Том засунул Адриану под рубашку кусок ткани.

В чудовищный грохот ливня ворвался посторонний звук – стук лошадиных копыт. Это не могла быть лошадь рыцаря. Та лошадь так и лежала на боку в грязи. Сэр Холвин, судя по всему, утонул в луже после того, как его придавила лошадь. Возможно также, что он скончался еще до этого. Ройс продырявил его доспехи Альверстоуном, а лужа под ним была такого же чайного цвета.

Лошадь, стук копыт которой донесся до слуха вора, остановилась неподалеку от них. «Подкрепление? – подумал Ройс. – Быстро же они…»

– Сюда! Скорее! – с отчаянием в голосе закричал Том.

«Умен, ничего не скажешь. Что ж, старина Том, а ты не так глуп, как я думал. Исполнилось твое желание, Адриан… Фермерской семье ничто не угрожает… А битва была славная. Как же тебе удалось перебить столько народу с раненой ногой? Аркадиус оказался прав насчет тебя. Жаль, я раньше этого не понял. Но ты все-таки дурак, Адриан. Надо было оставить меня в башне. Сейчас отдыхал бы в каком-нибудь трактире, а не подыхал в грязной луже».

Ройс застонал, почувствовав, как его поднимают чьи-то сильные руки. Его поместили на телегу.

«А ведь и правда везут на суд! Но все равно последним посмеюсь я – умру до суда».

Рядом с ним положили Адриана и набросили поверх покрывало. Дождь перестал хлестать по щекам и только громко стучал по полотнищу в двух футах над лицом Ройса. Этот звук слился с грохотом и звоном в голове, и наконец накатилась тьма, на сей раз отказывавшаяся отступать. Хотя Ройс уже не сопротивлялся – он был готов умереть.

Нащупав руку Адриана, он слегка сжал ее.

– Старый безумец был прав… Команда из нас получилась хорошая.

Телега остановилась. Ройс проснулся – и сразу пожалел об этом. Боль была нестерпимой, он чувствовал себя так, будто на него упала лошадь.

«Ах да», – вспомнил он.

Вор попытался открыть глаза. Удалось разлепить только один, второй распух. Было темно и тихо. Рядом лежал Адриан, натянутая сверху тряпка все еще отгораживала их от внешнего мира. Ройс протянул руку и попробовал сдернуть ее, но та оказалась крепко привязанной к телеге. Пошарив возле себя, он нащупал Альверстоун. Рукоять кинжала была покрыта коркой засохшей грязи.

«Сколько же мы ехали?» – подумал он.

Полоснув ножом по прикрывавшему их полотну, Ройс сделал в нем длинный разрез. Сквозь него ворвался холодный воздух, и Ройс увидел звезды над головой. Дождя не было, тучи рассеялись. Ройс приподнялся и выглянул наружу.

Повсюду дома. Убогие деревянные хибары с заляпанными грязью стенами. Телега стояла на узкой грунтовой дороге, изборожденной ямами и рытвинами, в которых поблескивали еще не просохшие лужи. Ройс повернул голову, и его замутило. Еще дома. Они в городе. В паршивом, уродливом городе. Место ему было не знакомо. В домах по обе стороны дороги было темно, на улице – пусто. Посмотрев вперед, он обнаружил, что кучера нет на месте. Солдаты тоже нигде не маячили.

Они были одни.

Может, их вообще в плен не брали? Маленькая телега больше походила на крестьянскую.

Ройс прислушался. Адриан еще дышал.

Дыхание было слабым, хриплым и прерывистым, будто шею ему стягивала удавка. Если они продержались так долго, может, еще не все потеряно…

Ухватившись за бортики телеги, Ройс попытался сесть. Тело пронзила резкая боль, но он проигнорировал ее. Сидеть удавалось, только держась руками, причем они тряслись так, что, казалось, содрогалась вся телега. Ройс не мог придумать, как ему из нее выбраться. Сил, чтобы вылезти, у него не было.

«Как долго мы здесь пролежали? Сколько ему осталось?» – думал он.

Судя по всему, Адриан задыхался или был близок к этому.

Возможно, впервые за много лет Ройс действовал без какого бы то ни было плана. Меррик учил его никогда ничего не предпринимать, если нет четкой цели и средств для ее достижения. В эту минуту у него не было ничего, кроме смутного ощущения, что Адриан умирает и он, Ройс, должен что-то сделать, чтобы этого не допустить. Оставалось только одно. Он перевалился через бортик и упал с телеги.

При ударе о землю из груди вырвался крик, и от боли Ройс снова едва не потерял сознание, но он знал, что сейчас никак не может себе этого позволить. Он втянул ртом воздух и оттолкнулся здоровой ногой. Упираясь в землю ладонями и коленом, волоча за собой сломанную ногу, он подполз к ближайшей двери и постучал кулаком по нижней ее части. Ни звука, ни огонька. Он пополз обратно, чувствуя приближение агонии. Голова отказывалась соображать, он больше не мог думать. Высохшая одежда затвердела, но на рубахе проступило свежее мокрое пятно. У него снова шла кровь.

В отчаянии Ройс крикнул:

– Помогите! – и не узнал собственного голоса. Он не помнил, когда в последний раз произносил это слово. Наверное, еще мальчишкой… Он ненавидел звук этого слова, ненавидел вкус, который оно оставляло во рту. – Помогите нам!

Он услышал, как в окнах верхних этажей захлопнулись ставни. Если прежде какие-то двери и были открыты, то теперь их заперли. Никто не хотел иметь с ними дела.

Ройс лежал на улице, в бессилии ударяя ладонями по грязи.

– Спасите хотя бы его… – прошептал он. – Он не сделал ничего плохого. Он только хотел помочь. – На глаза у него навернулись слезы. – Он не заслуживает смерти, он не должен умереть вместе со мной.

Из последних сил Ройс запрокинул голову и закричал:

– Помогите нам!

Он почувствовал, как к его руке прикоснулась чья-то рука, мягкая и нежная.

– Все хорошо. Теперь все будет хорошо – ты в безопасности.

Ройс открыл глаза. Его снова обволакивала тьма, и казалось, он сейчас утонет в море боли, но в узком тоннеле еще не помутившегося до конца сознания, словно сквозь дымку, он увидел женское лицо. Длинные темные волосы, миндалевидные глаза, нежные и ласковые, притягивавшие своей добротой.

– Адриан… – прошептал Ройс, – на телеге… Его нужно…

– Диксон, поторопись! Вытащи второго из телеги.

Сапоги тяжело прошлепали по мокрой грязи, и Ройс услышал, как Адриан вскрикнул от боли.

– Как он? – спросила женщина. – Что с ним?

– Жив… стрелой ранило, – ответил грубый хрипловатый мужской голос. – Думаю, выживет.

– Занеси обоих в дом, а потом сходи за доктором. Приведи Линдермана из Купеческого квартала, не Бэзила.

– Хорошо.

Опять полил дождь, но Ройс почти его не чувствовал. Он снова был близок к обмороку.

– Спасите Адриана, – взмолился Ройс. – Он…

– Я знаю, – ласково сказала женщина. – Я все знаю, и я спасу вас обоих. Все будет хорошо. Вот увидишь. Я ждала тебя… Я так долго тебя ждала.