* * *

Дом назначенного правителя города потрясал воображение. Нет, не роскошью. Плохо скрытой попыткой отгородиться от прочих жителей Вэлэссы. Попыткой того, кто должен был бы быть неотъемлемой частью горожан, провести границу между ними и собой.

Во-первых, глухая каменная ограда. Юго-западное побережье — довольно тёплое место, и если мэнстьер хотел защитить себя и домочадцев от знойного лета, гораздо полезнее было бы пустить по ажуру кованой решётки лозы вьюнков: и тень обеспечат, и будут радовать глаз яркими кистями цветов. А тут... Голый пыльный камень и снаружи, и внутри, в просторном дворе. Согласен, в качестве заградительных укреплений неплохо, но всю жизнь жить в крепости? Я бы не согласился. Впрочем, это ведь не мой дом, верно?

Во-вторых, стражники, несмотря на жару, потеющие под тяжестью кирас, шлемов, стёганых курток и штанов. Слишком много. Стражников, имею в виду. Для мирного порта да в мирное время — непозволительно много. Хотя, враждебности они не выказали, молчаливо проводив до дверей, стоящий в проёме которых человечек, даже на взгляд кажущийся мокрым и скользким, ласково и донельзя презрительно осведомился, что привело меня к господину мэнсьеру. В ответ я молча раскрыл правую ладонь, усилиями серебряного зверька и Мантии, снабжённую Знаком Мастера.

Человечек переменился в лице, добавил в свой голос ещё больше мёда, невольно заставив задуматься, как эта вязкая патока вообще способна покидать губы, и, торопливо кланяясь, уковылял вглубь дома. А минуту спустя я был препровождён прямиком в кабинет правителя Вэлэссы.

Составлять впечатление о хозяине дома по внешнему виду стен несколько необдуманно, хотя, как правило, редко приводит к выводам, в корне ошибочным. Но, честно говоря, при виде мэнсьера мне стало немножко стыдно, что успел записать незнакомого человека в злодеи.

Сухонький, подвижный, несомненно, пожилой, но очень бодро выглядящий и при этом совершенно не молодящийся, как многие его сверстники. Одет по всем правилам этикета, и даже не расстегнул ворот рубашки, словно готовился к встрече по меньшей мере со своим сюзереном. Седые редкие волосы аккуратно зачёсаны назад, увлажнены и приглажены, прозрачные глаза смотрят внимательно и... Нет, не более того: каких-либо чувств в обращённом на меня взгляде я не нашёл, и вот это мне не понравилось. Единственный изъян в благообразном старике. Всегда должно быть что-то: симпатия, неприязнь или просто усталое равнодушие, но не их полное отсутствие, говорящее о внутреннем напряжении собеседника.

— Чем могу быть полезен Мастеру? — Склонив голову набок и наметив этим движением вежливый поклон, спросил мэнсьер.

Ещё один крохотный повод насторожиться: ни капельки иронии по поводу моего возраста. С чего бы это? Прожитые годы взращивают в человеке досадливую (или же, в лучшем случае, добродушную) снисходительность по отношению ко всем, кто младше. Старичок, не выказывающий в моём отношении ровным счётом никаких эмоций, не может быть лишён упомянутого недостатка. Снисходительны все, без исключения, и старые ворчуны, и мудрецы, но последние сознают собственное несовершенство и старательно его скрывают. Этот же человек ничего не прячет, либо... Он ещё не вступил в Игру и только на глаз прикидывает, сколь сильными фигурами располагает противник. Если так, не стоит медлить: сделаю первый ход, а там поглядим.

— Вы управляете небольшим, но весьма уютным и красивым городом, почтенный: Вэлэсса — настоящая жемчужина, хоть и не может похвастать величиной.

— Вы правы, — следует осторожное согласие со стороны мэнсьера.

— В этом городе живёт много разных людей... Вы, как управитель, наверняка заинтересованы в их благополучии?

— Разумеется, Мастер.

— О благополучии не только имущества, но и здоровья, не так ли?

— Без сомнения, потому что не будет сильных и здоровых рук, не будет и налогов! — Оживившись, подхватил старичок.

Так, пока идём нога в ногу. Замечательно.

— Полагаю, горожане аккуратны в платежах своему господину?

— Не все, Мастер, не все, — притворный вздох. — Но нерадивые плательщики несут заслуженное наказание.

— А те, кто платит охотно и щедро? Возможно, они получают за свою преданность определённые поощрения?

— К чему вы клоните?

— Например, пай на продажу воды. Чем не выгодно? Особенно в такую жару. Нарасхват ледяная водичка, верно?

— Торговцы не жалуются, — подтвердил мэнсьер, и напряжения в его голосе и взгляде прибавилось настолько, что оно уже не могло спрятаться за безразличием.

Значит, ты замочил лапки, старик. Следовало ожидать. Можно предположить заговор, но следует рассмотреть и более простое объяснение: примитивную жажду наживы. Отравлена вода или нет, дело десятое, когда прямо под носом кругами вышагивает возможность сделать деньги из ничего. И ведь как умно придумано: сам можешь хоть залиться, хоть утопиться, а продавать — ни-ни! Только доверенные и проверенные лица допущены к золотой жиле. Права горожан ни в чём не ущемлены, а приезжие купцы и прочий люд вынуждены тратить кругленькие суммы только на утоление жажды, увеличивая поступления в казну. Рачительный хозяин у Вэлэссы, ничего не скажешь. И упрекнуть-то не за что.

— Скажите, почтенный, этот источник за городом... Из него всегда брали воду?

Старик помедлил с ответом, но всё же решил не лгать лишний раз:

— Нет, не всегда. Хватало колодцев в городе.

— Но сейчас жители Вэлэссы пьют только ту воду? Воду из источника, который раньше обходили стороной? Воду, которая может быть не слишком полезна для тела?

— Каждый волен жить, как ему заблагорассудится, — заявил мэнсьер, сдерживая раздражение.

— И умереть тоже? — Продолжил я логически неоконченную фразу.

— Мне непонятна цель нашей беседы, Мастер.

— Разумеется. Потому что я пришёл беседовать не с вами.

— А с кем же?

— Насколько мне известно, сейчас в городе находится молодой герцог Магайон, который и является настоящим владетелем Вэлэссы.

— Его светлость не принимает посетителей, — процедил сквозь хорошо сохранившиеся зубы старик.

— По причине?

— Ему нездоровится.

— Какое совпадение... Я как раз хотел поговорить о болезнях и местах, откуда они приходят. И насколько серьёзно недомогание господина герцога?

— Всего лишь небольшая простуда.

— Небольшая? Тогда она вряд ли помешает нам перекинуться парой слов. Вы проводите меня к своему хозяину?

Мэнсьер едва заметно скривился.

Ах вот как, тебе всё же не по нутру исполнять приказы молодого выскочки? Отрадно видеть тень истинных чувств. Можно было, конечно, поиграть и выудить из тебя чуть больше, чем ты уже успел выдать, но мне необходимо видеть Льюса. Простуда? Сомневаюсь. Уж не из-за сладости ли холодной воды заболел герцог? В этом-то старикашке нет и следа дремоты — ни снаружи, ни внутри. Либо он предпочитает вино, как моряки, либо... Знает об опасности, таящейся в источнике.