– Vitun skit!76 – прошипел он. Донахай ответил также коротко и непонятно для Ёна. – Пыль налипает на сенсорные датчики и лишает скафандр управляемости, – перешел председатель на английский, – а на малой мощности реактивный ранец нас не поднимет.

– Может, есть другой путь?

– Это был самый легкий и быстрый, – с раздражением ответил Хантер.

– А какой медленный?

– Выбраться наружу через аварийный люк и вскарабкаться по поверхности астероида.

– Почему бы и нет?

– Ён, я это не всерьез. Ползти по астероиду равносильно покорению марсианского Олимпа голыми руками. Я даже умолчу про центробежную силу. Малейшая ошибка, и тебя выкинет в дальний космос.

– Нет, не самим ползти, а задействовать один из мусорных дронов. Он перекинул бы нас к Нулевой Точке.

– Или забросит на Луну, если примет нас за кусок хлама. И, опережая твой следующий вопрос, сразу оговорюсь, что перепрограммировать их нельзя, как и дроны, ремонтирующие шаттлы.

– От Цереры прорыта галерея, по которой перегоняли бурильную технику до производственной зоны, – припомнил Донахай. – Волнения в том астеполисе улеглись, и мы бы без проблем добрались до Нулевой Точки через металлургические цеха. Крюк большой, но за четыре с половиной часа до прибытия шаттла успеем.

– Та галерея наглухо запечатана, по крайней мере, в двух местах. На демонтаж заглушек уйдет целый дэнкинсовский день, а то и больше, – прикинул Хантер.

– Кроме Цереры, над нами есть еще незараженные Глизе, Траппист и еще пара астеполисов. Из них есть выход в этот туннель? Сила тяжести в них будет меньше эдемовской, а значит, не потребуется полной мощности ранцев, – предложил Ён.

– Ближайший выход только с замороженного Кеплера, а дотуда нам не добраться.

– Если бы не вращение, долетели бы, оттолкнувшись одним мизинцем.

– Что ты имеешь в виду, Ён?

– Так, размышлял вслух. Если бы астероид не вращался, не было бы и силы тяжести. На минимальной тяге долетели бы до самого верха за час.

– Гениально! Макролис, ты слышал? Останови вращение!

– Сэр, не понял, что остановить?

– Дэнкинс!

– Дэнкинс? – прокашлял адмирал. – Прекратить вращение астероида? Этого никто никогда не делал.

– Значит, войдешь в историю. Уже наверняка.

– Мистер Хантер, это…

– Выполняй! Ответственность на мне.

Шушуканье операторов и помощников слился в непроницаемый гомон. «Технически это возможно», – говорили одни; «необходимо предупредить МКА», – нашептывали другие; «что будет с пассажирами?» – рассуждали третьи.

– Линейная скорость Эдема более тысячи километров в час, а стабилизационные двигатели при торможении будут неэффективны, – наконец выдал Макролис.

– Задействуй буксирные.

– Для этого они слишком мощные.

– Насколько?

– Полный останов за двадцать восемь секунд. Это равносильно падению с третьего этажа.

– Сколько займет размещение пассажиров в комнатах безопасности?

– Полчаса… может, час…

– Даю пятнадцать минут. Объявляй тревогу.

– Он требует нарушить протокол… Мощнодвигательное торможение разрушит Эдем… Гм, это собственность корпорации, а не его… Кто ответит за причиненный ущерб?.. – гудели приглушенные голоса замов и ассистентов.

– Макролис, Дэнкинс уже потерян – терять больше нечего.

– Как скажете, сэр.

Мужчины прошли через воздушный шлюз обратно в агреблок, чтобы дождаться невесомости. Динамики в шлеме информировали о подготовке:

– Персонал пристегнут. Туристы в безопасности.

– Разворот буксирных двигателей на 90 градусов завершен.

– Начинаем продувку.

– Минутная готовность.

– Зажигание.

– Начать обратный отчет.

– Десять, девять…

– Старт!

Усевшись, они прислонились к шине освещения. В тягостно безмолвном ожидании, держась за крепления в полу, слушали переговоры операторов. У Ёна затекли руки. Не доверяя силе экзоскелетных мышц, он со всей силы сжимал проушины. После «Старта» прозвучало еще множество команд: развернуть вихревые заслонки, прогреть бак, подать топливо. На долю секунды он расслабился – и в тот же миг бетонный пол выдернулся из-под него.

Мелькнул выставочный зал. Витрины, бюсты, стенды, амфоры – редчайшие экспонаты древности оторвались от пола, ударились о стены, разбившись в труху. Музейные окна, опорожняясь средневековыми латами, чихнули мраморным туманом. Отовсюду летела мебель. Стулья, диваны, трельяжи, столы, пуфики сыпались с балконов безлюдного города; паруса из штор запеленали кроны деревьев.

Под брюхом покатилась мостовая. Старинный рояль выскочил сквозь витрину ресторана. Удар – музыкальное бренчание, крошево белых клавиш. Крепкий скафандр уберег от увечий.

Подскакивающий электромобиль, высекая искры, плющил скорлупки бесхозных чемоданов. Машина неслась на Ёна. Автомобиль, в последний момент подпрыгнув, перевернулся над головой и снес уличный фонарь.

Все мчалось по инерции в одном направлении, продолжая траекторию движения. Небо моргало: экраны то включались, то беспорядочно гасли. Трещали фасады зданий и лопались барельефы. Тысячи кубометров воды выплеснулось из бассейнов отелей и аквапарка. По улицам покатилось цунами, вбирая в себя перемолотый мусор.

Нулевая гравитация. Вращение остановлено. Двадцать восемь секунд и космическое поселение превратилось в апокалиптические руины.

Покореженный автомобиль, осколки и раздробленные вещи начали подниматься в воздух. Барахтаясь в простынях, Ён медленно взлетал вместе с миллионами водяных шаров, что сливались и размыкались в причудливых формах, капая в потухшее небо, над которым сосредоточилась тяжесть астероида, порождающая естественную слабую гравитацию. Или это балансир Хиггса создавал такое явление – физику было не до размышлений.

– Вы живы? – спросил Макролис.

– Да, – синхронно ответили европейцы. – Ён, отзовись.

– Я в норме, сейчас распутаюсь и подойду, – прогудел он.

– Макролис, включи маневровые двигатели, а то мы как рыбы в аквариуме. Небольшое притяжение нам не помешает.

Освободившись от тряпок, затяжными прыжками Ён добрался до музея, где гранитная голова огромного сфинкса боулинговым страйком снесла колонны в галерее и застряла в проломленном входе. Он запрыгнул в окно и с товарищами прошел в знакомый шлюз.