В 395 году возникла новая, более непосредственная угроза, когда часть готов, расселенных Феодосием на территории империи, подняла восстание. Их возглавил Аларих, офицер, командовавший войсками, несшими службу совместно с римской армией в качестве союзников. Вероятно, он происходил из аристократии одного из племен и в должный срок получил бы титул короля, но чем был обусловлен его авторитет, сказать трудно. Одни из людей Алариха могли быть привязаны к нему узами родства, другие служили в армии под его командованием. Он, очевидно, был яркой личностью, поскольку его приверженцы оставались ему верны в течение пятнадцати лет. Долгосрочные цели Алариха, как и источники его власти, остаются неясны. В среде готских общин существовало недовольство; имело место и несколько вспышек возмущения, когда Феодосии предписал им предоставить войска для борьбы с Максимом и Евгением. Однако Аларих и его люди не имели к этому отношения и несли службу в другом месте, на реке Фригид. Возможно, убежденность в том, что римляне цинично принесли в жертву готов, бросив их в битву, где те были уничтожены практически полностью, подлила масла в огонь. Более вероятно, что вступление на престол двух новых императоров само по себе дало готам возможность добиться успеха.

Соглашение, заключенное с готами в 382 году, вызывало недовольство у многих из них, хотя по римским меркам оно было весьма умеренным. Неизвестно, сколько людей вел Аларих и кто входил в его войско: преимущественно воины, оставшиеся не расселенными на новые земли, или также и члены новых общин. Очевидно, они были достаточно сильны, чтобы их сочли опасными. С самого начала Аларих стремился получить от римлян назначение на пост командующего. Если бы его желание удовлетворили, это автоматически повлекло бы за собой получение права на обеспечение продовольствием за счет государства. Возможно, все, чего он хотел и на что надеялись его товарищи, — это улучшение своего положения в рамках римской государственной системы и повышение жалованья.

Готы начали с того, что разграбили провинции Фракию и Македонию. И вновь отсутствие многих соединений, находившихся в Италии, помешало Аркадию и Руфину разобраться с ними. Вместе с тем, как обычно, императоров более беспокоила угроза со стороны соперников с Запада. Стилихон заявил, что Феодосии вверил ему опекунство над обоими своими сыновьями, и повел армию на восток якобы для того, чтобы одолеть взбунтовавшегося Алариха. Однако Аркадий отверг его помощь и приказал отправить соединения восточной армии назад в Константинополь. По-видимому, между восточными и западными войсками начались трения, и Стилихон не мог контролировать всех своих людей. Как бы то ни было, он повиновался: отвел все соединения от восточной границы и не вступил в бой с Аларихом.

Части восточной армии возглавлял военачальник по имени Гайна, также гот по происхождению. Когда войска прибыли к Константинополю, они убили Руфина, выехавшего их встретить. Влияние на императора забрал в свои руки его «препозит священной опочивальни», евнух Евтропий. Тогда он был прежде всего озабочен консолидацией своих сторонников при дворе. В течение двух лет у Алариха имелась возможность грабить провинции.

В 397 году Стилихон вернулся. Его армия значительно увеличилась за счет контингента варваров-союзников. Евтропий и Аркадий, пусть и без энтузиазма, согласились принять его помощь и таким образом признали его право вторгнуться на территорию Восточной империи. Аларих оказался блокирован и был вынужден отступить в Эпир, но затем Стилихон отступил сам, не добившись решительной победы.

По совету своего фаворита Аркадий объявил Стилихона врагом государства. Примерно в то же время правительство Восточной империи начало переговоры с Аларихом и в конце концов согласилось дать ему пост магистра войска в Иллирике. Итак, бывший армейский офицер, возглавивший затем мятеж, теперь сделался римским военачальником.

Очевидно, Евгений и Аркадий решили, что это предпочтительнее, нежели господство Стилихона.

Затем в том же 397 году Гильдон, управлявший провинциями в Северной Африке со времен Феодосия, решил изменить Римской империи. Это немедленно вызвало кризис, поскольку Италия и Рим полностью зависели от поставок зерна и другого продовольствия из этого региона. Стилихон отправил из Италии в Африку Масцезела — брата Гильдона и злейшего его врага — во главе небольших экспедиционных сил. Тот быстро добился успеха. Стилихон щедро наградил его, но не слишком огорчился, когда Масцезел вскоре после возвращения упал в реку и утонул. Ходили слухи, что его туда столкнул один из телохранителей Стилихона.

