В 1976 году за проданный товар агент получил 10 000 алжирских динаров, 40 000 советских рублей и 24 золотые монеты царской чеканки, достоинством в 5 рублей каждая. По возвращении на Родину Филатов шпионскую экипировку, деньги и ценности сумел провезти в обход таможенного контроля. Для этого он использовал фиктивную справку о якобы своей принадлежности к дипперсоналу. Фальшивка была получена от друга, работавшего в консульском отделе посольства».

* * *

По прибытии в Москву агент «Алекс» начал активно работать, но к серьезным материалам он допущен не был. ЦРУ его готовило с дальним прицелом – к внедрению в центральный аппарат ГРУ Генштаба. Но вскоре военные контрразведчики совместно с другими подразделениями КГБ СССР вычислили «крота».

На следствии он вел себя честно, что дало возможность провести оперативную игру с американским разведчиком, который должен был заложить агенту контейнер с деньгами и новой шпионской экипировкой. Выставив метку о готовности Филатова обработать тайник, чекисты устроили засаду и стали ждать.

«Янки-церэушники» визуально сняли метку. А вечером на закладку тайника была отправлена семейная чета. Ею были установленный разведчик Винсент Крокетт и его жена Бекки, которых задержали во время выброса камуфляжа в виде полого обрезка изоляции кабеля, завернутого в промасленную тряпку, при движении автомашины. При осуществлении этой операции на Костомаровской набережной иностранные разведчики посольской резидентуры США были задержаны, разоблачены, объявлены «персонами нон грата» и отправлены отмечать свой профессиональный прокол на родину.

Филатов же был предан суду. Военная коллегия Верховного Суда СССР приговорила его к ВМН – расстрелу, замененному на 15 лет тюрьмы и 5 годам поселения.

* * *

Вылетели из Москвы на советском стареньком, клепанном-переклепанном «ЯК-42». Когда-то именно в Саратове производились эти, в целом достойные машины, – сейчас завод лежит в руинах. Через пару часов к вечеру мы были в этом старом купеческом городе, расположенном на правом берегу полноводной Волги с его оригинальным мостом через широкую водную магистраль. Слово «Волга» здесь настолько широко распространено, что стало своеобразным знаком города, его знаковым брендом. Совсем не удивило, что и нас поселили в гостинице «Волга». Напротив, вдоль местного «Арбата» – узкой пешеходной улицы, названной в честь С. М. Кирова, стоят торговые ряды и магазинчики, забегаловки и ресторанчики. На многих вывески: «Волга», «Волга», «Волга», только расписаны названия разными цветами и буквами.

Рано утром на машине нашего саратовского коллеги «Дэо-нэксия» мы отправились в гости к знакомому мне затворнику, чье имя тридцать лет назад произносили мои коллеги с придыханием и гордостью, – во Втором отделении 1-го Отдела 3-го Главного управления КГБ разоблачили шпиона по фамилии Филатов.

* * *

Село Старая Жуковка, расположенное в ста верстах на север от Саратова. Именно в нем, по данным продюсера «НТВ» – программы «Русские сенсации», работающего над фильмом «Лубянка-2» Андрея Суханова, в одном из окраинных домов проживает или доживает свои годы отшельником А. Н. Филатов.

– Наш герой, или антигерой, неохотно дает интервью, с журналистами не дружен, – понятно, кому хочется вспоминать подобное прошлое пишущей братии, охочей на сенсации, – заметил телевизионный маэстро, несмотря на молодость, корреспондент и продюсер в одном лице.

Местные коллеги нас сразу предупредили, что его трудно застать дома. Он то ходит к сестре в соседнюю деревню… за 30 километров, то отправляется за сбором трав или грибов, то вообще прогуливается по окрестностям Старой Жуковки, ее лесам, перелескам и лугам.

Но мы все же рискнули. Я почему-то надеялся, что он непременно будет дома, и я смогу разговорить его, поэтому пошел к его калитке первым. Постучал в высокую, посеревшую от дождей и небрежно сбитую дверь, – никто не ответил. Прошло несколько минут, и мы решились пройти теперь к входной двери. Проходя мимо окна, я тихо побарабанил пальцевыми подушечками по стеклу. Интуиция на сей раз меня не подвела.

Дверь со скрипом открылась, и на низеньком порожке, выстеленном из не оструганных досок, появился худощавый, поджарый, чуть выше среднего роста хозяин. Ничто не напоминало его таким, каким он был тридцать лет назад, ничего не осталось от некогда вьющейся копны русых волос и прямой, гордой походки. Перед нами стоял лысый человек с поседевшими и коротко остриженными волосами по бокам головы. Но все равно я узнал его, несмотря на тридцатилетнюю оторванность моих глаз от лица «объекта оперативной заинтересованности».

– Анатолий Николаевич?

– Да???

– Анатолий Степанович, я, как слышите, ваш тезка и коллега по званию в 1977 году. Курировал по линии военной контрразведки вашу воинскую часть и принимал участие в задержании известного вам агента ЦРУ «Алекса».

Филатов вздрогнул, но не растерялся и стал засыпать нас вопросами.

– А что вы хотели? Какая ваша цель приезда? Тут уже приезжали некоторые, после которых остался неприятный осадок. Многие из журналистов оказались непорядочными людьми.

– Мы приехали просто навестить вас, увидеться с вами, поговорить скорее не о прошлом, которое и вы, и я прекрасно знаем, не бередить вашу рану, не корить вас – вы за свой грех перед Родиной получили сполна. Я считаю, что человек останется человеком, если будет переживать боль чужую, как свою. Но я бы не пришел в ваш дом, если бы вы были инициативником. Ну, продались «янкам» за деньги, как это делали некоторые ваши коллеги из военных разведчиков… после вас, – говорил я сначала от неожиданности побледневшему визави. После этих слов постепенно у него стала пропадать бледность, и уставшие глаза заблестели искорками той радости от общения, которого так очевидно не хватало ему в этом медвежьем углу. Видно, он хорошо знал слова об общении, которые когда-то говорил великий француз Сент-Антуан Экзюпери. А французскую художественную литературу он знал хорошо.

– Ну, тогда проходите, а то тут были разные владельцы «золотого» пера, – и всякий раз меня опускали в прошлое. Одним словом – «молодили». Все спрашивали да спрашивали, как я на бабу залез. Будто не знают, как это делается. Об этом не спрашивайте, – мне и моим детям подобная тема противна. Да, если бы молодость знала, а старость могла. Вот почему кредит доверия к людям подобной профессии у меня исчерпан. Все и все норовят обмануть ближнего и на этом нажиться.

– Зачем это нам, я еще раз подчеркиваю, – мы летели, ехали и шли к вашей обители только с одной целью проведать вас, узнать, как живется споткнувшемуся вчерашнему военному в условиях крестьянского быта, посмотреть на Саратовщину и Старую Жуковку, – отвечаю искренне ему.

– Если честно, то хотелось и задать несколько вопросов о прошлом, но они вас не «опустят», – вставляет корреспондент Андрей Суханов – молоденький, подвижный, симпатичный поморец, окончивший факультет журналистики МГУ и работавший уже несколько лет на «НТВ».

– Грязное белье мы перетряхивать не собираемся, – уточняю я.