инстинктами жизни и смерти, поскольку в таких случаях деструктивная часть самости захватила контроль над всей совокупностью либидинозных аспектов личности пациента и потому способна злоупотреблять ими. Такие случаи на самом деле есть примеры патологического слияния, схожего с состояниями спутанности, где деструктивные импульсы пересиливают либидинозные.

90 Этот процесс кое в чем напоминает описание Фрейдом того, как оставляются нарциссические объектные катексисы и либидо отводится в Эго (Freud, 1914). Описываемое мною состояние действительно предполагает отход самости от либидинозных объектных катексисов в нарциссическое состояние, напоминающее первичный нарциссизм. Пациент как будто отходит от мира, он неспособен думать и зачастую чувствует себя будто одурманенным. Он может терять интерес ко внешнему миру и стремиться оставаться в постели, забывая то, что обсуждалось на предыдущих сеансах. Если он все же приходит на сеанс, то может жаловаться, что с ним случилось нечто неумопостижимое, он чувствует себя в ловушке, ощущает клаустрофобию и неспособность выйти из этого состояния. Он часто сознает, что утратил нечто важное, но не уверен, что именно. Эта утрата может ощущаться конкретным образом, как потеря ключей или кошелька, но иногда пациент понимает, что его тревога и чувство утраты связаны с утратой важной части себя самого, а именно здравой зависимой самости, связанной со способностью мыслить. Иногда у такого пациента развивается острый и переполняющий его ипохондрический страх смерти. Здесь возникает впечатление, что мы можем наблюдать инстинкт смерти в чистейшей его форме, как силу, способную оттянуть всю самость в целом от жизни в подобное смерти состояние при помощи ложных посулов состояния нирваноподобного, что подразумевает полное расслоение основных инстинктов. Однако тщательное исследование этого процесса показывает, что мы имеем дело не с состоянием разделения [инстинктов], но с патологическим слиянием, подобным процессу, описанному мною при перверсиях. В этом нарциссическом состоянии замкнутости здравая зависимая часть пациента проникает в бредовый объект, и происходит проективная идентификация, при которой здравая самость утрачивает свою идентичность и над ней начинает полностью господствовать всемогущественный деструктивный процесс; у этой здравой самости нет силы противостоять ему или его ослабить, покуда держится это патологическое слияние; и наоборот, сила деструктивного процесса значительно увеличивается в такой ситуации.

91 Учение о влечениях (нем.). – с основополагающей двусмысленностью, которая будет постоянно порождать трудноразрешимые проблемы

92 Если говорить о расстройствах, которые могут нарушить это внутриутробное блаженство), то они, безусловно, могут возникнуть, однако если плод и отмечает их, то делает это исключительно вне зависимости от следов, которые оставляет позитивное переживание (по данному вопросу можно было бы повторить мысль Гловера о «ядрах (будущего) Я»). Впрочем, данное контрастное переживание может даже оказаться необходимым для последовательности двух содержании – полярности, о которой речь пойдет дальше.

93 «Весьма прискорбно, что такие количественные факторы, как, например, чрезмерная возбудимость и разрушение противовозбудимости, становятся первыми случаями, когда происходит первичное подавление» («Торможение, симптом, страх»; S. Freud. Hemmung, Symptom und Angst. 1926. G. W. XIV. Р. 121).

94 Монада, в моем понимании, представляет собой некую форму нарциссического существования, преобъектную и предшествующую влечению, производные которой мы встречаем в некоторых отношениях подросткового возраста, а также в любви и, разумеется, в дружбе; в ней в большой степени принимает участие идеальный брак, а также сублимации. Ее принадлежностью являются «воображаемые спутники», по поводу которых мы располагаем кое-какой литературой (воображаемые, а не реально существующие как «переходные объекты»).

95 По мнению Достоевского, Христос был отражением Бога на Земле

96 «Препятствия, которые пробуждают тревогу, барьеры, ограждающие от инцеста, которые противостоят внутриутробным фантазмам, каким образом они возникают? Вне всякого сомнения, их представителями являются отец, реальность, власть, они-то и не позволяют совершить инцест» (Фрейд, циркулярное письмо членам Комитета от 15 февраля 1924 года).

97 Не достоин войти (лат.).

98 Сверх-Я» нарциссического пациента носит «безупречный и бескомпромиссный» характер; я заключил это Сверх-Я в кавычки, поскольку без Эдипа существует только раннее материнское Сверх-Я. Сверх-Я, которым нарциссический пациент размахивает, как дубинкой, представляет собой всего лишь некую интеллектуальную имитацию, используемую против отца. Нарциссический пациент выставляет напоказ эту моральную инстанцию, однако в содержании его идеологии мы, в то же самое время, сталкиваемся с чем-то прямо противоположным эдипову Сверх-Я – систематическим программированием нарушения этой инстанции.

99 Из-за его манихейства все действия, типы поведения и идеи нарциссического пациента определяются одним и тем же субъективным критерием, который избирательно судит о правильности (или неправильности) реального.

100 Для этого, применительно к этому (лат.).

101 Внутренний взгляд, обзор (ном.)

102 Точка сходства будет связана с проекцией фантазма на психоаналитика благодаря нарциссической регрессии, полному отсутствию знаний о реальном аналитике (откуда вытекает важность нейтральности этого последнего) и, наконец, благодаря особой инвестиции процесса. Отсутствие нейтральности у психоаналитика, более того, соблазнение или садистическое отношение в процессе включения пациента в психоаналитическую ситуацию могут привести только лишь к патологической фиксации или подлинному обладанию, в ложно-демоническом смысле слова.

103 Лучше красный, чем мертвый (нем.).

104 Пруст в своем романе «Под сенью девушек в цвету» очень точно описал это невыразимое, с трудом ощущаемое состояние, когда говорил об «этой невидимой, но гармоничной, как теплая тень, связи, общей атмосфере, которая превращает их в единое целое, однородное в своих частях, так что оно отличается от толпы, посреди которой медленно едет их кортеж». (Обратите внимание на непосредственное противопоставление толпы и группы.)

105 Другие исследователи также столкнулись с подобной двусмысленностью, например, русский философ В. Розанов говорил об «Апокалипсисе нашего времени», наступающем столетии: «В литературе, положа руку на сердце, мы только и делали, что развлекались. «Это очень хорошо написано». Речь шла о том, чтобы «хорошо писать»: то, что было написано, никого не интересовало».