– Ха! И кто теперь кому льстит, сударь? Однако ваш вопрос не лишен достоинств, несмотря на ваши дурные манеры. Что действительно есть на Банфе, что представляется желанным – и не было пока замечено?

Она повела рукой, обнаружила рюмку – и отпила глоток.

– Не знаю. И, возможно, никогда не узнаю. Однако встреча там четырех кораблей, два из которых могут похвастаться обширным списком нарушенных правил гильдии, позволяет мне немедленно обратиться к мастерам-купцам с требованием допроса участвовавших в этом предприятии купцов с целью определения, имели ли место нарушения правил гильдии.

– Тем самым взбесив Инфрейю чел-Гейбин и ее столь достойного наследника.

– Весьма вероятно, – безмятежно согласилась Норн. – Но Инфрейа не станет противиться гильдейскому расследованию: в конце концов она слишком хитроумный купец, чтобы согласиться на собственное разорение. В ее интересах сотрудничать с гильдией – и тут появляется небольшая надежда на то, что нам все же удастся узнать, какие ценности имеются на Банфе.

– Вам надо точно знать названия этих кораблей, – сказал Пен Рел. – Я возьмусь за сбор доказательств.

– Я благодарю вас. – Она мимолетно улыбнулась и снова пригубила вино. – С этим актом все. Второй, признаю, может оказаться более сложным, поскольку требует умений драмлиз. Один из нас или мы оба должны заглянуть в будущее и узнать, будут ли чел-Гейбины добиваться безосновательного сведения счетов с Гобелинами, вместе и порознь, а если будут, то какие меры нам необходимо принять – заранее, сказала бы я, предпочитая не дожидаться необходимости расплаты.

– Понимаю.

Он задумался над этим вопросом, рассеянно глядя на поверхность стола. Норн пила вино и ждала, чтобы он вернулся к действительности.

– Я полагаю, сообществу Гобелинов нет нужды опасаться, что наследник чел-Гейбин попытается добиваться сведения счетов, – сказал он спустя довольно значительное время. – Как и вы, я считаю нападение на пилота Гобелин попыткой использования представившейся возможности, которую он вряд ли повторит.

– Вряд ли? Объясните, почему вы так считаете.

Он встряхнул зеленым листком.

– Пилот сообщает, что уложила его на пол за нахальное прикосновение к своей особе – и вполне справедливо, позволю себе заметить. Вы сами хорошо знаете, что чел-Гейбины не любят, чтобы их били. Я бы считал, что столкновение с пилотом послужило наследнику хорошим уроком.

Он поднес к губам рюмку.

– И к тому же когда еще «Винхейл» залетит так далеко на Край? Дальнейшие возможности встретиться с Гобелинами должны быть ограничены обычными маршрутами, которым следуют те и другие.

– Достаточно справедливо, – откликнулась Норн вен-Деелин. – Хотя я напомню вам, что «Винхейл» был на Банфе всего несколько дней назад.

– Изолированный случай, как я полагаю, – решительно заявил Пен Рел. – Думаю, мы можем считать, что Гобелины в целом проживают на безопасном расстоянии от всяческих чел-Гейбинов. – Он отпил вина. – Нет, на чем нам надо сосредоточить наше внимание, как мне кажется, это на Джетри, который в данный момент находится в лиадийском пространстве и, хотя и лучше осведомлен относительно правил сведения счетов, нежели его превосходная родственница, возможно, знает тонкости не так хорошо, как хотелось бы.

– Это время он жил в доме моей приемной матери, – сухо сказала Норн. – Будьте уверены: к этому моменту все эти тонкости уже стали его плотью и кровью. Однако я ваши доводы принимаю. Неопытного игрока нельзя оставить незащищенным от опасности. Мы знаем, что Бар Джан чел-Гейбин публично высказал претензии к Джетри Гобелину… – Она пошевелила пальцами, указывая на листок, который он продолжал держать. – Ему придется искать удовлетворения, иначе его меланти пострадает.

Пен Рел хмыкнул.

– Можно подумать, оно и так не пострадало! Значит, мы летим на Ириквэй?

Она повела плечом.

– Увы, это невозможно. Груз, который мы обязались доставить на Лейлан…

– А! – пробормотал он. – Я совсем забыл.

Норн выпила вина.

– Давайте немедленно отправим Тарниа сообщение со всеми подробностями и советом соблюдать бдительность. По моим расчетам, у нас есть некоторый запас времени, который нам обеспечит гильдейское расследование. Мы выполним свои обязательства и передадим другим кораблям все, что сможем. – Она вздохнула. – Гар Сад мне уши к голове прибьет гвоздями.

– Это вполне в его духе. – Пен Рел вернул рюмку и листок с сообщением на стол и поднялся на ноги – не так легко, как обычно. – К концу следующей вахты вы получите четкие данные о кораблях, которые участвовали в этих событиях.

Она улыбнулась ему.

– Старый друг. Мои благодарности вам от лица моего ученика и сына.

– Не забывайте: он и мой ученик, – отозвался он с легким поклоном. – С вашего разрешения, Норн.

Она махнула рукой с напускным раздражением.

– Идите уж, раз вам так не терпится начать работу.

Он улыбнулся, на секунду прижал ладонь к сердцу и вышел.

1118 год по Стандартному календарю

Ириквэй

Сигнал будильника был настойчивым. Джетри застонал, борясь с соблазном спрятать голову под груду подушек, чтобы не слышать шума.

Сигнал стал громче. Джетри мужественно сбросил с себя одеяло и спустил ноги на пол. Сделав несколько шагов, он добрался до будильника, отключил его – и остался стоять, наслаждаясь тишиной.

Часы показывали на несколько минут больше обычного времени пробуждения, а это означало, что ему придется бежать к завтраку на реактивной тяге. Он зевнул: мысль о включении реактивных двигателей представлялась ему бесконечно менее привлекательной, чем возможность рухнуть в постель и посвятить еще полвахты сну.

Вместо этого он направился – хотя и медленнее обычного – к освежителю.

Близнецы задержались у него допоздна, расплачиваясь собственными рассказами за его историю о станции Кэйлипсо и капитане-разведчике тер-Астине, пока Миандра не посмотрела в окно.

– Третья луна зашла, – сказала она, после чего Мейча произнесла слово, которое Джетри истолковал, как лиадийский эквивалент его «грязи».

Они вскочили и распрощались, с улыбками и пожеланиями сладких снов, и призраками космоса выскользнули в полутемный коридор. Флинкс, призрачный кот, вился вокруг их бесшумно ступавших ног.

Проблема была в том, что ему нисколько не хотелось спать, так что он еще какое-то время провел, согнувшись над своим «торговым журналом», пока не заметил, что читает одну и ту же запись уже в третий раз, не понимая смысла. Тогда он закрыл тетрадь и отправился в постель.

Два часа назад.

Он встал под душ, нажал кнопку «холодная» и ахнул, когда в него ударила струя. Он поспешно намылился и ополоснулся, а потом выскочил, протягивая руку за полотенцем. Энергично вытираясь, он посмотрел в зеркало – а потом посмотрел снова, придвинувшись ближе и прикоснувшись к верхней губе, где накануне вечером пробивались многообещающие усики.