Поверхность Марса была просто нафарширована остатками техники первых дней роботизированного освоения Солнечной системы. Прошло более семидесяти лет триумфов и горьких разочарований, прежде чем на планету ступили Боб Пакстон и его команда. Большинство заглохших зондов и захлебнувшихся в пыли вездеходов все еще лежали в тех самых местах, где их застигла смерть. У ранних колонистов Марса не было ни сил, ни — в значительной степени — интереса к собиранию этих реликвий. Но теперь случилось так, что Марсу грозил конец, и тут все дружно решили вернуть на Землю как можно больше механических пионеров исследования Красной планеты.

В марсианских условиях такая работа не требовала особого профессионализма, и поэтому для Майры, которая в некотором смысле успела превратиться в марсианку, это стало идеальным поручением. Из соображений безопасности она не имела права путешествовать по планете в одиночестве, и тогда ей в компаньонки определили Элли, которая в большей степени была ученым-физиком, нежели собственно марсоведом, и поэтому могла работать где угодно. Элли очень обрадовалась случаю проехаться по планете, тем более что в движущемся вездеходе она могла продолжать свои исследования не менее успешно, чем в поселениях вроде Лоуэлла или Уэллса. Как она говорила, здесь у нее было меньше отвлекающих факторов.

Разумеется, работа Элли была гораздо важнее, чем любая охота за сокровищами. Элли сотрудничала с целым легионом других физиков и космологов во всей Солнечной системе. Все они находились между собой в тесном контакте и занимались научным предсказанием того, что должно было произойти с Марсом в скором будущем. Насколько понимала Майра, самые важные сведения в этом смысле поступали отнюдь не с самого Марса, но из других сегментов неба, потому что, как ни трудно это было осознать, но с Марса отдаленные звезды больше не выглядели такими, как с Земли. Воображение Майры отказывалось ей служить, и она не могла себе представить, как это может быть.

Тем не менее программа возвращения ценностей с точки зрения ее собственных целей шла успешно. С помощью орбитальных карт Майра и другие нашли в песках «Викингов», эти тонны дорогостоящих, но малоэффективных металлических конструкций времен «холодной войны». Они лежали в тех самых скалистых пустынях, куда их запустили осторожные военные стратеги. В долине Ареса был найден знаменитый отважный «Следопыт» вместе с принадлежащим ему маленьким роботом. Случай со «Следопытом» оказался не слишком трудным, потому что тот лежал недалеко от Порта Лоуэлла, можно сказать — на виду первых приземлившихся на Марс людей. Майра знала, что британцы жаждут вернуть — хотя бы частично — свой «Бигль-2», сложный, похожий на игрушку зонд, который не смог пережить переход по равнине Исиды. Кроме того, экспедиция уже нашла исследовательские вездеходы «Спирит» и «Оппортьюнити», которым были поставлены задачи, явно превосходящие их технические возможности. Все эти старинные артефакты были доставлены в Смитсоновские лаборатории на Земле и на Луне.

Экспедиции по возврату ценностей преследовали и другие научные цели. Интерес для ученых представляли данные о том, как созданные человеком материалы смогли противостоять марсианскому воздействию в течение целого века. Да и сами посадочные площадки детально описывались и заносились на карту. Считалось, что зонды были посланы в эти места не случайно. Таким образом, Майра и Элли работали над сбором образцов, картографированием и отгадыванием древней стратегии землян, причем делали это, что называется, в последнюю минуту.

Земляне прилагали усилия даже к возврату старых орбитальных станций, которые давно замолкли, но все еще кружились вокруг Марса. Солнечная система пережила глубокое разочарование, когда выяснилось, что «Маринер-9», первый орбитальный робот, давно исчез. Возможно, он дожил до 2040-х годов, а затем его поглотила марсианская атмосфера, которая после солнечной бури значительно расширилась.

Майра была счастлива делать что-то полезное и важное. Она не ожидала только одного: такого пристального внимания к своей работе со стороны общественности. Каждое ее движение тщательно отслеживалось со всех точек Солнечной системы. Ей обещали только одно: что с борта вездехода в прессу не просочится ни одной фотографии. Но Майра старалась никогда не забывать, что компьютерные системы вездехода могут быть с легкостью взломаны, и она в любой момент может оказаться под прицелом прессы.

День подходил к концу. Дневной свет, и так весьма слабый благодаря искусственной пыльной буре, вызванной ее вездеходом, начал меркнуть. Майра уже стала опасаться, что они так никогда и не найдут остатки «Марса-2», которые были целью их путешествия.

Но тут Элли, до сих пор не отводившая взгляда от сложных графиков на своих компьютерных экранах, откинулась на спинку стула.

Майра вопросительно взглянула на нее. Она уже привыкла к этой язвительной женщине и начала понимать, что из всех эмоций только гнев мог вывести ее из себя. Так что это откидывание назад, а также нахмуренные брови означали близость эмоционального взрыва.

— Что случилось? — спросила Майра.

— Вот он. — Элли ткнула пальцем в экран. — Марсианский рок. Мы его видим перед собой.

— Хорошо. Но ты можешь мне объяснить, что это такое? Только простыми словами.

— Кажется, теперь это превратилось в необходимость. Только что я получила сообщение, что через два часа мне предстоит принять участие в виртуальной пресс-конференции по этому вопросу. Математика, разумеется, гораздо проще и нагляднее. И, кстати сказать, точнее. — Она задумчиво посмотрела в занавешенное пылью окно. — Представь себе следующее. Если бы мы видели сейчас небо, и тем более имели под рукой мало-мальски мощный телескоп, то мы бы увидели, как самые отдаленные от нас звезды уменьшаются в размерах. Как если бы расширение Вселенной внезапно значительно ускорилось. Но с Земли мы ничего подобного не увидим.

Майра напряженно слушала ее объяснения.

— Так что же это может означать? — спросила она.

— Квинт-бомба — это космологическое оружие. Мы всегда это знали. Оружие, основанное на технологии Перворожденных по созданию Вселенных. Это ясно?

— Ясно… А, значит…

— А значит, оно было создано для того чтобы превратить Марс в собственный маленький космос. Методом, похожим на почкование. В данный момент Марс-младенец все еще слабо соединен с материнским миром. Но очень скоро этот младенец отцепится от матери и останется в изоляции.

Майра силилась понять сказанное.

— В изоляции в своей собственной Вселенной?

— Именно так. Здесь не будет никакого Солнца, никакой Земли. Один только Марс. Как ты знаешь, это оружие должно было, ммм, скажем так… отхватить от Земли существенный кусок. Для Земли такое деление означало бы глобальную катастрофу, но сама планета осталась бы более или менее нетронутой. Но для Марса бомба оказалась слишком мощной. Ее воздействие захватило весь этот маленький мирок. — Она улыбнулась холодной, безжалостной улыбкой. — Конечно, в этой новой Вселенной Марсу будет одиноко. И очень холодно, это факт. Но такое состояние продлится недолго. Детская Вселенная схлопнется. То есть изнутри это будет похоже на взрыв. Взрыв, направленный внутрь, или коллапс. Если верить теории Большого Взрыва, то однажды наша Вселенная тоже будет разорвана на части. А на Марсе произойдет, так сказать, Маленький Взрыв.