Но в данный момент короля интересовали только воины из Фландрии. Вообще-то, между Англией и Фландрией всегда были тесные связи, и сейчас розовощекие белокурые вояки-фламандцы с охотой объясняли английскому Плантагенету преимущество их длинных пик: они настолько прочные, что всадника с оружием можно не подпустить на длину древка. К тому же многие острия пик снабжены стальными крюками, которыми, в случае надобности, можно пользоваться, как багром, то есть зацепить и стащить вооруженного воина с лошади.

Ричард попросил фламандцев показать, как они действуют в бою, но в какой-то момент был отвлечен, заметив въехавшего под арку ворот графа Роберта Лестера, окруженного вооруженной свитой. Появление в Акре Лестера было несколько неожиданным — по приказу Ричарда граф сейчас должен был находиться в Хайфе и следить там за возведением новых укреплений. Обычно на Роберта всегда можно было положиться, и если сейчас он пренебрег своими обязанностями, то наверняка не без причины.

Лестер сразу направился к королю.

— Сир, у меня для вас есть прелюбопытнейшая новость, — без положенных куртуазных приветствий тут же перешел он к делу. — Мои люди сегодня взяли в плен ассасина. Вернее, лазутчика султана. Хотя, возможно, он просто перебежчик. Проклятье! Даже не знаю, как его охарактеризовать. Просто вспомните, как год назад, после битвы при Арсуфе, этого человека схватил бывший маршал ордена Храма Уильям де Шампер. Так вот, этот лазутчик вновь попался. Причем уверяет, что у него для вас срочное донесение из Яффы. Право, даже смешно. Но я все же решил привезти его к вам в Акру, пока мои люди его не разорвали.

Ричарду стало любопытно. И, похоже, не только ему: до этого беседовавший с епископом Солсбери Гвидо де Лузиньян подошел поближе и теперь наблюдал, как воины Лестера столкнули с коня и заставили пасть на колени перед Ричардом высокого человека со связанными за спиной руками. И хотя на его лице были следы побоев, Львиное Сердце опознал в нем того наглеца, которого едва не наградил после битвы при Арсуфе. А еще он обратил внимание, что лазутчик облачен в добротный мусульманский доспех. Сколько же надо иметь дерзости, чтобы уверять, что он прибыл из-под Яффы, когда сам в сарацинском облачении! Да и смотрит вон с каким вызовом — прозрачные голубые глаза холодно светятся, будто мерцают фосфором на темном окровавленном лице.

И тут пленник заговорил:

— Делайте со мной что угодно, но самим Небом заклинаю, выслушайте сначала! Ибо если вы не узнаете о том, что происходит под Яффой, может случиться непоправимое. Войска Саладина окружили Яффу и…

Он не договорил, когда его резко толкнули.

— Как ты смеешь первым обращаться к королю! — гаркнул кто-то из охранников.

Подошедший Гвидо де Лузиньян негромко заметил Ричарду:

— Я бы не доверял этому человеку, Ваше Величество. Он лжив, хитер и настойчив. Я дважды послушал его и оба раза попал в беду.

— Один раз уж точно, — скривив разбитые губы, насмешливо произнес Мартин. И добавил, глядя снизу вверх на златокудрого нарядного Лузиньяна: — Но во второй раз я служил верно, и вам не в чем меня упрекнуть.

Ричард припомнил: бывший король Иерусалима во время их рейда по побережью сделал этого лазутчика своим приближенным, неоднократно хвалил его за помощь и советы, а после того, как этот парень смог поднять войско крестоносцев на вторую атаку при Арсуфе, Лузиньян даже требовал для него награды.

— Как он попался? — обратился Ричард к Лестеру.

Молодой граф стянул с головы стальную сетку капюшона.

— Он подъехал верхом к Хайфе с раненым спутником, который был совсем плох, находился без сознания. И этот наглец стал уверять, что везет раненого тамплиера, хотя тот по виду скорее походил на турка. Прибывший попросил оказать помощь этому якобы тамплиеру и хотел ехать дальше, но тут один из моих людей опознал его, после чего хитреца схватили и обезоружили. И чем больше этот пройдоха уверял, что послан маршалом Югом де Мортэном из Яффы, тем сильнее это злило моих людей. Они едва не растерзали его, но тут я вышел на шум, сразу опознал лазутчика и решил отвезти к вам. Еще отмечу, что один из рыцарей Храма, находившийся в Хайфе, и впрямь подтвердил, что спутник шпиона действительно принадлежит к их братству, это некто Ласло Фаркаш, который обычно выполняет особые поручения командования.

— Я тоже состою в ордене! — пытаясь встать, выкрикнул пленник. — И тоже выполняю особое поручение. Ради всего святого, велите послать за магистром де Сабле. Он знает обо мне, ведь именно по его приказу я отправился искать леди Джоанну де Ринель в Заиорданье.

— Мою кузину Джоанну? — переспросил Ричард. — Ту, что согласилась стать наложницей неверного?

Пленник отрицательно замотал головой.

— О, сир, сия леди никогда не была женщиной аль-Адиля. Она сбежала от него и сейчас…

— Где она? — бросился вперед Ричард и рывком поднял Мартина, так что их лица оказались совсем рядом.

Но их тут же окружили, будто хотели защитить короля от связанного лазутчика. Ричард даже зарычал, требуя расступиться. А Мартин, воспользовавшись моментом, сообщил, что кузина короля нынче в Яффе, но она в беде, ибо город окружен войсками султана.

— Какая наглая ложь! — раздался за спиной Ричарда голос епископа Солсбери. — Если бы Яффа подверглась нападению, к нам бы сразу отправили по морю галеру с донесением, а не доверяли подобное сообщение какому-то подозрительному типу с темным прошлым.

А Гвидо повторил:

— Не доверяйте этому человеку, Ричард.

— И все же он слишком рисковал, отправляясь сюда и понимая, что его могут узнать, — неожиданно произнес Лестер.

Ричард же подумал про себя, что море уже не первый день штормит и не всякая галера сможет добраться по таким волнам к Акре. Да и лазутчик вон уверяет, что люди Саладина разбили суда в гавани Яффы. Возможно ли такое? Вполне. И, поразмыслив немного, Ричард жестом подозвал Лестера, что-то негромко сказал, и английский граф сразу удалился.

Пленник же едва не плакал:

— Если бы мой спутник Ласло Фаркаш не был так тяжело ранен и не потерял столько крови, он бы сумел убедить вас в том, что я говорю правду. Клянусь всем, что для меня дорого, я тоже принят в ряды ордена Храма, и магистр де Сабле может это подтвердить. Пошлите за ним, ради самого Неба! Ибо в Яффе сейчас слишком мало людей, а армия Саладина огромна.

— Насколько огромна? — полюбопытствовал Ричард.

Мартин на какой-то миг опешил, не зная, поверили ли ему, но потом собрался с мыслями и стал отвечать, старательно подбирая слова: если судить, какую колонну вел от Иерусалима к побережью султан и сколько воинов сейчас стоит под Яффой, то у него тысяч двенадцать, не меньше. Саладин усилил свое войско отрядами из Алеппо, Египта и Месопотамии, есть у него и воины из Дамаска, причем отменные сирийские конники ашир (в доспехе одного из таких он и прибыл); есть еще суданские лучники, но их немного, а также имеется гвардия обученных мамлюков самого Саладина.