очень настаивал, чтобы позвать Науменко и Василенко, но мы ответили, что против них укр. общество так возмущено, что если их позвать, то никто не придет на совещание. На вопрос «Почему так?» мы ответила, что все возмущены Науменко за его согласие отпустить гимназистов в дружины, а на Василенко все давно сетуют за его неправильную политику, потому что он, будучи сенатором при Ц. Раде, вошел в соглашение с заговорщиками против Ц. Рады и организовал гетманское министерство, которое объявило независимую Украину с гетманом во главе, а затем вошел в соглашение с заговорщиками против независимой Украины и выступил с известной запиской за федеративную Россию, теперь же вряд ли он захочет принять участие в совещаниях, так как побоится потерять тепленькое место президента Сената, которое он думает удержать за собой при любых правительствах, но можно сказать, что когда войдет в Киев Петлюра, то наверняка на этом посту он не усидит.

7 декабря

Вчера у Н.Н.Устимовича сошлись все намеченные нами лица и начались бесконечные разговоры. Почти все надеются на пришествие Петлюры в Киев, а чтобы избежать кровопролития, считают необходимым, чтобы гетман пошел на соглашение с Директорией и быстрее впустил регулярную петлюровскую армию в Киев. Только Б. Кистяковский, я и отчасти В.М.Леонтович с Шелухиным скептически относились к военной силе Петлюры и заверяли, что скорее можно уповать на приход в Киев Антанты, чем Петлюры, а потому и высказывались о необходимости наметить такой кабинет, который в момент прихода Антанты помирил бы Директорию с гетманом, и таким образом Украина выступила бы перед Антантой единым фронтом на борьбу за свое существование. Устимович и П.Я. Дорошенко решительно заявили, что гетман никоим образом не может теперь вступать в какие-либо переговоры с Директорией, а просит только наметить людей, стоящих исключительно на национальной почве, из которых он мог бы составить кабинет в момент прихода Антанты. На том и закончилось наше совещание, а чтобы довести его до каких-либо практических результатов, избрали комиссию из В.Леонтовича, Б. Кистяковского, Шелухина и меня, которая и должна выработать какие-то постановления.

Сегодня у меня собралась комиссия и пришла к такому выводу. На приход Петлюры нет надежды, потому что немцы не пускают его. Быть посредниками между гетманом и Директорией мы не беремся, потому что они так непримиримо настроены друг против друга, что мы не считаем теперь возможным их помирить, а если в Киев войдет Антанта, тогда, наверное, обе стороны пожелают мириться, и для этого нужно, чтобы гетман тогда составил временный украинский кабинет из лиц, которых мы рекомендуем, не называя пока их фамилий. Партия демократическо-федералистская (науменковская){408}, по словам члена ее Б.Кистяковского, охотно даст душ пять своих членов в такой кабинет; наверное, найдется и душ пять эсефов, которые персонально войдут в кабинет; мелкие хлеборобы-собственники и хлеборобы-демократы (шеметовские) тоже дадут человека по два; кроме того, найдется несколько человек беспартийных; желательно было бы, чтобы вошел хоть один человек из партии эсдеков, чтобы кабинет имел вид коалиционного и таким образом имел бы больше шансов на то, чтобы Директория пошла с ним на какие-то переговоры и соглашение. Само собой разумеется, что было бы вежливо и тактично со стороны гетмана в первую очередь предложить войти в кабинет украинцам, которых гетман отставил 14/ХІ, хотя, может, не все из них и согласились бы теперь работать с гетманом.

10 декабря

Вчера на «понедельнике» собралось у меня несколько душ и снова все заверяли, что вот-вот придет Петлюра и после бомбардировки возьмет Киев. И снова только я один отношусь к этому скептически; может, это характер мой такой, а может, и из-за болезни, потому что я снова болею нервами. Когда меня спрашивают о причине болезни, то я, смеясь, говорю, что устал, лазая на крышу встречать с флажком Антанту и прячась в погреб от Петлюриной бомбардировки. Но и в эту бомбардировки я не верю, потому что немцы, если верить газетам, решили прервать разговоры с Петлюрой и с оружием выступить против него, потому что он не возвращает в Киев пустые поезда и таким образом не дает им возможности уехать домой. Удивляюсь, почему это так? Ведь и Петлюре, и немцам выгоднее было бы, если бы германская армия скорее выехала с Украины. Что-то здесь и не так. Если немцы действительно решили с оружием выступить против Петлюры, то дня через два-три выяснится, будет ли Петлюра в Киеве, или нет. Если верх возьмут немцы, то этим воспользуются добровольцы и тогда конец и гетману, и Украине, а будет самодержавная Россия. Если же верх возьмет Петлюра, то немцев вырежут крестьяне и наступит тоже конец и гетману, и Украине, потому что тогда здесь будут править, как и в Московии, большевистские «советы», а даже не «рады». Вообще, как я и говорил месяц назад, восстание принесет гибель Украине и падение благосостояния всего ее населения. Еще могла бы поправить ситуацию Антанта, если она признает Украину, но пока не известно, как она к этому вопросу относится и придет ли она? Упорно говорят, что французы самовольно демобилизуются и не хотят дальше воевать, а колониальных, цветных, войск недостаточно, и на зиму с ними нельзя идти в холодную страну. Разве что аж весной они придут, если к тому времени не наступит здесь порядок. А его, видимо, не будет, потому что наших «дядюшек», как и московских, сможет успокоить только внешняя сила, а своей они теперь не послушают.

11 декабря

Разные слухи мне уже так надоели, что я решил их и не записывать, потому что это все фантазии оптимистов с обеих сторон.

Был у меня сегодня В.Дорошенко{409}, который прожил десять лет эмигрантом в Галиции и вот недавно приехал из Львова. Рассказ его про захват украинцами Львова и положение их там напоминает мне положение украинцев в Киеве во время большевистского наступления на Киев в январе. Львов заняли всего 1050 душ украинских стрельцов, а у нас здесь были газетные сведения о стотысячной укр. армии в Галиции, так же, как везде в январе месяце ходили слухи о 3-х миллионной укр. армии, которая защищала Украину от большевиков. И там так же, как здесь, как только солдаты увидели, что начальство бессильно над ними, так стали разбегаться по домам, а об Украине не хотели и думать. А тем временем львовские поляки, как и киевские большевики, стреляли в солдат из окон, с крыш, с чердаков и убивали многих; хотя в Галиции из провинции и прибывали патриотически