От неожиданности Беслан резко взглянул вверх, широко открыв глаза:

– Ваше Величество, я …

– Тебе не нужно больше лгать, дитя Тайлин, – вступила Туон, вызвав вздохи удивления у собравшихся Высокородных. – Я знаю о разговорах с Генералом Хабигером и с твоим другом, Лордом Малалином. Я знаю о твоих тайных встречах в подвале «Трех Звезд». Я знаю все, Король Беслан.

В комнате воцарилось молчание, Беслан склонил голову на мгновение. Затем, неожиданно он поднялся и пристально взглянул прямо ей в глаза. Туон никогда бы не подумала, что этот льстивый юноша способен хоть на какую-нибудь дерзость.

– Я не позволю моим людям…

– На твоем месте я бы попридержала язык, – прервала Туон. – Ты сейчас не в самом лучшем положении.

Беслан пребывал в нерешительности. Она могла прочитать вопрос в его глазах. Разве она не собирается казнить его? «Да, я хотела это сделать, ты был бы мертв и даже не увидел бы ножа».

– В Шончан сейчас творятся беспорядки, – сказала Туон, взглянув на него. Эти слова шокировали короля. – Ты думаешь, что я не придам этому значения, Беслан? Я не собираюсь глазеть на звезды, пока вокруг меня рушится моя Империя. Нельзя больше скрывать правду: моя мать мертва. Императрицы больше нет.

– Как бы то ни было, силы Коринне более чем достаточно укрепили свои позиции по эту сторону океана, в том числе и в Алтаре, – она подалась вперед, стараясь излучать властность и непоколебимость. Ее мать могла делать это постоянно. Туон не обладала высоким ростом матери, но ей нужна была эта аура. Другие должны чувствовать себя безопаснее, более уверенно от одного ее присутствия.

– В такое время, – продолжала Туон, – нельзя допускать угрозы восстания. Многие захотят извлечь пользу из слабости Империи, и внутренние распри – если их не уладить – плохо закончатся для нас всех. Поэтому я должна быть твердой. Очень твердой. С теми, кто противостоит мне.

– Тогда почему, – спросил Беслан, – я все еще жив?

– Ты начал готовить восстание до того, как стало известно о событиях в Империи.

Потрясенный этими словами, он нахмурился.

– Ты задумал свое восстание еще тогда, когда здесь управляла Сюрот, – сказала Туон, – а королевой была твоя мать. Многое изменилось с тех пор, Беслан. Очень многое. В такое время существует возможность для больших свершений.

– Вы должны знать, у меня нет жажды власти,- сказан Беслан. – Я лишь желаю, чтобы мои люди были свободны.

– И я знаю это, – сказала Туон, сложив перед собой руки с покрытыми лаком, изогнутыми ногтями; локти по-прежнему покоились на подлокотниках кресла. – И это другая причина, по которой ты все еще жив. Восстание было следствием твоего полнейшего невежества, а не желания самоутвердится. Ты заблуждался, а это означает, что ты еще можешь измениться, если получишь должное знание.

Смущенный, он посмотрел на нее. «Опусти глаза, глупец! Не заставляй меня выпороть тебя за дерзость!» Будто услышав ее мысли, он сначала отвел, а затем и опустил взгляд. Да, у нее сложилось правильное мнение об этом человеке.

В каком же шатком положении она находилась! Да, у нее были армии, но большинство из них было загублено – благодаря разрушительным действиям Сюрот.

В конце концов, все королевства по эту сторону океана склонятся перед Хрустальным Троном. Каждая марат’дамани будет посажена на привязь, каждый король или королева принесут клятвы. Но Сюрот перестаралась, и это привело к поражению Турана. Сотни тысяч людей полегли в одной битве. Это безумие.

Туон нуждалась в Алтаре. Нуждалась в Эбу Дар. Народ любил Беслана. Выставить его голову на пику после загадочной смерти матери… Нет, Туон добьется стабильности в Эбу Дар, но лучше бы ей не пришлось отвлекать военные силы с фронтов.

– Смерть твоей матери – это большая утрата, – сказала Туон. – Она была хорошей женщиной, хорошей королевой.

Беслан поджал губы.

– Можешь говорить, – сказала Туон.

– Eе смерть… так и не объяснена, – сказал он. Было понятно, что он подразумевал.

– Я не знаю, была ли причиной её смерти Сюрот, – мягко произнесла Туон. – Она утверждает, что не имеет к этому отношения. Но расследование ведется. Если окажется, что за смертью стояла Сюрот, Алтаре и тебе лично будут принесены извинения от самого Трона.

Еще один вздох Высокородных. Она бросила на них взгляд, чтобы те успокоились, а затем снова повернулась к Беслану.

– Смерть твоей матери – действительно огромная потеря. Ты должен знать, что она была верна своим клятвам.

– Да, – сказал он с горечью. – И отреклась от трона.

– Нет, – отрезала Туон. – Трон принадлежит тебе. Это и есть невежество, о котором я говорила. Ты должен вести за собой людей. У них должен быть король. У меня нет ни времени, ни желания выполнять твои обязанности вместо тебя.

– Ты полагаешь, что власть Шончан на твоей родине ограничивает свободу твоего народа? Это не так. Он будет более свободным, более защищенным и более могущественным, когда признает наше господство.

– Я занимаю более высокое положение. Но разве это так неприемлемо? С мощью империи ты сможешь удерживать границу и охранять свои земли за пределами Эбу Дар. Ты говорил о своем народе? Я приказала кое-что подготовить для тебя. – Она кивнула в сторону, и грациозная да’ковале сделала шаг вперед, держа в руках кожаную папку.

– Внутри,- сказала Туон, – ты найдешь цифры, собранные моими разведчиками и стражей. Ты сможешь сам посмотреть отчеты о преступлениях, совершенных во время нашего пребывания здесь. У тебя будут доклады и доказательства – показывающие, как люди жили до Возвращения и как после.

– Я думаю, ты знаешь, что там найдешь. Империя – это шанс для тебя, Беслан. Могущественный, сильный союзник. Я не стану оскорблять тебя, предлагая престолы, которых ты не хочешь. Я хочу заинтересовать тебя, пообещав стабильность, продовольствие и защиту твоему народу. Все это за небольшую цену твоей верности.

Немного помедлив, он взял папку.

– Я предлагаю тебе выбор, Беслан,- сказала Туон. – Если желаешь, можешь выбрать казнь. Я не сделаю тебя да’ковале. Я позволю тебе умереть с честью. Народу скажут, что ты погиб из-за того, что отверг клятвы и отказался подчиняться Шончан. Если хочешь, я позволю этому свершиться. Твой народ узнает, что ты умер непокорившимся.

– Но ты можешь и лучше послужить своим людям. Ты можешь выбрать жизнь. Если поступишь так, то тебя возвысят до Верховного Высокородного. Ты будешь править, как подобает, своим народом и оказывать ему помощь. Обещаю, что я не буду вмешиваться в дела твоего народа. Я буду лишь требовать положенные ресурсы и людей для моей армии, и ты не сможешь отменять мои приказы или противоречить им. А в остальном твоя власть в Алтаре будет абсолютной. Никто из Высокородных не будет иметь права приказывать, причинять вред или лишать свободы твоих людей без твоего разрешения.