парке. Пройдя под серебряными арками ссутулившихся деревьев и немного пошагав по усыпанным белыми подсохшими лепестками тротуарам, они вышли на площадку, окружённую голубыми кустами.

— Ништяк, — удивлённо улыбнулась Астра, оглядывая двухэтажный дом с округлыми чёрно-белыми стенами. — Это ж как Хейли такие хоромы откопал?

— Не знаю. Скай просто привёл нас всех сюда. Он не сказал, чей это дом.

— Не удивлюсь, если он просто прикончил прежних хозяев, — девушка проскользнула за высокий узорчатый забор и, юрко взобравшись по ступенькам, подбежала к чёрной двери. — Надеюсь, у них нет сигнализации.

Как только командир дёрнула ручку, Адам почувствовал прилив воспоминаний. И, если честно, в основном хороших. Может в то время Алеан не мог понять, чему радоваться, а чему грустить, поэтому почти все моменты, связанные с кланом Светлых, у парня в голове закрепились, как хорошие. Но это не отменяет факта, что Адам скучал по тем временам.

Когда Скай привёл его сюда впервые, Адам был всё равно что слепым. И глухим, и немым, словно душа была заперта в ледяной клетке из негатива, а тело двигалось. Друг всё время поддерживал его под руку, потому что, если б отпустил, Алеан упал бы без дыхания. Из дома выбежали близнецы с обеспокоенными взглядами. Тим сразу же попытался разговорить новичка, успокоить и приободрить, Рон же понял, что заваливать сейчас Адама словами не стоит. Сам Адам их не видел и не слышал. Он смутно помнил, что Скай завёл его внутрь и сказал, что теперь это их общий дом.

— Неплохо тут, — в воспоминания ворвался голос Астры, и Адам очнулся. — Блин, прихожка лучше, чем у нас обустроена!

Адам хмыкнул. Астре, скорее всего, понравилась неяркая палитра сложного витиеватого декора. В нём преобладал цвет адифорийского неба, когда порой родной материк навещало слабое солнце — дымчато-голубой. Любимый цвет Астры. Светлая сероватая блеклая лазурь в любых вещах завораживала девушку — в небе, в растениях, в море, когда оно было спокойно.

— Эй, а холодильник пустует, — фыркнула Астра, выходя из кухни. — Там только собачьи лакомства… Хейли, конечно, тот ещё пёс, но сомневаюсь, что он будет есть подобное.

— Астра… Мы ведь пришли, чтобы…

— Ладно-ладно, не занудничай, — она побежала к лестнице.

На втором этаже, как и положено, находились комнаты участников клана. По обеим стенам большого коридора расположилась пара дверей в одном конце и в другом. В правом конце, куда пошла Астра, дверей друг напротив друга Адам не так часто касался. За одной дверью, которую открыла командир, во времена отдыха ютились близнецы.

— Ха! Не завидую я Рону. В одной комнате с Тимом спать! — хмыкнула девушка.

По двум кроватям в разных концах помещения было легко понять, что это — комната близнецов. Хотя, комната — слабо сказано. Тут будто два противоположных мира помещались. С одной стороны — плакаты с аниме, смятая кровать, полки и небольшой столик, заваленный комиксами и мангой, стены, почти полностью залепленные стикерами. С другой — аккуратно расставленные книги по биологии, физике и истории Негативного века, разная канцелярия и какие-то записи. И не скажешь, что тут живут близнецы.

Тим и Рон были младше Ская на год, и из-за этого фактора люди не воспринимали мальчиков всерьёз. Строгость Рона выглядела, скорее, как показуха и попытка самовыражения, а Тим и вовсе был ребёнком. Однако по словам лидера Светлых, близнецы далеко не так просты, какими кажутся. Адам и сам это понял. Особо сдружиться с ними он не успел, поскольку их почти никогда не было дома. Ну, точнее, они почти все дни почему-то проводили в подвале. И влезать в их дела Алеану не особо-то хотелось. От факта, что так много времени близнецы тратят под землёй, Адам чувствовал себя некомфортно. Но Скай часто повторял: «Я этим коротышкам больше, чем себе доверяю». Оно понятно. По всей видимости, Хейли давно был знаком с ними. Только ни он, ни близнецы о своей судьбе не заикались.

— А впрочем… Пожалуй, было бы круто стырить у Тима какой-нибудь томик манги, — хитренько улыбнулась Астра.

— Астра…

— Ладно-ладно, пошли отсюда.

Стоило им покинуть комнату, Астра тут же направилась в другую. Адаму стало не по себе. То есть… Как девушка отреагирует на комнату своей…

— Ага. Обитель моей сестрицы, — промолвила Астра, помрачнев.

Комната не выглядела бедно или узко, но была в её серых стенах какая-то скромная или даже жалостливая атмосфера. Как и сама Вета, комнатка ощущалась маленькой, пытающейся скрыть всё и вся. Тут не было украшений, книжек и девичьих побрякушек, кровать, шкаф и столик выглядели так стеснительно, словно стыдились своих резных узоров в виде лозы. Нотку печали сюда добавляли бумаги, разбросанные по столу.

— Так она рисовать умеет! Ничего себе! Достойный соперник для Каса, — воскликнула Астра, перебирая чёрно-белые наброски. — Я этого не знала… Хотя неудивительно. Мы ведь редко виделись.

На листах застыли бабочки с ранеными крыльями, пронзённый стрелой лебедь, солнце и луна, летящий с вершин гор силуэт, плачущая девушка и другое. И почти на всех работах неаккуратными буквами была выведена надпись: «Это моя вина».

Как и эти творения, Вета всегда выглядела таинственно и виновато. Скай привёл её спустя несколько дней появления в клане Адама, и тогда было больно смотреть на неё. Полностью разбитая, покрытая ушибами она дрожала и жалась к Хейли, как к единственному спасению, а тусклые глаза говорили сами за себя — девушка совсем недавно горько плакала. Да и сейчас с трудом сдерживалась. Адам так проникся образом из последних сил хватающейся за ниточку жизни девочки, что, впервые почувствовав хоть что-то кроме отчаяния после потери семьи, сам подошёл к Вете и крепко сжал её руку. Он всё ещё не мог говорить, и ему самому хотелось кричать и плакать, но понимая, что этой девочке намного хуже, взглядом, сжатой рукой Адам пытался сказать, что всё будет хорошо. А заодно и себя уверить в этом. И, кажется, тогда Вета поняла его.

Они быстро сдружились. Ни Адам, ни Вета не рассказывали друг другу историй своих жизней, потому что стремились к одной цели — забыть обо всём, что случилось. И средства искали разные. Адам играл Вете на гитаре, они вместе читали книги, а Вета пыталась научить его рисовать. Она была таким другом, про которого не скажешь, что тебе комфортно с ним, как с собой. Адам следил за каждым словом, за каждым своим действием, чтобы ненароком не ранить Вету. Она скорее была для парня, как сестра, которую хочется защитить от всего. То же самое он чувствовал с Синди. Может, именно потому,