Еще раз повторю – внешний вид трупа особого впечатления на меня не произвел, я и не такое повидала.

Нет, меня как обухом по голове ударило другое.

Ведь передо мной была Марисса.

Да-да, это была Марисса Фиттис. Хотя у нее не хватало половины головы, я все равно сразу же узнала ее по крючковатому орлиному носу, по линии лба, по прядям волос. Сквозь почерневшую плоть передо мной проступало лицо, которое все мы сотни, тысячи раз видели на статуях и фотографиях, в книгах и на почтовых марках. Именно это лицо, и примерно в той же кондиции, я ожидала увидеть и в крипте под мавзолеем – если бы все оказалось так, как должно быть в нормальном мире, где мертвецы лежат в могиле, а живые ходят по земле, и они никогда не меняются местами.

– Ого, – сказал череп, ворочаясь в лежащей у моих ног банке так, чтобы лучше рассмотреть труп в шкафу. Голос у него был нерешительным, даже каким-то робким. Ни разу еще я не слышала, чтобы череп разговаривал таким тоном. – Это несколько… неожиданно, должен заметить.

– Ты удивлена? – коротко хохотнула стоявшая позади меня женщина. Теперь я уж и не знала, как мне ее называть. – Бедняжка Люси. А ведь тебе казалось, что ты знаешь обо мне все. Повернись и посмотри на меня.

Я повернулась спиной к спрятанному в шкафу ужасу, лицом к двум другим кошмарам, стоящим передо мной в просторном стильном офисе. Дух по имени Иезекииль подплыл ближе ко мне. Теперь он светился менее ярко и стал напоминать темно-серую размытую мужскую фигуру. В лучах, которыми дух продолжал окружать женщину, появились широкие черные полосы. От этого черты ее лица казались слегка размытыми, но все равно хорошо было видно, что она улыбается.

– Я была очень юной, Люси, когда написала свои «Оккультные теории», – сказала она. – Такой же юной, как ты сейчас. Благодаря моему дорогому Иезекиилю я узнала, что плазма умерших может помочь поддержать и продлить жизнь. Я думала, что это вещество омолодит мое тело, сохранит его свежим и юным, и с этими мыслями начала свои путешествия на Другую Сторону. Ты видела некоторые приспособления и приемы, с помощью которых я собираю необходимую мне плазму. Вскоре я обнаружила, что Иезекииль прав и, поглощая плазму, я на самом деле пополняю запас своих сил. При этом мой дух становится сильнее, могущественнее. – Она внимательно посмотрела на меня своими темными глазами и добавила: – Но дальше меня поджидала ловушка!

– Ну разумеется, – сказала я. – Все дело в том, что все, чем вы занимались, с самого начала было безумием. Кстати, кто он такой, этот ваш Иезекииль? Что за птица такая? И где вы его откопали?

Женщина подняла руку и постучала пальцем по нефритовому браслету на своем запястье:

– Я нашла его похороненным в земле рядом с древней гробницей. Он старше и мудрее, чем ты можешь себе представить, Люси. Он видел, как рождались и возвышались могучие царства, чтобы затем превратиться в пыль. Он отвернулся от смерти, отверг ее. И я тоже ее отвергла.

Золотистая фигура подплыла еще ближе ко мне, и я кожей почувствовала исходящий от призрака холод.

– Хватит болтать, – раздался низкий бархатный голос. – Эта девчонка не любит нас. Отвергает наши тайны. Она желает смерти. Она сама так сказала. Мы должны подарить ей смерть.

– Нет, – ответила женщина. – Я хочу, чтобы сначала она поняла. Видишь ли, Люси, хотя мой дух становился все сильнее, мое тело слабело. И от частых визитов на Другую Сторону начало преждевременно стареть. Теперь мне потребовались помощники, чтобы ходить на Другую Сторону вместо меня. Вначале это были мои друзья из Общества Орфея, и они много лет служили мне верой и правдой. Они разделяли мои мечты, они же провели немало экспериментов. Что ж, у них было на это право, – тонко усмехнулась она. – В конце концов, Проблема, которую они поддерживали, сама поддерживала их бизнес и делала их все богаче. Однако друзья мои старились и постепенно теряли надежду. Дело в том, что они искали способы достичь бессмертия, сохраняя юными свое тело. Я тоже шла когда-то по этому пути, пока не поняла, что ошибалась. А эти старые ослы так и не поняли, что ответ нужно искать не здесь.

– И где же его нужно искать? – спросила я. Светящийся дух находился теперь слишком близко от меня; я чувствовала исходящую от него силу, достаточно мощную, чтобы приковать меня к месту. Однако пока женщина говорила, мой мозг был свободен от призрачного захвата и работал на полную катушку, лихорадочно оценивая мое положение, выискивая варианты для нападения и побега. – Каков он, этот ответ?

– Омерзительным будет ответ. Тошнотворным, – сказал череп. – Это я тебе обещаю.

– Вот что я поняла, – наклонилась ко мне Марисса. – Смертное тело всегда подведет тебя. Причем в самое неподходящее время. Но если твой дух достаточно силен… – она прикоснулась к моей щеке своей холодной, как лед, рукой и снова отступила назад, – если твой дух достаточно силен, можно найти другие возможности стать бессмертным.

Странная вещь начала происходить с нею – представьте себе большую пластилиновую куклу, лицо которой вдруг начали растягивать в стороны гигантскими невидимыми пальцами. Нос, рот, глаза, скулы – все черты ее лица на секунду расплылись, исказились, а затем вновь вернулись на свое место, но уже слегка изменившимися, и сквозь прежнее, первое лицо начало проступать второе, новое. Сейчас у нее было два лица – одно живое, второе бледное, просвечивающее насквозь. Вначале лица сливались, потом оказались как бы наложенными друг на друга, и наконец выползла, словно бабочка из куколки, призрачная голова, и отделилась, и повисла в воздухе рядом с первой. Затрудняюсь сказать, что при этом было ужаснее – злобный, но осмысленный взгляд призрачной головы или остекленевшие глаза головы живой.

Лицо женщины, известной как Пенелопа Фиттис, сделалось безвольным, оплывшим и лишенным мысли, как у кретина, дыхание стало шумным и неровным. А второе, призрачное лицо… Оно было очень живым и очень знакомым – линия челюсти и подбородка, высокий лоб, крючковатый нос… Да, это было лицо, которое надменно смотрело на нас с бюста в мавзолее и с обложки легендарного «Руководства Фиттис». И то же самое лицо, почерневшее, сгнившее, разложившееся, смотрело сейчас мне в спину из открытой дверцы шкафа.

– Что б мне снова сдохнуть! – воскликнул череп из лежащей на полу банки. – Вот этого я никак не ожидал.

Я негромко выругалась себе под нос и, как каждый человек, столкнувшийся с чем-то омерзительным и непонятным, инстинктивно отступила на шаг назад.

– Я всегда знал, что она Марисса, – продолжал тем временем череп. – Но при этом я ориентировался на то, что спрятано внутри тела – ну ты же сама знаешь. Я что видел, то и говорил. И если я видел дух Мариссы, то полагал, что и тело тоже ее! Никак не думал, что она захватит чужое тело, чтобы поселиться в нем. Оккупант!

В том месте, где призрачная голова соединялась с неподвижным телом Пенелопы Фиттис, висело бледное размытое пятно. Губы Мариссы зашевелились, и послышался тихий надтреснутый голос: