был убит. Заряд, переданный накануне неустановленным сирийцем, подложил ливанец Хабиб Шартуни, которого считают — видимо небезосновательно — сирийским агентом; на следствии Хабиб заявил, что считает Башира предателем из-за его дружбы с Израилем и ненависти к Сирии (хотя официально еще за год до того было объявлено, что Ливанский фронт (фалангисты) прекращают с ним сотрудничество и переориентируется на Саудовскую Аравию). Ненависть между христианами и мусульманами вспыхнула с небывалой силой. На следующий день после покушения произошел эпизод, который едва не обезглавил израильскую разведку. Для участия в траурной церемонии в Ливан отправились Арик Шарон, новый шеф «Амана» генерал Сагуй, руководитель «Шин Бета» Аврахам Шалом и заместитель директора «Моссада» Менахем (Навик) Навот. Полковник «Амана», который встретил вертолет и повез визитеров в родовое поместье Джемаеля, решил поехать «коротким путем», но заблудился и привез Шарона, Сагуя, Шалома и Навота прямо на позиции ООП в контролируемой мусульманами западной части Бейрута. Только на последнем посту фалангистов безвестный полицейский-христианин остановил машину и предложил им поскорее убираться из этого района.

16 сентября лидеры фалангистов приняли решение выдвинуть брата Башира, Амина Джемаеля, кандидатом в президенты. Было также принято решение «очистить территорию от палестинских партизан» — и христианские боевики отправились в лагеря палестинских беженцев Сабра и Шатила, в южном пригороде Ливана. Подразделениями фалангистов командовал Илиэ Хобейка. Вооруженные фалангисты свободно прошли в лагеря мимо охранников-израильтян и перебили всех — детей, женщин и стариков, всего около 700 человек. Все это произошло на глазах солдат израильской армии, которые на постах по периметру лагерей делали вид, что происходящее их не касается…

Операция «Мир для Галилеи» не достигла своих целей: сирийцы продолжали оставаться в Ливане; Ливан не заключил мирного договора с Израилем; ООП удалось вытеснить из Бейрута и Южного Ливана, но она все еще была весьма активна; палестинцы Западного берега и сектора Газа сохраняли верность Ясиру Арафату, а не альтернативным арабским лидерам на оккупированных территориях; шииты «заменили» палестинцев в антизападных и антиизраильских акциях. Серьезное деморализующее воздействие оказал Ливан и на сами оккупационные власти. Вот маленькая история времен вторжения в Ливан.

…В чистеньком и процветающем городке Кафр Кама в горах около Тивериады проживало самое маленькое израильское национальное меньшинство: несколько тысяч черкесов, выходцев с советского Кавказа. Как многие молодые черкесы, Нафсу записался добровольцем в израильскую армию и дослужился до звания лейтенанта. В 1976 году, задолго до вторжения Израиля в Ливан в 1978 и 1982 годах, его направили служить на юг Ливана — примерно в 30 милях от Кафр Кама, но за границей. Это были первые дни израильского присутствия в том регионе. В задачу юного лейтенанта входило снабжение оружием, боеприпасами и медикаментами христиан и мусульман-шиитов, которые выступали против палестинцев. Нафсу называл Ливан, раздираемый религиозными и межклановыми распрями, «местом, которое разрушает души». Он писал в дневнике: «Здесь мне легче ликвидировать человека, чем мафии в Нью-Йорке. Меня окружают джунгли беззакония и жестокости. Везде мы видели то, что, по нашим понятиям, было совершенно немыслимым: убийства и месть. Человеческая жизнь стоила очень дешево».

В декабре 1979 года Нафсу женился, а 4 января 1980 г. был вызван — якобы для выполнения секретного задания в Ливане, привезен в Хайфу и арестован «Шин Бетом». Допросы — главным аргументом Джониссара служили побои и угроза публично объявить Нафсу гомиком, «завербованным» любовниками из ООП, невыносимое обвинение для молодого черкеса, — продолжались сорок дней и наконец невиновный «сломался» и признался во всем, в чем его обвиняли, включая измену и шпионаж против Израиля в контакте с ООП. На суде военного трибунала он отказался от своих показаний, заявив, что его «признания» были следствием побоев и угроз. Сотрудники «Шин Бета», естественно, это опровергали, и судья, как это обычно бывало в случаях, затрагивающих национальную безопасность, поверил им. Нафсу был признан виновным, разжалован в рядовые и приговорен к 18 годам тюрьмы. Только 24 мая 1987 г., после настойчивых апелляций и под влиянием скандала с Шаломом и Джониссаром, Верховный суд Израиля снял с него обвинения в шпионаже и измене и отменил приговор. Неоднократно всплывали случаи «выколачивания» показаний и даже смертельных истязаний. По крайней мере однажды это было «покрыто» фальсификацией результатов вскрытия в уважаемом, пользующемся хорошей репутацией правительственном Институте патологической медицины…

Пришел конец и деятельности Арика Шарона: постановлением правительственной комиссии было признано, что Израиль несет частичную ответственность за трагедию в лагерях беженцев, а Шарон должен быть снят с поста военного министра. «Моссад» потерпел фиаско в своей главной функции, допустив ошибку в оценке вероятных союзников и поставив на фалангистов, которых теперь во всем мире считали бандой кровавых убийц.

Глава 25

«ХИРУРГИЧЕСКИЙ» УДАР ПО ИРАКУ

Кроме того, «Моссад» и «Аман» не смогли обеспечить подробную информацию о перемещениях Арафата. Несколько попыток организовать покушение на Арафата не дали результата и привели лишь к многочисленным невинным жертвам. Заминированные автомобили и точечные воздушные удары не уничтожили человека, которого Бегин называл «двуногим зверем». Когда наконец снайперу представился шанс застрелить палестинского лидера во время церемонии эвакуации из Бейрута войск ООП, это было сочтено политически нецелесообразным — убийство лидера ООП на глазах дипломатов, наблюдавших за выводом палестинцев и перед объективами телекамер журналистов со всего мира было недопустимо. Это понял и снайпер — и не нажал на спусковой крючок.

Военная кампания, которая задумывалась как непродолжительная, обернулась долгой, на два десятилетия, и трудной оккупацией. Все это время Израиль держал в Ливане значительную военную группировку, оказывал постоянную помощь христианским формированиям и всем силам, которые противостояли возрастающему давлению мусульманских группировок и пытались нормализовать режим на своих границах, — но в конце концов был вынужден вывести свои войска. Большая группа (свыше десяти тысяч) христиан-ливанцев стали беженцами в Израиле. Религиозно-экстремистская партия Хезболла (лидер — шейх Сейед Хусейн Фадлалла) стала опаснейшим врагом Израиля и всего умеренного течения в мусульманском мире.

Единственная из «авантюр», которая, как можно достаточно уверенно сказать теперь, спустя десятилетия, достигла цели и оказала определенное положительное воздействие на геополитическую ситуацию, это был «хирургический» удар по Ираку с целью предотвращения получения атомной бомбы режимом Саддама Хусейна. «Моссад» и «Аман» наблюдали за ядерной программой Ирака с того момента, как только стало известно о намерении Багдада приобрести атомный реактор у Франции. В ноябре 1975 года Франция дала согласие на поставку в Ирак двух реакторов: одного — небольшого, исследовательского, и второго — промышленного, мощностью 70 мегаватт. Иракцы назвали этот проект «Таммуз» по имени ханаанского бога. Мысль о том, что арабское государство — особенно радикальный