Маркус начинал волноваться. Это проявлялось у него не так, как у обычных людей, но Бэрд научился распознавать признаки беспокойства. Вместо того чтобы вставать, ходить, разговаривать, Маркус, казалось, запрещал себе лишние движения, и всякое выражение исчезало с его лица. Он как будто старался отгородиться от остальных, чтобы скрыть тревогу.

«Ага, за Аню волнуешься. Ты никого не обманешь, Маркус…»

— Говорит Центр, всем подразделениям. — После отъезда Ани в Пелруан Матьесон стал голосом Центра, призванным внушать солдатам, что все будет хорошо. Он прекрасно усвоил нужный тон: спокойный, уверенный, но со стальной ноткой, дававшей понять, что он говорит святую правду и что дерьмо все-таки приближается к вентилятору. Это было в своем роде искусство. — От одного из отрядов Олливара получено сообщение: левиафан замечен примерно в двух километрах от западного побережья, направляется к югу. Всем подразделениям — боевая готовность!

По плану в случае атаки «Дельте» следовало находиться на стоянке автомашин, затем отправляться на «Броненосце» в точку высадки стеблей. Но сейчас им предстояло иметь дело с существом, которое плавало вокруг острова и могло сбросить полипов в любом месте. За считаные минуты план обороны полетел ко всем чертям.

— Погодите, так мы еще нужны в Пелруане или там уже все в порядке? — спросил Дом. — Центр, это Сантьяго — что нам сейчас делать?

— Оставайтесь на месте, боевая готовность, — ответил Матьесон. — В Пелруане все чисто. Левиафан направляется к нам. Всем экипажам «КВ» подниматься в воздух и готовиться к обороне.

— Должно быть, у этого левиафана двигатель с турбонаддувом. — Бэрд, спеша за Маркусом, быстро произвел мысленный подсчет. — Конечно, он может проплыть от одного конца острова до другого за несколько часов, но у нас речь идет о тридцати-сорока минутах. Это невозможно.

— Они еще и светятся, — заметил Дом. — Они не нормальные существа, Бэрд.

— Почему ни одна сволочь меня не слушает?

Он думал, что Маркус его не слышит, — прижав палец к уху, Маркус разговаривал по рации. Но он остановился и обернулся:

— Бэрд, как ты думаешь, где эта штука собирается подойти к берегу?

«По крайней мере, Маркус понимает, у кого в этом отряде работают мозги».

— Если оно собирается сделать то же, что и в Пелруане, оно придет в гавань, — произнес Бэрд, чувствуя себя беспомощным. Он ненавидел ситуации, когда не мог дать четкого ответа. — Не знаю почему. Может, оно пытается избавиться от полипов. Может, они пользуются любой возможностью добраться до берега. Не знаю.

— Хватит и этого, — сказал Маркус. — Центр, вы нас слышите? Скорее всего, они высадятся за стенами и на пристанях.

В разговор вмешался Хоффман:

— Всем подразделениям — солдаты, не забывайте, что нам нужно направить этих тварей в определенное место. Если там будет больше, чем мы сможем уничтожить сразу, направляем их к ямам. Вы их пропускаете. Как бы сильно вам ни хотелось их остановить, вы должны дать им пройти. Мы заманим их в ловушку и перебьем. Постарайтесь держать себя в руках.

— А где же все-таки другой? — размышлял вслух Бэрд. — Эта тварь не в состоянии преодолеть сто пятьдесят километров за час. Их два. Наверняка два.

Маркус бежал впереди, и Бэрд видел только его спину. Но он явно отреагировал на эти слова — как будто и сам все понимал и не нуждался в напоминаниях, а может, до этого момента не задумывался о скорости. Пару секунд он молчал.

— Если у него есть приятель, — наконец отозвался он, — то сейчас мы ни черта не сможем с этим поделать.

Коул, словно овчарка, оттеснил Бэрда в сторону:

— Сынок, не надо ему напоминать о том, что Аня сейчас в глубокой заднице, ладно?

— Слушай, да мы все в глубокой заднице. Ты думаешь, план Хоффмана сработает?

— Это не хуже, чем стрельба в упор, до тех пор, пока у нас не кончатся патроны.

— Значит, выходит, кто приманка? Мы.

— Иначе никак.

— И где будет сам Хоффман, когда все это начнется?

— Прямо за вами, капрал.

Услышав громоподобный голос полковника, Бэрд едва не наложил в штаны. И голос этот раздался не по рации.

Обернувшись, Бэрд заметил Хоффмана в нескольких шагах позади себя: он прижимал к груди «Лансер» и вид у него был самый решительный. Бэрд считал всех офицеров паразитами, которые лезут вверх по служебной лестнице до тех пор, пока не забывают, как нажимать на курок, но Хоффман был не из таких. С ним все было ясно: он пошел в армию только для того, чтобы драться, и эта штука с производством в офицеры застигла его врасплох. Он продолжал воевать, потому что таков был его долг. И он намерен был воевать до тех пор, пока его не убьют. Он был начальником штаба потому, что все, кто был выше его по званию, погибли, но звание в эти дни не значило абсолютно ничего.

— Уж это лучше, чем просиживать задницу за столом, — заметил Бэрд.

— Вы правы, — откликнулся Хоффман.

Бэрд занял позицию на набережной. Перед ним находился причал для глубоководных судов, напоминавший мост, и вдоль него выстроились последние оставшиеся у флота авианосцы класса «Гнездо ворона». Два эсминца, «Фенмонт» и «Долина Дейна», поменяли позиции и развернулись так, чтобы орудия их были направлены на запад.

Хоффман расхаживал взад-вперед вдоль шеренги солдат и разговаривал с кем-то по рации — с Майклсоном, как понял из разговора Бэрд.

— А потом тебе придется сделать так, чтобы они не подходили к этим чертовым кораблям, понятно? — На этот раз голос Хоффмана звучал скорее устало, чем сердито. — Мы не можем предугадать, куда эти сволочи побегут. Нам остается только гнать их.

Внезапно наступила тишина. Бэрд всегда ненавидел это затишье перед боем. У него внутри все сжалось, по телу расползся какой-то обжигающий холод. Это скоро должно было пройти, но он был уверен, что однажды все-таки намочит в штаны, как уверял всех Коул.

А затем раздались крики. Откуда-то сверху, со стены, наблюдатель заорал:

— Противник! Угол сто шестьдесят градусов, расстояние пятьсот метров, слишком близко для пушки, выходит из-за скалы.

Бэрд увидел вспышку — это выстрелили орудия «Фенмонта», — а затем услышал гул. Он заметил левиафана только после того, как тот подался назад; затем чудовище скрылось под водой. Видны были только отдельные части: какие-то волнистые горбы, за которыми тянулся шлейф пены, пара щупалец, фрагмент головы. Но ясно было одно: эта тварь оказалась даже крупнее, чем он ожидал, а он ожидал увидеть настоящего гиганта. «Долина Дейна» вступила в бой и осыпала врага тридцатимиллиметровыми снарядами из оборонительного орудия. Несколько мгновений поверхность воды оставалась спокойной.

«Это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Этого не может быть».

Так оно и оказалось. Раздался глухой металлический стук, затем скрежет. Бэрд не сразу понял, в чем дело, а затем нос «Фенмонта» на несколько метров поднялся над водой. Корабль завис на секунду и с душераздирающим стоном рухнул обратно. Он накренился влево, и левиафан, возникший из воды, нанес удар по палубе.