Боги Света обрекли Лорда Сота на мучительное существование, принудили вечно помнить свою вину. Они желали, чтобы он раскаялся и молил о прощении. Такхизис хотела использовать его в своих целях, она наделила его могущественными заклинаниями, надеясь, что он отринет спасение и станет служить ей. Но очевидно, Сот отринул всех Богов, и злых и добрых. Он не стал бичом и ужасом для мира, как замыслила Такхизис, а остался в своем замке, молчаливый и страшный, предавая жестокой смерти тех, кто осмелится нарушить его уединение.

Таковы были вести из Кнайтлунда, и мало кто верил им вначале. Но все больше и больше беженцев прибывало из тех мест, и все они повторяли одно и то же. Город Даргаард, не тронутый Катаклизмом, опустел; его жители бежали оттуда, клянясь никогда не возвращаться. Однако вместе с историями о жутких баньши и мертвых воинах стали разноситься слухи о сказочных богатствах, оставшихся в тайниках крепости. Жадность и отвага побудили многих отправиться в Даргаард в поисках сокровищ и славы. Возвращались лишь те, кого вид почерневших стен крепости и ее разрушенных башен поверг в такой ужас, что они не посмели приблизиться к ней. Постепенно зловещая слава этих мест привела к тому, что прежнее название страны забылось и ее стали именовать Найтлундом, что означает „Страна Ночи“. Название закрепилось, и так эти земли стали обозначать даже на картах.

Никто на самом деле не видел Лорда Сота, а если и видел, то не успел об этом рассказать. Был ли Рыцарь Смерти мифом, изобретением нянек, желавших заставить детей хорошо себя вести? Или же сказкой, выдуманной кендером, одаренным богатым воображением? Или он существовал на самом деле?

Китиара не была склонна верить подобным россказням, но этот случай составлял исключение. Из-за Королевы Такхизис, столь настойчивой в своих уговорах, и еще по одной причине. Отец Китиары сам когда-то предпринял путешествие в Найтлунд, привлеченный молвой о неслыханных богатствах и посмеиваясь над „бабушкиными сказками“. Грегор Ут-Матар был одним из тех немногих, кто вернулся живым. Удалось ему это потому, что, как сам он охотно признавал, его инстинкт самосохранения подсказал ему, что никакие богатства не стоят подобного риска. Он всегда шутил по поводу этого своего путешествия. И когда Китиара в детстве расспрашивала его о подробностях, он говорил, что некоторые вещи лучше забыть. Он смеялся при этом, но его лицо омрачила тень, чего Кит никогда не видела прежде и помнила потом всю жизнь.

И вот теперь она мчится в эту ужасную землю, которая служит приютом для тех, кто отчаялся и принужден скрываться в Найтлунде, поскольку во всем остальном мире на них ведется охота.

Пока Китиара скакала ночь напролет, она размышляла обо всем этом, размышляла о своем отце, вспоминала наводящие ужас истории, которые ей доводилось слышать. Еще недалеко уехав от Нераки, она оказалась на развилке. Одна дорога вела на запад, другая — на север. Кит остановила коня и посмотрела на запад. Где-то там был Скай, который, должно быть, уже перестал дуться и теперь пытался разузнать, что с ней сталось. Воительницей овладело жгучее желание повернуть именно туда, воссоединиться со своими войсками, бросить вызов Ариакасу. Сделать как раз то, чего он боялся.

Она поразмыслила над такой возможностью, заставив себя все взвесить. Скай примет ее сторону, в этом Китиара была уверена. Но на остальных синих драконов она положиться не могла. Королева Такхизис будет зла на то, что Кит не выполнила обет, и отвернется от нее. Драконы не ослушаются Владычицу Тьмы. Войско Китиары разделится. За ней пойдет разве что половина, остальные дезертируют. Красавчик Бакарис будет с ней, но слишком полагаться на него не стоит: он может и выдать ее — за приличное вознаграждение.

Китиара поерзала в седле. Но была еще одна причина, по которой она не повернула на запад. Темная Госпожа могла нарушить клятву, данную Такхизис, но Китиара Ут-Матар не могла нарушить слово, данное себе. Она поклялась вернуться к Ариакасу с триумфом, настолько могущественной, что он не осмелится преследовать ее. Она это сделает, но ей необходим сильный союзник, такой как Лорд Сот. Победа или смерть.

И Кит поскакала на север.

Забрезжил рассвет, и Китиара поняла, что конь может стать для нее настоящей проблемой. Великолепная стать, лоснящаяся шкура, длинная грива, развевающийся хвост, прекрасная мускулатура — по всему видно, что это дорогое животное. Люди останавливались и с восхищением смотрели на него. Затем переводили взгляд на Китиару, одетую в видавшую лучшие дни кожаную куртку, к тому же еще и дырявую, поскольку Кит попыталась спороть нашивки. У нее не было плаща, что в такую холодную погоду вызывало подозрение. Каждый, увидевший лошадь, задастся вопросом, откуда у потрепанной наемницы такое великолепное животное.

Кит съехала с главной дороги и стала искать укрытие в лесу. Она не останавливалась до тех пор, пока не нашла неглубокую ложбину, где могла привязать коня. Изнуренная всеми пережитыми испытаниями, Китиара нуждалась в отдыхе. Но как только она спрыгнула на землю, ее мысли вернулись к коню. Она назвала его Ветер, ей были необходимы его сила и мощь, чтобы добраться до Найтлунда, его быстрота, чтобы уйти от погони, если ее будут преследовать солдаты Ариакаса. Ей нужно было найти способ открыто ехать на нем по дороге, не привлекая к себе излишнего внимания.

Китиара думала об этом, засыпая. Когда она проснулась вечером, у нее уже был готов план.

Оставив коня в лесу, она выпачкала грязью лицо, растрепала волосы и так вернулась на дорогу. Она была еще слишком близко от Нераки, и сердце Кит тревожно забилось, когда мимо нее по направлению к городу промаршировал отряд гоблинов. Она спряталась за стволом дерева, так что они ее не заметили.

Затем показался купеческий караван, но его сопровождали несколько отлично вооруженных охранников, и Кит пропустила его. С наступлением ночи число путников уменьшилось. Китиара злилась. Она теряла драгоценное время и уже собиралась рискнуть продолжить путь как есть, но тут появился путник, которого она так долго ждала, — жрец Такхизис, высокого сана, вероятно спиритор. Об этом всех и каждого еще издали оповещал большой медальон, висевший на золотой цепи. На жреце были черные бархатные одежды и плащ из овечьей шерсти превосходного качества, пальцы унизывали золотые перстни, в которых красовались ониксы. Картину достатка довершали седло и упряжь из дорогой кожи на его лошади.

Это был низенький, толстый, рябой человечек. В отличие от темных жрецов, служивших в Храме, он, очевидно, любил и поесть и выпить. Никакого оружия, если не считать хлыстика, при нем не было. Китиара ждала, что вот-вот появится охрана, но так никого и не увидела. Стука копыт Кит тоже не услышала. Хотя жрец путешествовал по дорогам поблизости от Нераки в одиночку, он казался совершенно спокойным. Это странное обстоятельство должно было бы насторожить Кит, но она спешила, а жертва представлялась просто идеальной.

Как только жрец подъехал ближе, Кит вышла из своего укрытия за деревом. Опустив голову, чтобы скрыть лицо, она, хромая, стала приближаться к человеку с протянутой рукой.

— Прошу тебя, темный отец, не пожалей монетки для солдата, раненного на войне нашей Королевы, — произнесла она басом.