Люди-дельфины, не обратившиеся в новую религию, переживают новые гонения не только со стороны орлов, но и со стороны людей-дельфинов, принявших Всемирную религию и демонстративно отрекающихся от своих братьев. Из-за этого очередную волну гонений выносить особенно тяжело.

Теперь мой народ истребляют во имя моего призыва к любви! До чего же просто выдать ложь за правду, выставить жертву палачом, а палача жертвой. Возможно, Прометей прав. Смертные – всего лишь панурговы овцы: что им ни скажешь, они слушают и идут туда, куда и все… Им наплевать на правду. Чем грубее ложь, тем легче она проходит.

Надо мной раздаются раскаты грома:

– Я вам не очень помешал?

Крепость Масаду построил Ионафан Асмоней. Посреди пустыни, на вершине одинокой скалы, высится дворец, вознесенный на высоту 120 метров. Позже дворец был укреплен Антипатром, отцом Ирода I. Антипатр был царем не иудейского происхождения, он был идумеянин, которого римляне поставили наместником в Иудею, чтобы обеспечить контроль за сбором налогов.

В Иерусалиме поднялось восстание. Евреям, зилотам и сикариям, удалось бежать через подземные ходы вместе с детьми и женами.

Они укрылись в Масаде, где ночью перебили римский гарнизон. К группе повстанцев присоединились ессеи, не принимавшие официальный иудаизм, навязанный римлянами. Из общины ессеев вышел Иоанн Креститель, человек, крестивший Иисуса Христа. Иоанна Крестителя обезглавили по желанию танцовщицы Саломеи. В крепости Масада ессеи, зилоты, сикарии основали коммуну, все члены которой были свободны и равны.

Когда в 70 г. Иерусалим пал после одного из крупнейших иудейских восстаний, римляне решили покончить с Масадой, считавшейся пристанищем мятежников. Для покорения последних свободных людей был послан 15-й легион под командованием римского генерала Сильвы. Осада Масады длилась три года. Ессеи отчаянно сопротивлялись римским легионерам. В конце концов жители крепости предпочли покончить с собой, чем сдаться римлянам.

Перед тем как защитников крепости постиг трагический конец, несколько ессеев бежали потайным ходом, спасая свитки – рукописную сокровищницу знаний и истории религиозного течения. Они спрятали их в Кумранских пещерах на берегу Мертвого моря. Через две тысячи лет эти тексты, знаменитые свитки Мертвого моря, нашел молодой пастух, искавший заблудившуюся овцу. Рукописи повествуют о «битве, идущей с начала времен между сынами света и сынами тьмы», они рассказывают и о жизни одного из них, иудея по имени Иешуа (Иисус) Коэн[20], которого распяли римляне за проповедь ессейства. Ему было 33 года.

Эдмонд Уэллс. «Энциклопедия относительного и абсолютного знания», том V

Огромный силуэт Атланта застилает свет в дверном проеме.

– Я могу все объяснить, – заикаясь, говорю я.

Атлант зажигает огромный факел, который горит, распространяя запах паленой резины.

– Нечего объяснять, – благодушно отвечает он.

– Что там такое, дорогой? – спрашивает издали женский голос.

– Ничего, Плепле, все в порядке. Я поймал нашего вчерашнего гостя.

– И кто это?

– Мишель Пэнсон.

– Бог людей-дельфинов?

– Совершенно верно.

– Ты отправишь его в лабораторию?

– Да, я как раз задумал сделать одну химеру. Когда вы были смертным, не приходилось ли вам работать в агентстве по устройству переездов? Может быть, вы как раз тот парень, который с удовольствием помогает друзьям перетаскивать пианино?

Только не паниковать.

– Нет, к сожалению, на «Земле-1» я старался не таскать тяжестей. У меня слабая поясница.

– Вот и проверим. Потому что с этого момента, дорогой человек-ученик, вы будете моим носильщиком. Не знаю, вы ли «Тот, кого ждут», хотя такие слухи ходят, но вы именно «Тот, кого я жду». Плепле, проводи молодого человека в лабораторию и попроси Гермафродита поработать над ним, чтобы он смог носить тяжести. Ему нужно сделать бицепсы и, наверное, увеличить рост и ширину плеч. Я думаю, роста в два с половиной метра хватит.

На верху лестницы появляется госпожа Атлант. Она спускается. Я прекрасно вижу ее при свете факела, который держит ее муж. У нее руки здоровенные, как ляжки, ляжки широкие, как туловище, а грушевидное туловище просто огромно.

– Господин Пэнсон, вы никогда не мечтали стать гигантом? С высоты в два с половиной метра видно намного лучше. Я уверена, вам понравится.

Я пячусь.

Терять мне нечего и, повинуясь только инстинкту сохранения жизни, я предпринимаю отчаянный маневр. Я из всех сил пинаю ногой стеллаж, на котором расставлены планеты. Полки начинают крениться.

Атлант понимает, что, если он сейчас не подхватит их, полки рухнут, а все планеты упадут и разобьются.

Он кидается вперед. Воспользовавшись этим, я бегу в противоположную сторону. На моем пути Плепле, растопырившая руки. Позади раздается крик:

– Скорее! Помоги мне, или планеты рухнут!

Великанша колеблется. Наконец она решается отказаться от мысли поймать меня и бросается на помощь супругу. Путь свободен. Нельзя терять ни минуты. Я мчусь по лестнице вверх.

Но, оказавшись в холле, я вижу, что все пути к отступлению перекрыты. Я хватаю стул, чтобы залезть на него и дотянуться до ручки окна, но огромная рука уже держит меня, и, прежде, чем я понимаю, что происходит, я оказываюсь в стеклянной банке, как мой учитель Эдмонд Уэллс.

Я пытаюсь дышать в закупоренном сосуде, но в нем совсем нет воздуха. Я бьюсь о стекло. Эхо ударов едва не оглушает меня.

«Не забудь сделать дырочки в крышке, иначе он задохнется!..» Слова, сказанные снаружи, едва достигают моего слуха.

Госпожа Атлант берет отвертку и пробивает металлическую крышку. Я бросаюсь к отверстию, через которое поступает воздух.

Титан несет банку через Олимпию. Я мечусь в ней и вдруг понимаю все, что чувствовали лягушки, бабочки, слизни, улитки, головастики и ящерицы, которых я когда-то сажал в банки, когда решил устроить собственный зоопарк. Атлант приносит меня в здание, где я уже был, когда гнался за богоубийцей. Он стучит, и ему открывает Гермафродит.

– Мне сказали, что я могу взять себе помощника, если найду кого-нибудь, – говорит Атлант. – Вот он.

Гермафродит с любопытством смотрит на меня сквозь толстое стекло. Он щелкает по стеклу, звук внутри оглушает меня. Атлант открывает крышку, и сын богини любви бросает внутрь мокрую ватку. Это эфир.