Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– А не поспать ли нам?.. – зевнул Фисбен.
– Погоди чуть-чуть, старец, – сурово проговорил Танис. – Ты не член нашего отряда. И уж кто кто, а ты-то точно останешься с эльфами.
– В самом деле? – тихо спросил старый маг, и взгляд его из добродушно рассеянного стал таким пронизывающим, почти грозным, что Танис невольно откачнулся назад. Аура силы, окутывавшая старика, сделалась почти вещественной. – Я сам выбираю свои пути в этом мире, – продолжал Фисбен негромко, – и я пойду с тобой, Танис Полуэльф.
Рейстлин посмотрел на Таниса, как бы желая сказать: «Ну? Понял теперь?» Танис немедленно пожалел о том, что так и не успел с ним переговорить. И вот на тебе – старик не желает их покидать.
– Пару слов, Рейстлин, – сказал он, переходя по неожиданному наитию на Лагерный диалект – форму Общего, которой пользовались разноплеменные наемники Кринна. В свое время близнецов не миновало это ремесло – как, впрочем, и большинство их спутников, принужденных зарабатывать себе пропитание. Танис знал, что Рейстлин поймет его, зато старик – почти наверняка нет.
– Пожалуйста, – на том же языке ответил Рейстлин. – Но я знаю не многое…
– Ты боишься. Чего?
Взгляд странных глаз Рейстлина устремился вдаль.
– Не знаю, Танис. Но ты прав: в старце сила… Я чувствую величайшую силу… И боюсь. – Его глаза мерцали в ночи. – И жажду… – Маг вздохнул и вернулся с неба на землю: – Но он прав. Попробовать остановить его? Слишком опасно…
– А то нам других опасностей не хватает. – Танис вновь перешел на Общий. – Тащить с собой… чудаковатого старого мага…
– Кое-кто из нас не менее опасен. – Рейстлин со значением поглядел на брата. И тоже перешел на Общий: – Я устал и хочу спать. Ты хочешь еще побыть здесь, братец?
– Да. – Карамон переглянулся со Стурмом. – Надо обсудить кое-что с Танисом.
Рейстлин кивнул и взял под руку Фисбена. Двое магов, старый и молодой, пошли прочь, причем Фисбен не преминул огреть посохом дерево, которое, по его мнению, подкрадывалось к нему.
– Как будто нам одного чокнутого мага было мало, – буркнул Флинт. – Я пошел спать!
Все разошлись, оставив Таниса в обществе Карамона и Стурма. Танис устало повернулся к ним, предчувствуя, что сейчас будет. И точно: Карамон, краснея, опустил глаза. Стурм гладил усы, задумчиво глядя на Таниса.
– Ну? – спросил тот.
– Гилтанас, – ответил Стурм.
Танис нахмурился и поскреб в бороде.
– Это мое дело, не ваше, – ответил он коротко.
– Это НАШЕ дело, Танис, – стоял на своем Стурм. – И в особенности потому, что он ведет нас в Пакс Таркас. Не нам вмешиваться, но это же очевидно, что между вами не все гладко. Я не слепой и вижу, Танис, как он на тебя смотрит. На твоем месте я бы шагу не ступил без надежного друга за спиной…
Карамон наморщил лоб, серьезно глядя на Таниса.
– Я знаю, что он – эльф, и все такое прочее, – медленно проговорил богатырь. – Но Стурм прав: взгляд у него точно бывает, прямо скажем, забавный. Слушай, а без него мы никак не можем пробраться в этот, как его, Сла-Мори? Может, ты знаешь дорогу? Ну не верю я ему, и все. И Стурм не верит, и Рейст…
– Послушай, Танис, – сказал Стурм, видя, как потемнело от гнева лицо полуэльфа. – Если Гилтанасу в Утехе в самом деле грозила такая опасность, как он утверждает, – почему он рассиживал в гостинице как ни в чем не бывало? И эти его россказни о том, как он со своими воинами, понимаете ли, «нечаянно напоролся» на целую армию. И не качай головой. Танис. Я же не говорю, что он предался Злу: может быть, он лишь заблуждается. Что, если Верминаард нашел к нему какой-то подход? Скажем, обещал помиловать его народ, если он приведет нас на смерть? Может, потому-то он и сидел в Утехе, дожидаясь нашего появления…
– Ерунда! – отрезал Танис. – Откуда ему было наперед знать о нашем прибытии?
