Последние немецкие корабли на Черном море – три подводные лодки – были затоплены в турецких водах 10 сентября, что ознаменовало собой завершение военных действий на данном театре. В подтверждение этого 16 сентября ЧФ был исключен из состава действующей армии СССР.

В заключение хотелось бы подвести краткий итог противоборства флотов на Черноморском театре.

Владевший инициативой агрессор изначально не собирался превращать Черное море в полноценный театр военных действий. Командование вермахта считало, что судьба краткосрочной кампании решится на центральном (московском) стратегическом направлении максимум в течение 12–14 недель. На протяжении этого времени оно было готово смириться с господством советского флота на Черном море, стараясь не допустить лишь разрушения береговой инфраструктуры, связанной с поставками нефти из Румынии в Германию и Италию. Черноморский флот, несмотря на некоторую пассивность, вытекавшую из постановленных задач по обороне побережья Крыма и Кавказа, вскоре нащупал это чувствительное место противника, и смог нанести ему определенный ущерб. Как следствие, немецкому верховному командованию пришлось пересмотреть свои планы и выделить достаточно серьезные силы для овладения Крымом. Таким образом, было достигнуто отвлечение сравнительно крупной группировки сухопутных войск и авиации противника, в то время когда судьба кампании решалась на совсем ином направлении.

Ввязавшись в активную борьбу на приморском фланге Восточного фронта, немцы вскоре смогли наглядно убедиться в значении морской мощи. Во-первых, отсутствие на театре сколько-нибудь серьезного флота стран «оси» не позволяло наладить снабжение прибрежной группировки войск наиболее оперативным морским путем и обеспечить защиту этой коммуникации. Во-вторых, наличие сильного флота у советской стороны, позволяло ей не только почти беспрепятственно снабжать свои приморские группировки, в том числе изолированные с суши плацдармы, но и таило в себе постоянную угрозу десантов в ближний и дальний тыл немецких войск. Это заставляло врага еще больше распылять силы и тратить большие материальные ресурсы на развертывание противодесантной обороны.

Таким образом, вовлечение противника в активную борьбу на южном крыле советско-германского фронта при том, что сама война после провала «блицкрига» перешла в фазу борьбы на истощение, обусловило для него еще большие материальные издержки, связанные с созданием собственного флота на Черном море. В конечном счете, примерно к концу 1943 г. эта задача была решена, и достаточно успешно, но за истекший до этого момента период противник немало пострадал от фактического господства Черноморского флота, а также входивших в его состав в разное время Дунайской и Азовской военных флотилий. Именно этим определились провал 2-го штурма Севастополя в декабре 1941 г., затягивание борьбы за обладание Крымом до июля 1942 г., постоянные переносы сроков переправы 11-й немецкой армии через Керченский пролив в конце лета 1942 г. и, наконец, отчасти, неудачный для противника финал наступления на Кавказе. Даже поражение германской армии под Сталинградом было отдаленно связано с отсрочкой начала наступления по плану «Блау», что, в свою очередь, было обусловлено затянувшимся до начала июля 3-м штурмом Севастополя, где были задействованы необходимые для поддержки наступления на главном направлении силы люфтваффе. В то же время приходится признать, что прямой ущерб, причиненный противнику в ходе нарушения его коммуникаций, был незначительным, и проблемы со снабжением, которые испытывало германское командование в ходе битвы за Кавказ в гораздо большей степени проистекали из-за удержания советской стороной при поддержке ЧФ большинства кавказских портов. Неоспоримым фактом является то, что за время всех этих событий советский Черноморский флот понес значительные потери как в боевых кораблях, так и в транспортных судах, но все-таки ни вражеская авиация, ни сухопутные войска, пытавшиеся захватить последние базы ЧФ, не смогли ликвидировать ядро флота и исключить его тем самым из числа факторов, которые влияли на обстановку на театре. Также не вызывает сомнения, что Черноморский флот не смог бы добиться вышеперечисленных успехов, если бы его личный состав не обладал высоким боевым духом, что подтверждается многочисленными примерами не только индивидуального, но и массового героизма.

Надлом произошел позже, в течение 1943 г., который заслуженно считается годом коренного перелома в Великой Отечественной войне. Если борьба за обладание Севастополем и Крымом привела к заметному снижению транспортных возможностей ЧФ, то три десантные операции 1943 г. (Южно-Озерейская, Новороссийская и Керченско-Эльтигенская) имели одним из своих результатов обескровливание катерных сил. В ходе последней, кроме того, впервые за все время войны на Черном море противник смог силами своего флота полностью блокировать Эльтигенский плацдарм, что в конечном привело к его ликвидации. Столкнувшись с таким противодействием, в последующем периоде войны командование ЧФ старалось избегать задач по высадке десантов в тех районах, в которых можно было предвидеть появление вражеского флота. Таким образом, задача по противодесантной обороне побережья, по крайней мере на стратегическую и оперативную глубину от примыкавшей к берегу линии фронта, для врага была решена.

Практически в это же время противник неожиданно для себя решил и другую важную задачу – выключил из борьбы крупные надводные корабли ЧФ. После довольно подробно рассмотренной в настоящей работе трагедии 6 октября 1943 г. Ставка запретила использовать ядро флота без своего разрешения, что фактически означало его полное бездействие до конца войны. Поскольку в основе трагедии лежали низкий уровень подготовки командных кадров верхнего звена и устарелость тактики, справедливость решения Ставки сложно оспорить. Как следствие, противоборство флотов на Черном море в последний период войны, несмотря на полное превосходство нашего флота в крупных надводных кораблях, проходило примерно так же, как и на двух других театрах, где мы таким превосходством не обладали.

В результате в победном 1944 г. роль ЧФ, по сравнению с предыдущим этапом, заметно понизилась. Флот не мог взять на себя ни высадку крупных десантов, ни осуществление транспортных перевозок оперативно-стратегического масштаба. Действия по нарушению вражеских коммуникаций в основном держались на морской авиации, в то время как торпедные катера и подводные лодки по целому ряду причин мало что могли добавить в общую копилку побед, а крупные надводные корабли в борьбе и вовсе не участвовали. Именно поэтому эвакуация остатков разгромленной под Севастополем 17-й немецкой армии не превратилась для противника в катастрофу. После завершения операции по освобождению Крыма ЧФ резко снизил свою активность, что было обусловлено накопившимися проблемами с судоремонтом, затянувшимся тралением в перешедших под наш контроль водах Крыма и северо-западного района моря и переводом сюда основных соединений флота, перебоями с топливом и т. д. Командование ВМС противника в этот период перераспределило свои силы между Черным и Средиземным морями, бассейном реки Дунай, что несколько сократило вражеские потери в 20-х числах августа, когда после серии воздушных ударов по своим базам и выхода Румынии из войны немецкому Черноморскому флоту пришлось затопиться. Победа на Черном море, состоявшаяся за восемь месяцев до окончания Великой Отечественной войны, была в большей степени достигнута нашими сухопутными войсками, занявшими все базы ВМС противника, но в то, что война на Черном море не закончилась в 1941 или 1942 г. занятием всех наших баз, вклад советского Черноморского флота велик и не подлежит сомнению.