от окружающего мира.

Куб все так же продолжал держаться в воздухе, полностью выровнявшись, – похоже, ему было все равно, какая именно из его граней находится внизу. Можно считать, мне повезло – я не знал, как управлять этой штуковиной, а самка-пилот не была пристегнута ремнями, когда куб перевернулся. Она упала с не меньшей высоты, чем Невинность, а самки редко выдерживают подобное. Тело ее лежало бесформенной грудой у дальней стены куба, с треснувшим вдоль спины панцирем. Сквозь трещину видна была мягкая коричневая плоть – примерно так выглядит мясо омара, когда вскрываешь панцирь. Я не знал, жива она или мертва, но все же на мгновение сосредоточился и выпустил феромон, притупляющий боль. Возможно, это чем-то могло помочь.

Сэм застонала. Она лежала под массивным обломком стекла, словно музейный экспонат на витрине. Видимо, в последнюю секунду она увидела летящий на нее обломок, так как успела выбросить руки, чтобы прикрыть лицо.

Возможно, это и спасло ее лицо, но наверняка не спасло ее руки.

Я попытался убрать с нее стекло, но оно оказалось слишком тяжелым – по крайней мере несколько сот килограммов. Потребовались все мои силы, чтобы хотя бы сдвинуть его в сторону; я старался не причинять сестре новой боли, но понимал, что ей уже мало чем можно помочь.

Глаза Сэм открылись.

– Эдвард? – прошептала она.

– Да.

– Похоже, ты меня прикончил.

– Ты собиралась убить Невинность.

– Уверен? Откуда ты знаешь, что Невинность не была со мной в сговоре? Мои войска скажут тебе, что в последние несколько месяцев все приказы им отдавала она.

– Но ты накачала ее наркотиками… и говорила от ее имени.

– Да, так я сказала, – прошептала Сэм. – Но откуда ты знаешь, что это правда? Я могла и лгать.

– Или ты лжешь сейчас. Это твой последний шанс.

– Шанс есть всегда. – Она закашлялась, и струйка крови стекла из уголка ее рта. – У нас обоих не все хорошо с головой, верно? Даже сейчас я пытаюсь придумать, как заставить тебя дать мне пистолет.

– И кого ты застрелишь? Меня? Невинность? Себя?

– Да. – Она слабо улыбнулась. – Именно в таком порядке.

Саманта снова закашлялась, и в горле у нее что-то забулькало.

– Поцелуй меня, – прошептала она. – Пожелай мне доброй ночи.

Я подумал, нет ли у нее какого-нибудь оружия, которым она могла бы меня убить, если я подойду ближе, или какой-нибудь отравленной пилюли, которую она могла бы сунуть в мой рот вместо своего. Однако ничего такого я не видел, подозрительных запахов тоже не чувствовалось. Похоже, она догадалась, о чем я думаю, так как спросила:

– Ты действительно считаешь меня воплощением зла?

– Да.

– Ты прав. Но все равно поцелуй меня.

Я присел рядом с ней и наклонился, намереваясь лишь коснуться губами ее щеки. Но в последний момент она повернула голову, и наши губы встретились; она потянулась ко мне, чтобы обнять – обнять переломанными руками. Вероятно, она испытывала чудовищную боль, но даже не дрогнула. Долгое мгновение я не чувствовал ничего, кроме ее губ, в отчаянии прижимавшихся к моим. Моя несчастная, напуганная сестра…

А потом она стала второй женщиной, которая умерла, целуя меня. И их обеих я едва знал.

Что-то звякнуло у меня над головой. Взглянув вверх, я увидел, что Фестина бросила привязанный к веревке крюк и зацепила им край дыры в стекле. Как обычно, разведчик был готов к любым непредвиденным обстоятельствам, даже к тому, чтобы зацепить летающий куб и подтащить его ближе к дворцу. Потребовались силы всех, чтобы заставить куб двигаться – не только разведчиков, но и пятерых мандазаров, – но сантиметр за сантиметром они начали подтягивать меня к себе.