Бек потянулся к ней, но Сэйри остановила его, вытянув руку и покачав головой.

— Со мной все в порядке. Тебе пора идти.

Хорошо, — он сухо кивнул. — Я пришел, чтобы сообщить тебе о Дэйли и передать пожелания его жены держаться от Кларка подальше. Я уйду, только ответь мне на один вопрос. Зачем тебе все это нужно, Сэйри?

— Я назвала тебе свои причины за ужином в Новом Орлеане.

— Ты говорила, что тебя мучает совесть, потому что ты не ответила на звонки Дэнни. Ты упомянула о деле Айверсона. И еще ты хотела улучшить условия труда на заводе. Я помню все, что ты говорила.

— И что ты от меня хочешь?

— Настоящие ли это причины? Я так не думаю. Есть только один мотив за всем, что ты делаешь, за каждым твоим решением, за каждым шагом. — Бек распахнул дверь и вышел на крыльцо. Обернувшись к Сэйри, он сказал: — И этот мотив Хафф.

— Сэйри? Ты приехала одна? Господь всемогущий, девочка, разве можно ездить одной в такое время?

— Надеюсь, я не побеспокоила тебя, Селма? Экономка жестом пригласила Сэйри войти.

— А что, если эта белая рвань Уоткинс охотится за тобой?

— Полагаю, он уже на полпути к Мексике. Крис дома?

— Он уехал после ужина и еще не возвращался. Ты хочешь, чтобы я ему позвонила?

— Честно говоря, я приехала к Хаффу. Он еще не лег?

— Твой отец в спальне, но я слышала, как он там ходит. Не думаю, чтобы он уже спал.

— Как Хафф себя чувствует? Он оправился от сердечного приступа?

— Не скажу, чтобы мистер Хойл как-то изменился после него. Я слежу, чтобы он принимал таблетки от давления. При всем том, что происходит после смерти Дэнни, просто удивительно, как он еще держится.

Сэйри похлопала негритянку по руке.

— Ты всегда хорошо заботилась о нас, Селма, и я очень тебе благодарна. Возвращайся к себе, ложись спать. Я захлопну за собой дверь, когда буду уходить.

Шлепанцы экономки негромко хлопали по паркетному полу, когда она по длинному коридору возвращалась в свою комнату за кухней.

Приняв близко к сердцу прощальные слова Бека, Сэйри быстро оделась, села в машину и на полной скорости помчалась к отцу. Но теперь она спрашивала себя, правильно ли поступила, поддавшись порыву. Зря она не попросила Селму подняться к Хаффу и попросить его спуститься. Этот дом больше не был ее домом. Оказаться здесь посреди ночи, подниматься крадучись по лестнице…

Тишина действовала ей на нервы. На лестнице было так темно, что она едва различала площадку верхнего этажа. Десять лет назад она в последний раз спустилась по этим ступеням с чемоданом в руке. Ей тогда казалось, что она уезжает навсегда. Сэйри плохо представляла свое будущее, но была готова встретиться с ним лицом к лицу.

И теперь она боялась и тревожилась не меньше. Сэйри ступила на первую ступеньку и почувствовала себя увереннее. На этот раз ей будет легче. На площадке она остановилась, посмотрела на портрет матери и почувствовала привычный прилив тоски по дому. Но скучала ли она именно по этой женщине на холсте, или ей просто не хватало человека, к которому можно было бы прийти за утешением, советом и который любил бы ее без всяких условий?

Холл на втором этаже освещали две ночные лампы, включенные в розетку у плинтуса. Ее шаги приглушала ковровая дорожка, которой всегда так гордилась Л орел. Она досталась ей в наследство от одной из прабабушек. Когда-то эта дорожка лежала в семейном особняке ее матери.

Дверь в спальню Дэнни была закрыта. Сэйри замедлила шаг, но прошла мимо, не открыв ее. Она чувствовала, что если зайдет в комнату младшего брата, то это будет равносильно осквернению его могилы. События были еще слишком свежи, чтобы копаться в вещах Дэнни.

Дверь в комнату Криса была распахнута настежь. Если верить Селме, то он вернулся в свою старую спальню сразу же, как только его жена уехала в Мексику.

— Мы обставили его спальню немного иначе, чем это было до его женитьбы, — сказала ей экономка.

Сэйри заглянула через порог и поневоле признала безупречный вкус, с которым она была оформлена. Мебель хорошего качества, ничего вычурного, нейтральная цветовая гамма, комната была истинно мужской и элегантной. Именно так Сэйри сама бы обставила комнату холостого мужчины.

Из-под двери спальни Хаффа пробивался свет. Прежде чем постучать, Сэйри дважды опускала руку. Дверь распахнулась неожиданно, на пороге возник Хафф.

Хафф вынул изо рта тлеющую сигарету и с интересом посмотрел на дочь.

— Я ждал Криса или Бека.

— Я пришла поговорить с тобой. Он нахмурился.

— Судя по твоему тону, ты намерена укусить меня за задницу.

— Это ты науськал своих псов на Кларка Дэйли? Хафф снова сунул сигарету в рот и отступил в комнату.

— Заходи. Нам лучше все выяснить сейчас.

Сэйри вошла в его спальню, которую тоже обставили заново. Пока она жила дома, главная спальня оставалась такой, как при жизни ее матери. Но в какой-то момент оборочки, кружева и вышивку, которые так любила мать, заменили шторы и покрывала более строгого стиля.

Хафф указал на столик на колесах.

— Налей себе выпить. Я не хочу пить, я хочу услышать ответ. Ты отдал приказ избить Кларка Дэйли?

— Я не знал, что это окажется Кларк.

— Но ты спустил своих ублюдков с цепи.

Хафф опустился в низкое кресло, глубоко затянулся.

— У меня есть верные парни. Я приказал им положить конец всем разговорам о забастовке, и меня мало заботило, как они этого добьются. — Он ткнул сигаретой в ее сторону. — Я не позволю моим рабочим получать у меня зарплату и при этом пикетировать мое же предприятие. Если хотят быть рядом с Нильсоном и его агитаторами, отлично. Но не в рабочее время и не за мои деньги, — Хафф повысил голос.

— Они его могли убить.

— Не убили же. Мне сказали, что он поправится. — Хойл загасил сигарету. — Честно говоря, я удивлен, что у Кларка Дэйли хватило мужества подстрекать к забастовке.

— Он бы этого не сделал, если бы… я его не попросила. Хафф был явно удивлен. Он несколько минут молчал, пораженный, потом зашелся хохотом вперемежку с кашлем.

— Ничего себе, черт побери! Надо было мне догадаться.

У Кларка Дэйли не хватило бы храбрости самому такое затеять. Последние годы он попросту катился под откос, слизняк безвольный.

— Это ты так думаешь, Хафф. Но ты не прав. Кларк — прирожденный лидер. Это ты подставил ему ножку, лишил возможности учиться, ты украл у него надежду и веру в собственные силы.

— Смени пластинку, Сэйри. Неужели ты не устала? Парень сам напросился на неприятности.