Грег не удостоил его ответом. Лишь жестко посмотрел на Даунза, и тот, шмыгнув носом, откинулся на спинку кресла. Кристалис прошла мимо Хартманна, окатив его волной запаха духов, и уселась за стол. Показала рукой на одно из свободных кресел.

– Присаживайтесь, сенатор. Я не думаю, что наш разговор будет коротким.

– О чем именно мы говорим?

– Мы говорим о том факте, что я раздумываю, сделать ли достоянием гласности то, что вы являетесь тузом. Я уверена, что вас это совершенно не обрадует.

Грег ожидал услышать от Кристалис угрозы. Без сомнения, она умела пользоваться и такой тактикой. И он не сомневался, что она считает, что здесь ей не грозит физическое насилие. Грег краем глаза следил за Даунзом. Во время турне репортер уже показал себя человеком нервным, и сейчас он тоже не мог сдержать возбуждение. По его лбу стекали капли пота, он потирал руки и постоянно ерзал в кресле. Если Кристалис в состоянии с легкостью вести такие переговоры, то он – нет.

Хорошо.

Кукольник воспрял.

Мы ошиблись, не завладев им. Позволь мне завладеть им сейчас.

Нет. Не сейчас. Подожди.

– Вы ведь туз, сенатор, не правда ли? – холодно спросила Кристалис с напускной небрежностью.

Он понимал, что они ждут, что он будет отрицать это. Поэтому просто улыбнулся.

– Да, – столь же холодно ответил он.

– Ваш анализ крови – поддельный?

– И может быть подделан снова. Но я не думаю, что мне придется это делать.

– Тогда вы, возможно, слишком уверены в своих силах.

Грег, глядя на Даунза, почувствовал неуверенность в его словах. Он понимал, о чем думает этот человек. Телепат? Такая же сила, как у Тахиона? Что, если мы не сможем его контролировать?

Грег холодно улыбнулся, решив поддержать это заблуждение.

– Ваш друг Даунз не настолько уверен в этом, – сказал он Кристалис. – Все в Джокертауне знают, что вчера вечером в переулке нашли Гимли, от которого осталась лишь пустая оболочка. И он думает насчет того, какое я могу иметь к этому отношение.

Это был чистейший блеф. Грег сам узнал об этом из новостей, удивившись (и обрадовавшись). Но сейчас он увидел, как краска схлынула с лица Даунза.

– Он думает о том, не смогу ли я принудить вас к сотрудничеству, использовав мои способности туза.

– Не сможете. Что бы там ни случилось с Гимли, это не имеет к вам никакого отношения, по крайней мере, напрямую, – уверенно ответила Кристалис. – Что бы он там ни думал. Я бы предположила, что вы имеете определенные телепатические силы, но они ограничены в пространстве. Так что, даже если вы вынудите нас согласиться сейчас, вы не сможете обеспечить наше дальнейшее повиновение.

Она знает! – завопил в голове Грега Кукольник. – Тебе надо убить ее. Пожалуйста. Это будет так вкусно. Мы можем заставить Странность это сделать…

Она лишь подозревает, вот и все, – ответил Грег Кукольнику.

А какая разница? Убьем их. У нас есть марионетки, которые сделают это с удовольствием. Убьем их, и не о чем будет беспокоиться. Убьем их сейчас и начнем заметать другие следы. Миша ничего не скажет. Мы так и не знаем, какое доказательство есть у Кристалис. Гимли сам вышел из игры, но есть еще другой человек из памяти Видео. Этот русский. И Сара.

Кукольник произнес ее имя с таким презрением, что Грегу стало неприятно.

Но этот внутренний спор длился лишь мгновение.

– Я политик. Мы не во Франции, где Дикую Карту считают шиком. Я веду схватку, в которой Лео Барнетт пользуется ненавистью натуралов к джокерам. Я уже видел, как карьера Гэри Харта рухнула в результате обычных инсинуаций. И не собираюсь допустить, чтобы такое случилось со мной. Но люди могут увидеть доказательства, какие бы они у вас ни были, и заинтересоваться. Я потеряю голоса избирателей. Люди скажут, что анализ крови можно подделать, вспомнят Сирию и Берлин, начнутся подозрения. Я не могу позволить себе дать почву слухам.

– Что означает, что мы можем прийти к соглашению, – с улыбкой сказала Кристалис.

– Возможно, что и нет. Думаю, у вас есть определенная проблема.

– Сенатор, у прессы есть долг перед обществом… – начал Даунз, но замолчал под уничтожающим взглядом Хартманна.

– Журнал « Тузы» вряд ли можно счесть влиятельной прессой. Скажем так, ваша проблема в том, что вы не знаете, на что я способен. Могу лишь сказать, что в Сирии и Берлине случайностей не было. Могу сказать, что маленький отряд Гимли арестовывают, прямо сейчас. Могу сказать, что вам от меня не скрыться, если я захочу вас найти.

Он слегка повернул голову к двери.

– Маки! – окликнул он.

Дверь открылась. Маки вошел, ухмыляясь, поддерживая спотыкающуюся женщину, укрытую длинным плащом. Сдернул плащ с ее плеч, и женщина осталась нагой, залитая кровью. Толкнул ее в спину, и она упала на ковер на глазах у объятой ужасом Кристалис.

– Я человек благоразумный, – сказал Грег Кристалис и Даунзу, которые уставились на стонущую на полу женщину. – И я лишь прошу вас об этом задуматься. Помните, что я оспорю любые доказательства. Помните, что я могу и обязательно сделаю анализ крови, который даст отрицательный результат. Подумайте от том, что я даже не желаю слышать никаких слухов, ни малейших. Поймите, что я оставляю в живых вас обоих только потому, что вы – лучшие из известных мне источников информации. Вы слышите все, что происходит, по крайней мере, вы меня в этом убедили. Хорошо. Используйте ваши источники. Поскольку, если я услышу о каких-либо слухах, если я увижу хоть что-то в газетах или в «Тузах», если я замечу, что люди задают странные вопросы, если на меня нападут, причинят вред или станут хоть как-то угрожать, я знаю, куда мне идти.

Даунз смотрел на Мишу с отвисшей челюстью. Кристалис снова села за стол. Она попыталась не встречаться взглядом с Грегом, но ей это не удалось.

– Сами понимаете, это я намерен вас использовать, а не наоборот, – продолжил Грег. – Вы оба теперь несете ответственность за молчание и безопасность. Вы оба очень хорошо знаете свое дело. Так что начинайте выяснять, кто мои враги, и работать над тем, чтобы остановить их. Я мстителен и опасен. Я – все то, чего боялись во мне Гимли и Миша. Но если об этом узнает кто-то еще, я сочту это вашим провалом. Вы можете сыграть в героев и провалить мою президентскую кампанию, вот и все. Больше вы ничего не докажете. В конце концов, я никогда никого не убивал и не калечил, лично . И я останусь на свободе. Безо всякого труда найду вас. И сделаю с вами то, что делаю со всеми своими врагами.

Кукольник усмехался в глубине его ума, в предвкушении. Грег улыбнулся Кристалис, потом Даунзу. Обнял Маки, который преданно смотрел на него.

– Развлекайся, – сказал Грег Маки. Еле заметно кивнул Кристалис, холодно и небрежно, и вышел из ее кабинета. Закрыв за собой дверь, прислушивался, пока не услышал гудение, означавшее, что Маки начал использовать свою силу туза.