Остапчук в прыжке встал на ноги:

– С тобой, чмо? Ты трех минут у меня не протянешь.

Увы, это было похоже на правду. Насколько я мог судить, до уровня этого подонка Стасу надо было еще тренироваться. Возможно, майора победил бы Такэру, да и то…

– Стас, отойди! – крикнула Светлана. – Ему терять нечего!

– Кроме жизни! – Рыжий посмотрел в глаза майору.

Лысина Остапчука блестела, как шлем мотоциклиста.

– Так как, Француз? – оскалился он. – С этим, что ли? За тобой слово.

Я вновь покачал головой:

– Биться будет капитан Сычова. У нее на тебя зуб.

Светлана и Стас воззрились на меня. А майор не поверил ушам:

– С Сычихой драться?

– Да, – кивнул я. – Выстоишь три минуты – гуляй, никто не тронет.

Рыжий пробормотал:

– Глеб, у тебя чердак не снесло?

– Сядь сюда! – гаркнул я, придвинув к нему ящик. – А я сюда! И будем наблюдать, как офицер МУРа наказывает отморозков!

Привыкший мне доверять Стас опустил зад на ящик.

И я подзадорил:

– Вперед, супермент! Твой выход!

Майор спецотряда выглядел, как кот перед канарейкой. Он стоял в расслабленной позе, готовясь поиграть и убить.

Светлана приняла низкую стойку. Она явно была в смятении, спина ее будто одеревенела. И я сфокусировался на этой спине. Спокойно, моя маленькая: ты ведь не думаешь, что я тебя брошу. Пусть потом все Мангусты соберутся и устроят надо мной суд Линча – даже не покаюсь. Мы выбьем дерьмо из этой мрази! Твой выход, маленькая моя!

Вдоль позвоночника Светланы прошла едва уловимая дрожь. Левой рукой девушка нанесла противнику две молниеносные пощечины. Майор не успел ни уклониться, ни поставить блок. Это его раздосадовало. Командир спецотряда мгновенно ответил прямым в переносицу. Удар был смертоносным. Но Светлана, сделав сальто, оказалась у майора за спиной.

Стас в обалдении пинал меня в бок. Но я не имел права отвлечься и потерять контакт со Светланой.

Остапчук меж тем резко обернулся, однако Светка уже опять была за его спиной и ладонями ударила его по ушам. Взревев от боли, майор развернулся с неимоверной быстротой, но все равно проиграл в скорости. Светлана успела пнуть его под колено. И, когда Остапчук припал на травмированную ногу, девушка нанесла ему пяткой боковой удар в челюсть. Удар был такой силы, что у майора треснул шейный позвонок. Лже-Француз умер, не придя в себя от изумления. Соратники его с каменными лицами зааплодировали.

Светлана подошла, переводя дух. Глаза ее возбужденно блестели.

– Неплохо получилось, да? Сама не ожидала.

Косясь на меня, Стас прокомментировал:

– Черный пояс – это вам не хухры-мухры.

Я поднялся с ящика.

– Дожидайтесь ментов, ребята. А я везу домой Зинаиду.

Стас кивнул на троих бандитов, застывших истуканами:

– А с этими что?

Я пожал плечами:

– Свяжи на всякий случай. Хотя до приезда МУРа они не очухаются. – Я двинулся к «жигуленку».

Рыжий вдогонку спросил:

– Светкины вещи забрать можно?

– Запросто. – Я кинул ему ключи от Дашкиной квартиры. – Пистолет, главное, не забудьте.

Зинаида притулилась на заднем сиденье, свернувшись калачиком. Я решил, что она заснула, сел за руль и тихонько прикрыл дверцу. Однако стоило мне включить зажигание – в окно постучала Светлана. Я опустил стекло. Наклонившись, она посмотрела мне в глаза.

– Один вопрос. Но без уверток.

– Смотря какой.

– Тогда возле бара меня подстрелили?

– Если честно, – я выдержал ее взгляд, – ты упала в обморок.

Она саданула кулаком по дверце.

– Все! Больше к тебе никаких вопросов! – И сердито зашагала к Стасу.

Развернув «жигуленок», я укатил с территории обгоревших складов. На шоссе я взял приличную скорость и слегка расслабился.

– Глеб Михайлович, – послышалось сзади.

– Да, Зинаида Павловна, – отозвался я. – Как самочувствие?

– Просто ужасно! – простонала директриса. – На этой неделе вы обещали покрасить классы. Помните?

Ей-богу, я чуть не съехал в кювет.

– Помню, разумеется. Но ведь сегодня только понедельник.

Она приняла сидячее положение.

– Сегодня практически вторник, Глеб Михайлович. Каникулы пролетят незаметно.

Я вздохнул:

– Вижу, Зинаида Павловна, с вами все в порядке.

Хоть смейся, хоть плачь.

Утро было солнечным и теплым. Я собрал их в пыльном классе, в центре которого громоздились обшарпанные столы. Илья и Стас одеты были, как люди, в джинсы и майки. Только Дашка вырядилась будто на прием в посольстве: зеленое платье в обтяжку, зеленые босоножки на шпильках и лента в волосах того же цвета. Изумрудные ее глаза в недоумении оглядывали голые стены.

– Не поняла, в чем сюрприз.

Стас посмотрел на меня в упор:

– В общем, я тоже.

Я набрал в грудь воздуха:

– Друзья мои, вы здесь для того, чтобы покрасить этот класс. Вернее, все классы на этаже. Думаю, не надорветесь.

Надо было видеть их физиономии!

После немой сцены Стас прорычал:

– Что за шутки?! У меня дел по горло!

– У тебя вечно дел по горло, – парировал я.

Дашка встала передо мной подбоченясь:

– Для этих дел, между прочим, существуют маляры! Слыхал про таких?!

– Маляры?! – возмутился я. – Молчала бы! Кто напел Зинаиде, что я покрашу все сам?

– Тебе это – тьфу!

– Ну да, Мангустам только и дел, что стены за вас красить! Разбаловались вконец!

Мыском босоножки Дашка отбивала ритм своего гнева. В глазах ее скакали чертики.

– Эй, Мангуст! Ты в этой школе работаешь!

– Ты – тоже, – заметил я. – И этот рыжий бугай – с тобой за компанию.

– Насчет бугая полегче, – огрызнулся Стас.

Илья встал передо мной, оттеснив Дашку.

– Старик, я в этой школе не работаю. Могу я быть свободен?

Я кивнул:

– Можешь. Если совесть позволяет.

Илья погладил бороду: