Начавшаяся в то же время деиндустриализация не только погубила промышленную элиту, но и привела к переориентированию политики во Франкфурте. Теперь ставка делалась только на развитие города как финансового центра, и до сих пор эта отрасль пользуется приоритетным вниманием политиков; Франкфурт, как никакой другой германский город, зависит от ее благополучия. Доля финансового сектора и недвижимости составляет 48 % от городского внутреннего продукта в расчете на душу населения. В том, что касается регулирования границ, франкфуртские власти предприняли в союзе с федеральным правительством значительные и успешные усилия к тому, чтобы привлечь в свой город Европейский центральный банк. Самопонимание города сегодня определяется главным образом тем, что Франкфурт – это “банковский мегаполис”. Такая ориентация политики ведет к сильной зависимости от финансового сектора: Франкфурт больше выигрывает при благоприятной конъюнктуре и больше теряет в периоды финансовых кризисов, чем те города, которые по-прежнему делают ставку на промышленность.

Это фиксированное на финансах самопонимание города стало сегодня ориентиром и для прежде независимых городских институтов, таких как СМИ и университет: они теперь тоже делают ставку на значение финансовой отрасли, извлекают из этого выгоду, но в то же время укрепляют и стабилизируют власть финансового сектора на местном уровне. Однако сегодня положение франкфуртских банков более чем когда-либо подвержено превратностям глобальной конкуренции. От них же зависят благополучие и беды города. Поэтому, наверное, Франкфурт демонстрирует так мало спокойствия: он пребывает в неустанных поисках себя. Нет такого громкого определения, которое он не использовал бы для самоописания: “мегаполис”, “глобальный город”, “столица фондов”… Нет такого рейтинга, которым он бы не озаботился. Очевидно, что самопонимание города нестабильно, его приходится снова и снова достигать и подтверждать.

Функциональному самопониманию Франкфурта, которое привязано к его экономическому преуспеванию, трудно стать позитивным ориентиром для мышления, действия и чувств жителей. Банками невозможно гордиться или тем более любить их, и они не задают никаких ценностей для населения. Тезис “то, что хорошо для банков, хорошо для всех франкфуртцев” едва ли может служить легитимирующим основанием для политики, обеспечивающей статус города как финансового центра.

То же самое относится и к самопониманию, связанному с аэропортом как крупным европейским транспортным узлом[142]. Скорее, политика легитимирует себя экономическим успехом как таковым, а также открытостью миру и гостеприимством по отношению к приезжим, иностранцам и мигрантам, потому что открытость границы – непременное условие экономического преуспевания.

Таким образом, регулирование границы с окружающим регионом представляет для города одну из основных проблем. Об этом свидетельствуют предпринимавшиеся с 70-х гг. бесчисленные и в основном безуспешные попытки объединить Франкфурт и его окрестности в большое экономическое и планировочное пространство под руководством франкфуртского муниципалитета. При этом большое организационное разнообразие – от децентрализованных институтов до предприятий, таких как, например, сети, создаваемые сегодня аэропортом, – можно рассматривать в качестве попыток координировать различные интересы в регионе в пользу Франкфурта (или собственной компании). Когда в 2008 г. Франкфуртская биржа переехала за границу города, это стало проявлением той дилеммы, перед которой он стоит, и ярким символом неудачи, которую он потерпел в регулировании границы с окружающим регионом, потому что основные усилия города направлены именно на то, чтобы его границы оставались открытыми и чтобы было как можно меньше препятствий для прихода во Франкфурт новых компаний и притока рабочей силы.

Концентрация рабочих мест на душу населения здесь выше, чем в любом другом городе Германии[143]. Франкфурт, как губка, вбирает в себя посетителей ярмарки и маятниковых мигрантов из окрестностей (их около 310 000 при населении около 650 000 чел.): открытость миру – его девиз; и к автомобилям он тоже относится[144].

Можно представить себе, какие структурные ограничения налагает граница, затрудняющая доступ в город, и как они сказываются в мышлении и действиях должностных лиц. Господствующая во Франкфурте идеология, согласно которой открытость миру означает и полную открытость для автомобилей, не осталась без последствий для атмосферы города: движение автотранспорта имеет приоритет и по-прежнему проникает даже в центр города. Еще совсем недавно, в 2007 г., в самом сердце Франкфурта был построен очередной паркинг. Соответственно, здесь мало городских публичных пространств, которые могли бы служить притягательными местами отдыха и встреч для горожан.

После Второй мировой войны между крупными городами развернулось соперничество за привлечение различных фирм и предприятий, и это привело к тому, что повсюду политика была ориентирована на интересы инвесторов. Города, проводящие такую политику, в принципе можно различать по тому, в какой степени они используют для ее реализации те или иные политические средства: ставки налогообложения, налоговые льготы, другие финансовые привилегии, льготные условия строительства, жилищные программы, культуру.

Франкфурт проводил эту политику иначе, нежели Гамбург, и это имело последствия для формирования городской среды и атмосферы. Характерной особенностью Франкфурта было то, что город очень скоро стал руководствоваться архитектурными пожеланиями инвесторов – в особенности их желанием иметь высотные здания, в том числе и в центре (Rodenstein 2000). При этом город с легкостью отказался от того архитектурного наследия, которое еще оставалось после бомбардировки в его исторической центральной части (голоса противников такой политики были проигнорированы). Непрерывная прагматическая смена застройки постепенно привела к появлению нового символа Франкфурта – его силуэта, в котором прежние символы, такие как Имперский собор и церковь Св. Павла, визуально потерялись, в полном соответствии с их понизившейся ролью в самопонимании города. После утраты большого средневекового старого города у Франкфурта возник, как стало видно в долгосрочной перспективе, новый, характерный профиль, который делает его непохожим на все остальные крупные города Германии. Этот профиль – особенность Франкфурта, которая усиливает его самопонимание как города банков.