Примерно четверть часа ничего не происходило, если не считать, что пес продолжал лаять. Потом лай стал вдруг отрывистым и резким. Кто-то закричал. Кто-то взвизгнул.

Я выскочил из бурьяна, перелетел через насыпь и что было сил помчался к домику за проволочной оградой. Уже подбегая, я услышал глухое, сердитое ворчание собаки и торопливый, сбивчивый женский голос, не столько испуганный, сколько злой.

Клочок лужайки за калиткой зарос пыреем и одуванчиками. С пальмы свисал обрывок картона – все, что осталось от какого-то знака. Корни пальмы протянулись через дорожку и даже заползли на ступеньки.

Я пробежал через калитку, поднялся по трем деревянным ступенькам на просевшее крыльцо и постучал в дверь.

Собака еще рычала, но визгливый голос стих. На мой стук никто не ответил.

Я повернул ручку, открыл дверь и вошел. В воздухе стоял тяжелый запах хлороформа. Посередине комнаты, на сбитом коврике, лежал на спине, раскинув руки и ноги, доктор Шарп. Из раны на шее толчками вытекала кровь, собиравшаяся вокруг головы в густую, с глянцевым отливом лужу. Пес, припав на передние лапы и распластав уши, пятился от нее. На шее у него болтались куски намордника. Шерсть на спине поднялась дыбом, в глубине глотки клокотал угрожающий рык.

Тошнотворные волны хлороформа распространял комок ваты на полу кладовки с разбитой дверью позади пса. Симпатичная темноволосая женщина в клетчатом домашнем платье направила на собаку большой автоматический пистолет, однако стрелять не спешила. Оглянувшись на меня через плечо, она начала поворачиваться. Пес наблюдал за ней прищуренными, в темных полукружьях глазами. Я достал «люгер» и держал его в опущенной руке.

Что-то скрипнуло; из-за вращающейся двери в задней части комнаты появился высокий черноглазый парень с двуствольным обрезом и навел дробовик на меня.

– Эй, ты! Брось пушку! – сердито приказал он.

Я только открыл рот, но не успел ничего сказать. Его палец напрягся на спусковом крючке, и мой пистолет выстрелил – без какого-либо моего в этом участия. Пуля ударила в приклад и выбила дробовик из рук парня. Ружье грохнулось на пол, пес отпрыгнул футов на семь и принял прежнюю позу.

Черноглазый, на лице которого проступило выражение полного замешательства, поднял руки.

Ситуация складывалась в мою пользу.

– И вы тоже, леди. Опустите свою.

Она облизнула губы, опустила пистолет и отступила от распростертого на полу тела.

– Черт, ты только не стреляй в него, – сказал парень. – Я с ним сам справлюсь.

Я моргнул – дошло не сразу. Чудак боялся, что я пристрелю собачку. О себе он не беспокоился. Я немного опустил «люгер».

– Что тут случилось?

– Этот… попытался усыпить ее хлороформом. Усыпить овчарку!

– Ясно. Если у вас есть телефон, вызовите «скорую». С такой дыркой в шее Шарп долго не протянет.

– А я подумала, вы из полиции, – пробормотала дамочка.

Я промолчал. Она прошла вдоль стены к заваленному мятыми газетами креслу у окна и протянула руку к телефону. Я посмотрел на ветеринара: кровь перестала течь из раны, лицо было белее белого, – видеть такое мне еще не приходилось.

– «Скорая» уже не нужна, – сказал я женщине. – Звоните сразу в полицию.

Парень в комбинезоне опустил руки и, наклонившись к овчарке, попытался ее успокоить:

– Тихо, старичок, тихо. Здесь все твои друзья. Успокойся, Фосс…

Пес заворчал и вильнул хвостом. Парень продолжал что-то ему нашептывать. Пес перестал рычать, шерсть на загривке улеглась. Женщина у окна отодвинула телефон.

– Уже едут. Думаешь, сможешь все уладить, Джерри?

– Конечно, – ответил черноглазый, не сводя глаз с собаки.

Фосс опустился на пол, открыл пасть и высунул язык. С языка стекала слюна. Розовая, смешанная с кровью. И шерсть на морде, возле рта, тоже была запачкана кровью.

– Молодец, Фосс. Молодец, старичок, – приговаривал парень в комбинезоне. – Все будет хорошо. Все будет хорошо.

Пес сопел и не шевелился. Парень выпрямился, подошел поближе и потянул овчарку за ухо. Фосс чуть наклонил голову, но возражать не стал. Черноглазый погладил его по голове, расстегнул, а потом и снял изжеванный намордник. Он встал, держа в руке конец порванной цепи, и пес тоже встал, а потом послушно проследовал за новым хозяином через вращающуюся дверь в заднюю комнату.

Я отступил в сторонку, чтобы не оказаться на линии огня, если у Джерри где-то еще припрятано оружие. Было в его лице что-то такое, что меня беспокоило. Как будто я видел его раньше, но уже давно – или, может быть, на фотографии в газете.

Я взглянул на женщину. Симпатичная брюнетка лет тридцати с небольшим. Дешевое платье из ситчика плохо сочеталось с тонкими выгнутыми бровями и длинными ухоженными руками.

– Что тут случилось? – спросил я небрежно, показывая, что меня это не очень-то и интересует.

Голос ее прозвучал отрывисто и резко, словно она с трудом сдерживалась, чтобы не закричать:

– Мы прожили здесь неделю. Сняли домик уже с обстановкой. Я была в кухне, Джерри во дворе. Потом перед домом остановилась машина, и этот коротышка ворвался сюда с таким видом, словно сам здесь живет. Дверь, наверно, осталась незапертой. Я выглянула и увидела, как он заталкивает собаку в кладовку. А потом почувствовала запах хлороформа. Тут и началось. Я схватила пистолет и позвала из окна Джерри. Только сюда вернулась, как и вы вломились. И кстати, кто вы?

– Значит, все уже закончилось? И он что, грыз Шарпа на полу?

– Да… если только его зовут Шарп.

– А вы с Джерри с ним раньше не встречались?

– Никогда его не видела. Ни его, ни пса. Но Джерри любит собак.

– Здесь вам лучше кое-что поправить. Джерри знал, что собаку зовут Фосс.

Взгляд ее стал жестким, губы упрямо сжались.

– Вы, должно быть, ошиблись, – сказала она знойным голосом. – И я спросила, кто вы такой, мистер.

– А кто такой Джерри? – спросил я. – Похоже, я его где-то видел. Может, на фотографии в объявлении о розыске. Откуда у него обрез? Вы и его копам предъявите?

Брюнетка закусила губу, потом вдруг встала и подошла к дробовику. Мешать я не стал, только смотрел, чтобы держала палец подальше от спускового крючка. Она запихнула ружье под ворох газет и повернулась ко мне:

– Ладно, что вам нужно?

– Собака краденая. Девушка, ее хозяйка, исчезла, – объяснил я. – Меня наняли ее найти. Люди, которые, по словам Шарпа, сдали ему пса, похоже, и есть вы с Джерри. Фамилия Фосс. Уехали куда-то на восток. Вы не слышали о некой Изабель Снейр?

Брюнетка проронила «нет» и уперлась взглядом мне в подбородок.