Рэд решила, что не позволит ему увидеть этих ожогов.

Она допивала вторую чашку некрепкого чая, когда в полуобрушенной арке, ведущей в столовую, появилась Лира, на ходу вытаскивая застрявшие в волосах листья. Она положила тор поперек стола, звякнули ножны. Лира села напротив Рэд, глянула на чайник и наморщила нос.

– Терпеть не могу этот чай.

– Я не нашла другого.

Клинок был покрыт чем-то темным – кровью Лиры и древесным соком?

– Что случилось?

– Страж-древа пропадают одно за другим. – Лира вытащила из кармана кусок ткани и провела ею по краю лезвия, но добилась лишь того, что кровь и грязь размазались по клинку. Она выругалась под нос и оставила эти бесполезные попытки. – Зарубила парочку теневых тварей, но с дырами-то я ничего сделать не могу. Моя кровь на них больше не действует. Ни капли не действует.

Новые дыры. Эммон закрыл их все, отдав почти всего себя, – и вот уже через несколько часов их снова полно.

– Вчера вечером Эммон исцелил их все. Все разрывы. – Рэд вздохнула. – Ненадолго же этого хватило.

Брови Лиры женщины изумленно взлетели вверх, и она отодвинула тор.

– Ублюдок с замашками мученика.

Несмотря на собственный нелестный отзыв о чае, Лира пододвинула чайник и наполнила свою чашку. Снова села, глядя на Рэд сквозь поднимающийся над чашкой пар.

– Ты хочешь ему помочь? – неожиданно спросила она.

– Конечно хочу, – не успев спохватиться, машинально ответила Рэд.

Лира устроилась на своем стуле поудобнее, скрестив ноги и обхватив чашку обеими руками. Посмотрела на Рэд, словно взвешивая что-то на невидимых весах. Опустила веки, так что длинные ресницы мазнули по щекам.

– Он не дает лесу пожрать тебя. Ты знаешь это, так ведь?

Она знала. В памяти Рэд всплыли кости у корней дерева, пронизанные плетями вьюнка.

– Эммон делал это так долго, что я не думаю, чтобы он прекратил. Особенно сейчас. – Лира вздохнула, отпила чаю. – Я не знаю, как это работает. То есть не совсем понимаю. То, каким образом Волк и Диколесье связаны друг с другом и как они друг от друга отделяются. Но я знаю, что если что-то и изменится, Рэд, то это сделаешь ты.

Выбор.

Слово, которое лес выдохнул шелестом листьев и скрипом ветвей.

– Если бы я знала, что тебе нужно для этого сделать, я бы тебе сказала. Пусть даже Эммон возненавидел бы меня за это. Но я не знаю. – Лира поставила свою щербатую чашку на стол рядом с тором. – Во всем происходящем что-то есть – другое, не такое, как обычно. Это касается и тебя и Диколесья. Какая-то еще сила… и она больше, чем Эммон может сдержать. А ты – единственная, кто может во всем этом разобраться.

Они посмотрели друг на друга через стол. Рэд кивнула.

Потом в воцарившейся тишине отодвинула стул и встала.

– Хлеба хочешь?

Лира отрицательно покачала головой. Рэд прихватила два ломтика – для себя и Эммона. Скромный прощальный подарок – особенно в сравнении со свадебным плащом, который он подарил ей, заодно поделившись своей запутанной историей.

Рэд поднималась по лестнице с таким чувством, словно к ноге у нее приковано пушечное ядро.

Эммон сидел за столом – одетый и умытый, лишь за ухом осталась полоса зеленого и алого. Он стянул волосы в небрежный хвостик и, казалось, полностью погрузился в чтение книги. Рэд вытянула шею, чтобы посмотреть, что он читает. Но язык оказался незнакомым.

Эммон перевернул страницу и пробормотал:

– Невежливо читать через чье-то плечо.

Рэд хотела было отшутиться, но близость Эммона, которого можно было коснуться рукой, затуманила ее разум. Вместо этого она положила ему на страницу кусок хлеба. Он оскорбленно фыркнул, затем взял его и откусил, не отрывая глаз от страниц.

Рэд села на кровать и принялась наблюдать за ним, запоминая его движения. Вот его палец скользит по строчкам, опускается в самый низ страницы и переворачивает ее. Вот рассеянно покачивается под столом нога. Волосы упали Эммону на лоб, и он откинул их назад, но пряди снова свалились вперед.

– Сегодня я покину Диколесье, – прошептала она.

Плечи Эммона напряглись.

В груди Рэд теснились чувства, которые она не могла передать словами. Единственные слова, которые она могла подобрать, были слишком значительными, слишком тяжелыми. Они сделают ее слабой, а Рэд сейчас не могла себе позволить такой роскоши.

Поэтому вместо этого она повторила:

– Сегодня я возвращаюсь в Валлейду.

Эммон судорожно вздохнул и закрыл книгу.

– Обдумай все, Рэд. Ты не…

– Хватит. – Рэд встала, подошла к столу. – Больше мы это обсуждать не будем. Я остановлю Нив, заставлю вернуть все украденные ею страж-древа на место. А потом сразу вернусь, и тебе, Волк, лучше бы хорошенько подготовиться, чтобы научить меня, как я могу спасти тебя от этого проклятого леса.

Эммон все-таки поднял взгляд и посмотрел на нее. Его янтарные с зеленью глаза были почти спокойны. Он прерывисто вздохнул.

– Эммон? – донесся с лестницы голос Файфа. – Лира вернулась с патрулирования. Еще одно страж-древо пропало.

Это остудило порыв Эммона, жар в его глазах сменился холодным расчетом. Он обхватил колени руками, отвел взгляд и спросил:

– Когда ты отправляешься?

– Сейчас.

Откладывать не было смысла. Не было смысла надеяться, что он прикоснется к ней. Он старался держаться на почтительном расстоянии от нее даже после всего того, что между ними было, – двух поцелуев, трех черепов и бесчисленных слов, которые они так и не произнесли вслух.

Эммон кивнул:

– Я тебя не задерживаю.

Он встал и пошел к лестнице, оставив Рэд в комнате одну.

* * *

Лира и Файф, так же как и Эммон, восприняли план Рэд безо всякого энтузиазма.

– То есть все эти страж-древа пропадают по вине твоей сестры? Она одержима идеей уничтожить Диколесье, чтобы вернуть тебя, – и вот ты явишься к ней? – Файф приподнял бровь. – Только мне тут кажется, что это плохая идея?

– Все, что она делает, она делает ради меня. Я должна выяснить, как у нее это получается и как это можно остановить. Она просто пытается вернуть меня домой.

– Похоже, в этом она преуспела.

– Я не останусь здесь, – вырвалось у Рэд с такой силой, что Файф отшатнулся. Меж бровей его залегла складка. Он опустил скрещенные на груди руки.

Рэд закрыла глаза, вздохнула:

– Я возвращаюсь домой, Файф.

Его рыжеватые волосы тихо сияли в тусклом свете. Он недоверчиво перевел взгляд с Рэд на Эммона.