– Значит, знаешь! Знал и молчал!

– Этого требовал фараон.

– А другие осведомлены?

– Только члены Золотого Круга. Тайна была главным условием ее послушания, и она соблюдалась.

Икер был поражен.

– Она никогда не полюбит меня! Вернулась ли она живой с огненного пути? Мне не терпится поехать! Но какое ужасное путешествие, если несчастье…

Секари попытался утешить своего друга.

– До сегодняшнего дня Исида проходила испытания, какими бы суровыми они ни были! Ее ясность духа, ум и мужество – вот ее оружие, а это немало.

– А ты проходил эти жуткие испытания?

– Двери для всех одни и те же, но для каждого свои.

– Без нее моя жизнь не будет иметь смысла. Но почему она должна заинтересоваться мною? Кто я для нее такой?

Секари сделал вид, что раздумывает.

– Как Единственный Друг и Царский Сын ты неопытен. Но как писец, наоборот, обладаешь определенными познаниями. Может быть, ты можешь быть ей полезен, если, правда… у нее нет аллергии к длинным титулам! Есть чем испугать бедняжку, правда?

Веселое настроение Секари передалось и Икеру. Несколько кубков прекрасного вина, такого ароматного и вкусного, ослабили тревогу.

– Как ты думаешь, Провозвестник и его последователи ушли из Египта?

– Если бы он был обычным человеком, – ответил Секари, – он признал бы свое поражение и укрылся где-нибудь в Сирийской Палестине или в Азии. Но он ни простой бандит, ни обычный завоеватель. Ему нужно разрушить нашу страну. И он продолжает использовать силы тьмы.

– Значит, ты опасаешься новых волнений.

– Царь и Собек тоже убеждены, что нас постигнут новые удары, затеваемые сторонниками Провозвестника. Поэтому бдительность является настоятельным условием. Но, по крайней мере, на Абидосе ты будешь в безопасности. Там полным-полно солдат и стражников, которые охраняют остров, поэтому ты ничем не рискуешь.

Но, произнеся эти слова, Секари почувствовал что-то вроде предчувствия…

Поездка Икера вдруг показалась ему большой угрозой. Ему стало не по себе, но, не имея возможности объяснить свои страхи, он предпочел умолкнуть и не беспокоить своего друга…

Ни одного раза во время пребывания Провозвестника ливанцу не было позволено говорить с Биной. Когда она возвращалась домой, выполнив задание, то укутывалась в покрывало и закрывалась в комнате, где иногда ее навещал хозяин.

Дух подданных Провозвестника постепенно поднимался. Благодаря бродячим торговцам, которым Бина – с виду такая же клиентка, как и другие, – давала указания, контакты между различными группами заговорщиков Мемфиса снова были восстановлены. Провозвестник, живой и здоровый, продолжал проповедовать истинную веру и призывать к продолжению борьбы.

Медес и Жергу уже предложили несколько схем точечных ударов, способных посеять панику в городе.

– Тебе выбирать, какие из них удачнее, – сказал Провозвестник ливанцу.

– Господин, я коммерсант и…

– Ты хочешь большего. Я за это тебя не ругаю. И не сержусь за некоторые неудачи. Если хочешь стать моей правой рукой – человеком, который будет знать все о каждом жителе этой страны, отделять верных от неверных, тебе нужно идти вперед. Завтра, мой храбрый друг, ты возглавишь стражу нового режима и будешь сурово карать тех, кто его не соблюдает.

В несколько секунд ливанец представил себе ту власть, которая сосредоточится в его руках… Рядом с ним Собек будет выглядеть игрушкой.

Эта почти абсолютная власть, о которой он так долго мечтал, была вовсе не миражом. Только Провозвестник мог ему ее дать!

Голос Провозвестника вернул его с облаков на землю.

– Мы с Биной уезжаем на Абидос.

– Сколько людей вам нужно с собой?

– Нам хватит постоянного жреца Бега.

– По словам Жергу, это место строго охраняется и…

– Он все подробно мне рассказал. Займись хорошенько Мемфисом, а я подстерегу Икера. На этот раз никто и ничто его не спасет. Одновременно я разобью сердце Абидоса, а заодно и сердце Сесостриса. Хрупкая Маат разлетится на части, и поток изефет хлынет отовсюду! Никакая плотина его не удержит! Древо Жизни превратится в древо смерти!

Анубис с головой шакала привел Исиду к огненному кругу.

– Ты все еще хочешь продолжать огненный путь?

– Я этого хочу.

– Дай мне руку.

Исида целиком доверилась глухому голосу.

Ни одно из чувствующих существ не осмелилось бы приблизиться к этому высокому пламени, от которого исходил нестерпимый жар.

Но юная жрица, уверенная в своем проводнике, даже не попыталась отступить.

Когда загорелось ее платье, внезапно наступило неожиданное успокоение.

Она находилась внутри храма Осириса.

– От твоего прежнего непосвященного существа, – произнес Анубис, – не осталось ничего. Вот ты обнаженная и беззащитная стоишь перед двумя путями. Какой ты избираешь?

Слева от Исиды простирался водный путь, по сторонам которого располагались часовни, охраняемые гениями с пламенеющими головами. Справа от нее – черный земной путь, нечто вроде плотины, петляющей между водными пространствами. Их разделял непреодолимый канал жидкой лавы.

– Не нужно ли пройти оба?

– Водный путь приводит к небытию, земной путь пожирает. Ты все еще настаиваешь?

– Зачем сомневаться, раз меня ведешь ты и ведешь туда, куда я должна идти?

– Этой ночью мы пойдем по водному пути. А когда настанет день, пойдем по земному.

Встала луна, Анубис вручил Исиде нож бога Тота. Она дотрагивалась его лезвием до каждого из гениев, произнося их имена. Она бродила меж духов всю ночь до утра. Потом благодаря свету, рожденному ладьей зари, Исида отправилась по земному пути.

Оба пути пересекались, но никогда не сливались в один. В конце пути канал с лавой пожирал их на пороге монументального входа, обрамленного двумя колоннами.

– Это вход в иной мир, – указал Анубис. – Здесь находится соединение Востока и Запада.

У входа сгорбленные стражи потрясали зажатыми в кулак змеями.

– Я – повелитель крови. Освободите проход!

Двери приоткрылись.

В храме луны неяркий голубой свет осветил тело Исиды. Открылась ладья Маат.

– Раз она появилась пред тобой, продолжим наш путь.

Семь дверей, четыре из которых были расположены анфиладой, а три находились за ними, закрывали проход.