что противник может попытаться высадить крупные морские десанты или совершить рейды на такие стратегически важные пункты, как принадлежащие Испании Азорские или Канарские острова. Адмиралтейство хорошо понимало, чем грозила потеря этих островов, и было готово принять решительные меры для их обороны. Впрочем, как выяснилось потом, Германия не собиралась направлять десантные силы на такое удаление от своих баз, считая эту операцию слишком рискованной. А после провала попыток втянуть Испанию в войну и добиться ее участия в атаке Гибралтара желание немцев проводить войсковые операции на этом направлении пропало вовсе.

 После падения Франции и блокирования Средиземного моря сильно возросло значение базы Фритаун. Однако одновременно выросли и трудности, стоявшие перед командующим Южно-Атлантической военно-морской станцией адмиралом Лайоном, штаб которого располагался в этой базе. Еще задолго до начала войны Лайон доносил первому морскому лорду, что плохо оборудованный Фритаун мало пригоден для формирования конвоев и дислокации его штаба. Тем не менее базу пришлось использовать именно в этих целях: она имела очень выгодное расположение и была единственной на всем побережье Африки от Гибралтара до Кейптауна. Блокада Средиземного моря означала, что все грузовые суда, шедшие на Средний Восток, шли через операционную зону этой станции, а большинству из них приходилось заходить во Фритаун для пополнения запасов топлива, воды и продовольствия.

 Для обеспечения безопасности конвоев на таких длительных переходах базы Метрополии, а также Южно-Атлантическая и Ост-Индская военно-морские станции выделяли крейсерское охранение. Одновременно специально сформированные из быстроходных судов конвои доставляли технику для английской армии в Египте. Первые два таких конвоя — «АР-1» и «АР-2» — совершили переход в Суэц менее чем за пять недель. Несмотря на его отчаянные попытки, противник не смог серьезно помешать этим перевозкам.

 Силы Южно-Атлантической военно-морской станции включали в это время значительное число крейсеров, хотя и далеко неоднородных по своему составу. В начале июля в состав сил станции входили легкий авианосец «Гермес», гидро-авиатранспорт «Альбатрос», три тяжелых крейсера — «Корнуолл», «Кумберленд» и «Дорсетшир», два старых легких крейсера — «Дрэгон» и «Дели», а также три вспомогательных крейсера и два шлюпа. Кроме того, командующему станцией подчинялось соединение эскортных сил во Фритауне в составе семи вспомогательных крейсеров, которые использовались в качестве океанских эскортных кораблей для охранения тихоходных конвоев «SL».

 На другой стороне Атлантического океана находились крейсер «Хоукинс» и вспомогательный крейсер «Алькантара», составлявшие Южно-Американский отряд. Эти корабли вели наблюдение за судами, прибывавшими в Рио-де-Жанейро и в порты залива Ла-Плата и выходившими оттуда. Кроме того, на Фритаун базировалось несколько противолодочных траулеров, обеспечивавших оборону базы. В Саймонстауне, Кейптауне и в Порт-Стэнли на Фолклендских островах такую же службу несли малые вспомогательные корабли. Они поступали в некотором количестве в распоряжение заморских военноморских командований и в какой-то мере улучшили охранение конвоев в их операционных зонах, а также защиту входов в порты от минирования их рейдерами противника. Однако по-прежнему крайне не хватало крейсеров с большой автономностью и дальностью плавания, необходимой для эффективного патрулирования на океанских коммуникациях, и артиллерийским вооружением, достаточно мощным для ведения борьбы с рейдерами противника.

 Потребность в эскортных кораблях была очень велика. Использование маршрута вокруг мыса Доброй Надежды (в июле, например, этим маршрутом совершили переход не менее восьми конвоев «SL») и постоянное наблюдение за французскими кораблями в Дакаре исключали возможность формирования специальных групп для борьбы с рейдерами противника. Адмиралтейство и Южно-Атлантическое командование уже в течение некоторого времени подозревали, что на океанских коммуникациях появился замаскированный рейдер: об этом свидетельствовало таинственное исчезновение судов на переходах. Однако только в конце июля 1940 года удалось установить присутствие в этом районе Атлантики по меньшей мере одного немецкого рейдера. Почти одновременно с получением этих сведений в южных водах Атлантики появилась первая немецкая подводная лодка. 3 августа они потопила судно к юго-востоку от островов Зеленого Мыса.

 В начале сентября вместо адмирала Лайона командующим Южно-Атлантической станцией был назначен вице-адмирал Рейке. Кораблей для обеспечения соответствующего охранения по-прежнему не хватало. Интенсивное судоходство и слабое охранение служили хорошей приманкой для подводных лодок. В середине ноября они потопили в районе Фритауна четыре судна. Требовались крупные силы охранения, а в базе имелся лишь шлюп и несколько противолодочных траулеров.

 Ответственность за защиту морских коммуникаций в Центральной и Южной Атлантике несла также Американо-Вест-Индская военно-морская станция, командующим которой в апреле 1940 года вместо адмирала Мейрика стал адмирал Чарльз Кеннеди-Первис. В начале года эта станция получила три или четыре старых крейсера типа «С» и «D» и несколько шлюпов. С этими мизерными силами необходимо было обеспечить наблюдение за большим числом немецких торговых судов, укрывавшихся в нейтральных портах Америки, а в случае их выхода с целью прорыва блокады — перехватить их. Но уследить за всеми судами без значительного увеличения крейсерских сил было невозможно. Тем более, что после капитуляции Франции Американо-Вест-Индская станция, как и большая часть других заморских военно-морских командований, получила трудную задачу вести наблюдение за французскими боевыми кораблями в своих районах.

 18 июля несколько матросов с двух английских торговых судов, потопленных замаскированным рейдером, добрались до небольшого острова в Вест-Индии. Они первыми подтвердили присутствие в Центральной Атлантике такого корабля. Командующий запретил выходы в море одиночных судов, дал указания всем конвоям держаться ближе к американскому побережью и направил все свои корабли для патрулирования в проходах между островами Вест-Индии. Через десять дней состоялся бой между вспомогательным крейсером «Алькантара» (1929 год постройки, водоизмещение 22 200 тонн, скорость 22 узла, шесть 152-мм орудий) и рейдером противника — позднее выяснилось, что это был «Тор», обозначенный англичанами как рейдер «Е». «Алькантара» получила тяжелые повреждения и была вынуждена выйти из боя. На поиски рейдера из Фритауна выслали крейсер «Дорсетшир», а из Саймонстауна — крейсер «Кумберленд», но противник умело уклонялся, и обнаружить его столь незначительными силами не удалось.

 В отличие от английских вспомогательных крейсеров, в основном переоборудованных из пассажирских лайнеров, немецкие суда этого типа оборудовались из сухогрузов вместимостью от 5 до 9 тысяч регистровых тонн. Их водоизмещение колебалось в широких пределах — от 7500 до 19 000 тонн. Вооружение состояло из шести 150-мм орудий, поворотных торпедных аппаратов (одно-, двух- или трехтрубных, и в ряде случаев — одного-двух самолетов. Два последних рейдера «первой волны», «Комет» и «Корморан» несли на борту по одному торпедному катеру типа «LS».

 Все эти суда имели не очень большую скорость хода, но зато обладали большой автономностью благодаря дизельным силовым установкам. Водоизмещение в большинстве случаев составляло 7000 — 8000 тонн. Они имели большой запас топлива и продовольствия, рассчитанный на длительное плавание, а также ряд искусно