– Возвращаясь из Кзак Царота в Утеху, мы не больно-то прятались, – спокойно ответил Стурм. – Мы то и дело видели драконидов. А те, что спаслись из Кзак Царота, наверняка смекнули, что мы приходили за Дисками. Я допускаю даже, что Верминаард заочно знаком с каждым из нас лучше, чем с собственной мамой…
– Нет! Не верю! – Танис гневно смотрел на друзей. – Даю голову на отсечение, это не так! Я вырос вместе с Гилтанасом и знаю его. Между нами в самом деле не все гладко, но мы поговорили с ним начистоту, так что вопрос исчерпан. В его предательство я поверю не раньше, чем… в предательство Карамона! Или твое! Что же до Пакс Таркаса, я дороги не знаю. Я там никогда не бывал. И вот что, – выкрикнул он яростно, утратив всякую власть над собой, – уж если не доверять кому, так это твоему братцу – и старику!
Он свирепо посмотрел на Карамона. Великан мучительно побледнел и отвернулся, опуская глаза. Танис, словно очнувшись, понял, что наговорил лишнего.
– Прости, Карамон. – Он взял воителя за плечо. – Я… я не хотел. Рейстлин не раз спасал нас в этом сумасшедшем походе. Я разошелся потому, что не могу поверить в измену Гилтанаса…
– Мы все понимаем, Танис, – сказал Стурм примирительно. – И доверяем твоему мнению. Но, как говорит мой народ, – слишком темна ночь, чтобы еще и закрывать глаза.
Танис со вздохом кивнул и положил другую руку на плечо Стурма. Трое мужчин обнялись и некоторое время стояли молча. Потом покинули рощу и вернулись в Зал Неба, где Беседующий-с-Солнцами говорил что-то своим воинам.
– Что значит «Сла-Мори»? – спросил Карамон.
– «Тайный Путь», – перевел Танис.
…Вздрогнув, Танис проснулся, хватаясь за кинжал, висевший на поясе. Темная тень склонилась над ним, закрывая звезды над головой. Мгновенным движением Танис сгреб незваного гостя за одежду и повалил его на себя, приставляя к обнаженному горлу острое лезвие.
– Танталас!.. – Смутный блеск стали сопроводил испуганный вскрик.
– Лорана, – ахнул он.
Он ощутил дрожь ее тела, длинные разметавшиеся волосы окутали обоих. На ней была всего лишь тоненькая ночная рубашка; плащ, накинутый сверху, в короткой схватке свалился. Лорана лежала у Таниса на груди, не смея пошевельнуться от страха. Могла ли она думать, что ее любимый окажется… еще и таким? Будь она врагом, она была бы уже мертва – валялась бы с перерезанным горлом…
– Лорана… – хрипло повторил Танис, неверной рукой пряча кинжал в ножны. Оттолкнув девушку, он сел, злясь на себя за то, что так напугал ее. И еще за то, что ее прикосновение неожиданно пробудило что-то в глубине его существа. В тот краткий миг, когда она прижалась к его груди, он успел ощутить и аромат ее волос, и тепло тоненького тела, и легкое движение бедер, и нежную податливость груди. Когда он уходил из Квалинести, Лорана была девочкой. Вернувшись, он застал женщину – прекрасную и желанную женщину…
– Во имя Бездны! – сказал он. – Что ты бегаешь по ночам?..