На востоке Евтропий, судя по всему, самостоятельно провел успешную кампанию против гуннов, и этот успех позволил ему добиться консульства в 399 году. Для того времени назначение одного из двух консулов императорами Западной и Восточной империй было в порядке вещей; они вступали в должность 1 января, и год назывался их именем. Занятие этой должности было более сопряжено с престижем, нежели с реальной властью, но она была древней, существовала девятьсот лет, и аристократов взбесила самая мысль о том, что этот пост (своего рода реликвия) занят евнухом. Недовольство Евтропием росло, и другие высокопоставленные лица сочли, что его позиция пошатнулась. В том же году готские войска, посланные против разбойников в Малую Азию, взбунтовались; их командующий имел личные счеты с Евтропием. Гайна двинулся на них, но затем предпочел объединиться с мятежниками и начал оказывать давление на императора, дабы тот низложил своего фаворита. Супруга Аркадия Евдоксия присоединила свой голос к хору, осуждавшему управляющего, и в итоге император сдался. Евтропий попытался укрыться в храме, но вышел к врагам, когда ему пообещали сохранить жизнь. Он отправился в изгнание на Кипр, но вскоре его казнили под фальшивым предлогом организации заговора против императора.

Императрица и ее любимцы какое-то время господствовали при дворе, но Гайна двинулся на Константинополь. Угроза, которую несли с собой его силы, на короткое время обеспечила ему превосходство. В 400 году его провозгласили консулом. Однако пребывание его солдат-готов в Константинополе вызывало недовольство жителей. В конце концов он решил отправить их во Фракию. Во время построения колонны, готовившейся к выходу, толпа атаковала замыкающие отряды. Множество готов, в том числе женщины и дети, было перебито. Большая группа людей укрылась в храме, но здание подожгли, и они погибли. Вскоре Гайна потерпел поражение от армии, возглавлявшейся военачальником по имени Фравитта (также готом по происхождению). Гайна бежал за Дунай, где принял смерть от рук гуннского короля. Фравитту всего через несколько месяцев после его победы казнили римские власти по обвинению в измене. Придворные видели в слишком удачливых или популярных полководцах опасных соперников. Евдоксия и ее сторонники восстановили свой контроль над императорским двором — и соответственно над Восточной Римской империей.

В 401 году Аларих покинул места, которые грабил в течение нескольких лет, и двинулся в Италию. Ситуация на востоке изменилась, и вряд ли новый режим выказал бы расположение к нему. Ведь восхождение нынешних властителей сопровождалось критикой господства «варваров» и в особенности военачальников готского происхождения, таких как Гайна. Правительство на несколько месяцев освободилось от внутренних распрей, и существовала реальная возможность того, что оно откажется от выполнения соглашения и использует силу против Алариха. В этой ситуации последний решил, что сможет договориться со Стилихоном на более выгодных условиях. Мы не знаем, сколько народу последовало за ним. Готы, оставшиеся на землях, дарованных им в 382 году, обрабатывавшие ее и тем довольные, не упоминаются в наших источниках. Вероятно, применительно к данному периоду нельзя говорить о том, что весь народ, так сказать, снялся с насиженного места и что после перерыва возобновилась та миграция, в ходе которой готы пересекли Дунай в 376 году. В основном сторонники Алариха скорее всего были молоды и легки на подъем. Вероятно, у них не ладилось хозяйство, или же они родились уже в пределах империи и им не хватило земли. В племенных общинах также существовала давняя традиция, согласно которой юноши искали славы и богатства на войне (в римской армии на таких с давних пор надеялись как на будущих солдат). Вряд ли среди людей Алариха могло быть много участников сражения при Адрианополе, происшедшего двадцатью годами ранее. Каких-то воинов, несомненно, сопровождали жены и семьи (за римской армией также часто тянулся обоз, где ехали те, кто следовал за солдатами из лагеря). Но Аларих и его люди действовали не как мигрирующий народ, но скорее как армия.