Приказ комдива И. М. Дзусова:

— Покрышкин, сдавай полк, полностью рассчитывайся и немедленно убывай в Москву.

Чудеса! Летчика назначают на генеральскую должность начальником Управления боевой подготовки истребительной авиации! Командующий ВВС Новиков убедился, что лучше и глубже Покрышкина никто секретами этой боевой подготовки не владеет. К тому же Москву беспокоили сообщения разведки о развернутой охоте немецких асов за лучшим советским летчиком.

.. И вот Покрышкин в столице. Гостиница Центрального дома Красной армии. Красавица жена меняет шинель, гимнастерку и кирзовые сапоги на элегантное пальто из ателье индивидуального пошива, платье и туфли. Блестящий офицер-летчик с супругой слушают концерт Александра Вертинского, вернувшегося из эмиграции на родину. Интересные встречи, интервью прессе…

Но в Управлении кадров ВВС дважды Герой сразил генерала В. И. Орехова:

— Напрасно поздравляете, товарищ генерал! Я не имею желания уходить с фронта до конца войны. Поэтому прошу вернуть меня в свой полк.

Выходя из штаба, Александр Иванович подумал: «Игра судьбы. Были времена, когда Осипенко снял меня с должности командира эскадрильи, а Исаев старался загнать в штрафбат. Теперь же мне предлагают даже сделаться генералом… Нет, не сидеть мне в штабе ВВС, не писать бумаги. Я хочу быть на фронте, где идут жестокие бои, среди моих воспитанников. С ними я должен дойти до Берлина».

В гостинице Покрышкин советуется с женой. Испытующе смотрит на нее:

— Соглашусь в Москве остаться, генеральшей будешь!

Мария ответила:

— Саша, мне все равно, где с тобой быть, только бы вместе! Мне везде будет хорошо. Так что давай не обо мне, а о тебе думать, чтобы новая работа тебе нравилась…

— Не люблю из-за стола командовать. Хожу по кабинетам, а сам все время думаю: как там в полку без меня? Если без меня моих ребят посбивают, я потом до конца жизни не смогу жить со спокойной совестью.

A.A. Новиков встретил летчика словами:

— Ну что, не желаешь уходить с фронта?

— Да, товарищ маршал авиации!

— Правильно решил! Поезжай в КБ к Яковлеву и полетай на опытном самолете Як-3. Надо переходить на свою технику. Наши самолеты сейчас лучше иностранных.

Александр Иванович после нескольких дней полетов назвал Як-3 прекрасным самолетом. Однако его вооружение из одной 20-мм пушки и двух крупнокалиберных пулеметов летчика «разочаровало».

Конструктор A.C. Яковлев слушал замечания Покрышкина, не глядя в его сторону, сидя в кресле и помешивая щипцами угли в камине. Когда летчик заговорил о вооружении Як-3, конструктор прервал его, сказав, что это мнение его не интересует.

— А для кого же вы в таком случае создаете свои машины, если вас не интересует мнение боевого летчика! Мы, летчики, воюем и погибаем на ваших самолетах!

Покрышкин вышел из кабинета, вернулся в гостиницу, как вспоминает его жена, предельно расстроенным: «Мне, подполковнику, конечно, было трудно доказывать свою правоту генерал-полковнику, заместителю наркома…»

Может быть, причиной несложившегося разговора были резкость и грубоватость Покрышкина, в которой обвиняли его недоброжелатели? Думается, нет. Нарком авиапромышленности А. И. Шахурин в своих воспоминаниях довольно осторожно отозвался о своем заместителе по опытному самолетостроению: «Совмещая конструкторскую работу с должностью заместителя наркома, A.C. Яковлев добился больших успехов в создании боевых истребителей… По моему мнению, он оказался в лучшем положении по отношению к другим конструкторам… Не сказал бы, что это удачное сочетание… В дальнейшем от такой практики отказались».

Гораздо более резко отозвался о A.C. Яковлеве Главный маршал авиации А. Е. Голованов, возмущавшийся его склонностью к конъюнктуре. Конструктор дружил с Василием Сталиным, был вхож в верха. Истребители С. А. Лавочкина превосходили «Яки». Большинство самых результативных наших асов воевали на Ла-5, Ла-7 и «аэрокобрах». Однако Яки строились в наибольших количествах (около 60 % выпуска всех советских истребителей в годы войны).

В документах штаба 8-й воздушной армии дается такая справка: «Из лучших современных скоростных истребителей — Як-1, Як-7б, Ла-5 и «аэрокобра»— наименьшие потери несет «аэрокобра», которая имеет 52 с/вылета (самолетовылета. — А. Т.) и 50 часов налета на 1 боевую потерю. Як-1 и Як-7б имеют примерно одинаковые потери: 45 с/вылетов и 38 часов налета у первого и 44 с/вылета и 42 часа налета у второго. […] Малые потери самолета «аэрокобра» являются следствием хорошего бронирования, мощного вооружения и лучшего, чем у Як-1 и Як-7б обзора, при одинаковых остальных летно-технических данных».

С. А. Лавочкин отнесся к Покрышкину совсем по-другому, сам пришел к нему в гостиничный номер, пригласил в КБ и на завод в Горький. Дружеские отношения Лавочкин и Покрышкин поддерживали и после войны.

Двухпушечный Ла-7 Александру Ивановичу понравился. Было решено опробовать пять самолетов в полку на фронте.

В Горьком Покрышкин навестил Виктора Петровича Иванова, который командовал здесь дивизией ПВО. Состоялась и другая, глубоко символичная встреча. На одной лестничной площадке с семьей Ивановых жила Маргарита Петровна Нестерова, дочь кумира юности Покрышкина! Потрясенный встречей Александр Иванович держал в руках страницы рукописей великого летчика, прекрасно сохранившиеся фотографии. Две из них Маргарита Петровна, взволнованная и растроганная, подарила наследнику дела русских асов. На одном из снимков — П. Н. Нестеров и его механик Г. Нелидов стоят у своего «Морана». На обороте другого, работы известного петербургского фотомастера Карла Буллы, осталась надпись: «Дорогому Александру Ивановичу на память от семьи П. Н. Нестерова. А. И. своими героическими подвигами доказал на деле, что любит Родину так же, как и П. Н. Нестеров. М. Нестерова. 21.IV.44 г.».

Вернувшийся в Черниговку после всех дальних поездок Покрышкин соскучился «по боям и риску в них». Как пишет Александр Иванович, «вышел на облет присланных в полк самолетов, отвел душу. Выполнил сложный пилотаж у самой земли, полетал на спине, на бреющем. Был доволен, что не утратил навыки».

Увидевший эту разминку Дзусов сделал Покрышкину выговор. На сей раз Покрышкин согласен: «А ведь Дзусов прав. Мои пилотажные фокусы могут дорого обойтись подражателям среди летного состава. Пора с этим кончать».

Подходила к завершению относительно вольная жизнь аса, его частые боевые вылеты… Командующий ВВС Новиков не оставлял мысли найти организаторским данным Покрышкина более масштабное применение.

Сначала ему была предложена (после гибели A.A. Шестакова) должность командира 9-го гвардейского истребительного авиаполка. Александр Иванович согласился, но только при условии, если ему позволят забрать с собой слетанную восьмерку. Новиков разрешает взять только ведомого. Покрышкин просит разрешения вернуться обратно. Командующий возражать не стал, что показывает его исключительное уважение к летчику.