Unde boat mundis, quanti fuerit Boamundus,

Graecia testator, Syria dinumerat.

Hanc expugnavit, illam protexit ab hoste;

Hinc rident Graeci, Syria, damna tua.

Quod Graecus ridet, quod Syrus luget, uterque

Iuste, vera tibi sit, Boamunde[813], salus.

Vicit opes regum Boamundus opusque potentum

Et meruit did nominee iure suo:

Intonuit terris. Cui cum succumberet orbis,

Non hominem possum dicere, nolo deum.

Qui vivens studuit, ut pro Christo moreretur,

Promeruit, quod ei morienti vita daretur.

Hoc ergo Christi dementia[814]conferat isti

Militet ut coelis suus hic athleta fidelis.

Intrans cerne fores; videas, quid scribitur; ores,

Ut cello detur Boamundus ibique locetur.

Перевод;

Мир ревет[815]о том, кем был Боэмунд.

Греция тому свидетель, Сирия то познала.

Одну он победил, другую защитил от врага.

Отныне греки радуются, Сирия, твоему горю!

Если грек смеется и если сириец плачет, то с полным на то правом,

Пусть это, Боэмунд, принесет тебе истинное спасение[816].

Боэмунд сокрушил армии королей и творение властителей,

Он заслужил с полным правом называться своим именем[817]:

Он прогремел во всей земле! Это тот, перед кем склонился весь мир,

Я не могу назвать его человеком и не хочу называть его богом[818]

Тот, кто всю свою жизнь стремился умереть ради Христа,

Заслужил, умирая, того, чтобы ему была дарована Жизнь.

Пусть ради этого согласится милосердный Христос,

Пусть его верный поборник служит ему в небесах.

Ты, кто вошел сюда и узрел эти врата, внемли тому,

что здесь начертано, и молись,

Чтобы небеса воздали Боэмунду своим вечным приютом.

Как видно, прежде всего здесь прославляются заслуги и достоинства Боэмунда-крестоносца: это доблестный воин, могучий рыцарь, талантливый военачальник, победитель турок и вероломных греков, восстающих против истинной веры и римско-католической Церкви. Это сверхчеловек, поборник Христа, положивший свою жизнь на службу крестовому походу, преимущественно священной войне, способной почитать как святых тех, кто, как и он, согласился потерять свою земную жизнь в битвах за Христа и обрести жизнь вечную подле Бога.

Эта эпитафия, не блещущая литературными достоинствами и усеянная игрой слов, является красноречивым памятником истории рыцарских менталитетов: она прославляет крестовый поход и особенно Боэмунда, законного князя Антиохии, победившего язычников и «еретиков» византийцев.

Резное оформление бронзовых ворот свидетельствует не только о восточном и византийском влиянии; оно раскрывает священный характер битвы Боэмунда и дело, которое он поддерживал, защищая свое княжество от тех, кто (греки или турки) хотел его захватить. На мой взгляд, два резных панно, в недавнем времени отреставрированных, до сих пор не получили должной интерпретации.

На верхнем панно правой двери изображены два персонажа, которые, преклонив колени, воздевают руки к третьему, помещенному над ними человеку, которого, к несчастью, уничтожило время. Нижнее панно представляет трех персонажей, одетых по моде латинского Востока начала XII века и очень похожих на предшествующих героев.

Ученые полагают, что два человека на верхнем панно — это Боэмунд и его сводный брат Рожер Борса, которые, будучи почти всю свою жизнь врагами, все же помирились и умерли в один год; они созерцают и молят человека, не сохранившегося на панно, — очевидно, это Иисус на троне[819]. Такая интерпретация кажется мне очень спорной. На мой взгляд, такому персонажу, как Рожер Борса, нечего делать в мавзолее, возведенном во славу одного Боэмунда, пусть даже он примирился со своим сводным братом и, возможно даже, помог ему освободиться из плена, выплатив часть выкупа. Сейчас мы в Каносе.

Два персонажа на нижнем панно — это, возможно, сын Боэмунда, родившийся между 1108 и 1109 годами, и Вильгельм, сын Рожера Борса; оба они изображены детьми, держащимися за руки. Третий персонаж — справа, чуть в стороне от них — вероятно, Танкред, который после ухода Боэмунда на Запад в 1105 году управлял Антиохией в качестве регента, ожидая совершеннолетия Боэмунда II.

В такой интерпретации тоже можно отметить кое-какие неточности. Если на этом панно изображен Танкред, то, конечно, можно допустить присутствие рядом с ним Боэмунда II. Однако не совсем понятно, что рядом с ними делает Вильгельм, сын Рожера Борса. Как он мог быть связан с Танкредом и Боэмундом II? С другой стороны, если правда то, что в средневековом искусстве детей часто изображали одного роста со взрослыми, то все же вызывает удивление и одеяние, и телосложение этих персонажей, и их сходство с теми, кого мы видим на другом панно. Можно также подчеркнуть сходство центральной фигуры (и, возможно, фигуры справа) на нижнем панно и персонажа, находящегося справа на верхнем панно. В обоих случаях, как мне кажется, изображен один и тот же герой — Боэмунд.