Он повернулся и пристально посмотрел на нее.

— Повтори это еще раз.

— Мой муж собирается выставить свою кандидатуру на пост президента Квебека.

От раздражения Вийон отрицательно покачал головой.

— Не могу поверить, что он пойдет на это. Это самая нелепейшая вещь из всех, о которых мне когда-либо приходилось слышать. Зачем? Нет никакой причины или повода для такого глупейшего решения.

— Полагаю, что это вызвано злостью.

— Он ненавидит меня до такой степени?

Она опустила глаза.

— Думаю, что он подозревает о нашей связи. Возможно, даже знает. Наверно, хочет отомстить.

— Шарль? Вряд ли. Он не подвержен детским реакциям.

— Я всегда была так осторожна. Вероятно, он следил за мной. Как еще он мог что-либо понять?

Вийон наклонил голову назад и рассмеялся.

— Потому что я был настолько добр, что рассказал ему.

— Ты не мог! — вырвалось у нее.

— К черту эту привередливую гадину. Пусть он мучается от жалости к самому себе, меня это ни капли не беспокоит. Этот гнусавый негодяй не может выиграть на выборах, как бы ему этого ни хотелось. У Шарля Сарве мало друзей среди жителей Квебека. Основная поддержка будет оказана мне.

Паромный док находился уже всего в сотне метров от них, когда из пятой машины за седаном Вийона вышел мужчина и присоединился к пассажирам, возвращающимся на парковочную палубу после того, как они ходили полюбоваться открывшимися видами.

Через заднее окно он увидел два профиля, приглушенные голоса были слышны через поднятые окна.

Он небрежно прошел вдоль «мерседеса», открыл заднюю дверь, словно машина принадлежала ему, и сел на заднее сиденье.

— Мадам Сарве, месье Вийон, добрый вечер.

Даниэла и Вийон пришли в полное замешательство, плавно переходящее в неверие, а затем в страх, когда они увидели револьвер сорок четвертого калибра, медленно приставляемый то к одной, то к другой голове.

Причина для удивления была весомой.

У Вийона возникло ощущение, что он смотрит в зеркало.

Человек на заднем сиденье был его точной копией, двойником, клоном. Он четко видел все особенности лица в свете прожекторов причального дока, лучи которого проходили через лобовое стекло.

Даниэла лишь слабо застонала, но могла бы истерически закричать, если бы рядом с ее щекой не размахивали револьвером.

Кровь прихлынула к ее обычно безупречной коже, Даниэла судорожно дышала, хватая воздух ртом.

— Легко могу ударить женщину, не испытывая никаких угрызений совести, поэтому, пожалуйста, пожалейте себя и не оказывайте сопротивления.

Голос был точной имитацией голоса Вийона.

— Кто ты? — требовательно спросил Анри. — Чего ты хочешь?

— Польщен, что оригинал не может определить фальшивку.

Теперь в голосе появились новые оттенки интонации, такие, по которым Вийон с ужасом сразу узнал его.

— Я Фосс Глай, и я намерен убить вас обоих.

Начал моросить дождь, и Вийон включил дворники. Дуло пистолета было прижато к задней части шеи, давление ни на минуту не ослабевало после того, как они покинули паром.

Даниэла сидела рядом с ним, прижимая носовой платок, пропитанный кровью, к своему лицу. Каждые несколько минут из горла вырывались странные звуки. Она онемела от смертельного испуга.

Все вопросы и мольбы тонули в ледяном молчании. Глай открывал рот только для того, чтобы указать направление движения. Сейчас они проезжали по сельской местности, в которой виднелись только отдельные огни фермерских домов. Вийон не перечил, а выполнял всё, что ему велели. Он мог только надеяться и ждать возможности сделать что-нибудь, каким-то образом привлечь внимание проезжающих автомобилистов или, если повезет, дежурного полицейского.

— Тормози, — приказал Глай, — слева грунтовая дорога. Поверни.

Вийон, охваченный ужасом, свернул с магистрали. Дорогу недавно привели в порядок, по ней мог проезжать даже тяжелый транспорт.

— Я думал, что ты погиб, — сказал Вийон, пытаясь получить ответ.

Глай молчал.

— Агент британской разведки Брайан Шо говорил, что ты врезался на глиссере в борт японского грузового судна.

— Разве он не сказал, что мое тело так и не нашли?

Наконец-то удалось заставить Глая заговорить. Это было началом.

— Да, был взрыв.

— Я бросил руль, поставил на полный вперед и прыгнул за добрых пять миль до столкновения. Я знал, что лодка обязательно врежется в какое-нибудь судно.

— Зачем ты загримировался под меня?

— Разве непонятно? После того, как ты умрешь, я собираюсь занять твое место. Я, а не ты буду новым президентом Квебека.

Прошло пять секунд, пока потрясающая новость дошла до разума Вийона.

— Но это безумие!

— Безумие? Да нет же. Совсем наоборот.

— У тебя ничего не получится с твоими сумасшедшими планами.

— Как бы не так! Уже получилось, — голос Глая был спокойным, он стал разговорчивым. — Как, ты думаешь, я прошел через входную дверь Жюля Гуэррьера мимо телохранителя и убил его? Я сидел за твоим письменным столом, встречался с множеством твоих друзей, обсуждал политические разногласия с Шарлем Сарве, появился в зале палаты общин. Да что говорить, черт возьми, я спал с твоей женой и с твоей любовницей вот здесь, на переднем сиденье.

Вийон был потрясен.

— Неправда… Только не с моей женой.

— Да, Анри, это правда. Могу даже описать ее анатомию, начиная с…

— Нет! — закричал Вийон.

Он резко нажал на тормоза и повернул руль вправо до упора.

Но удача повернулась спиной к Вийону. Шины не затормозили на влажной земле, не последовала та жуткая реакция, которую он ожидал, ничего подобного не произошло. Не возникла центробежная сила, которая могла бы подхватить тела, дико бросая и сминая их. Вместо этого машина медленно и плавно закружилась на месте.

Сохраняя равновесие, Глай спустил курок.

Пуля задела ключицу Вийона и пробила лобовое стекло.

Изо рта Даниэлы вырвался отчаянный крик, замирающий в рыданиях от ужаса.

Машина постепенно мягко остановилась в мокрой траве рядом с дорогой. Руки Вийона разжались и отпустили руль. Он откинул голову на спинку сиденья, зажимая рану руками и сжав зубы от боли.

Глай вышел из машины и открыл дверь со стороны водителя. Грубо толкнул Вийона к Даниэле и сел за руль.

— Сейчас выведу ее отсюда, — злобно сказал он.