А вот с пением возникли проблемы. Под злорадное хихиканье девушка услышала предложение преподавательницы сосредоточиться на цитре. Подавив чувство обиды, Сайо так и сделала. Пожилая мастерица Пион сразу оценила рвение новенькой.

За легким обедом девушка, наконец, смогла познакомиться с другими ученицами. В основном это оказались дочери придворных сегуна. О чем каждая из них сообщала с превеликой гордостью. Но вот, услышав знакомую фамилию, Сайо встрепенулась.

– Ясако Сабуро? – обратилась она к высокой, плотной девушке.

– Да, – настороженно ответила та, глядя на новенькую.

– Твоего уважаемого отца зовут Одзаво-сей?

– Да, – чуть мягче подтвердила она.

– Я Юмико Сайо. Это за мной господин Айоро посылал твоего отца.

– Что с ним? – встрепенулась девушка, отставляя в сторону чашку с чаем. – Нам сказали, что на отряд напали разбойники.

– Он жив! – успокоила ее Сайо. – Только ранен. Сейчас он в замке барона Татсо.

– Сайо-ли, – обратилась к ней Сабуро. – Будь добра, расскажи, что случилось, а то мы все очень переживаем.

– Конечно, – согласилась девушка, вставая из-за стола. – Давай отойдем и не будем мешать девочкам обедать.

«Две нищенки», – услышала она за спиной чей-то злобный шепот. Не обращая внимания, Сайо взяла Ясако за локоть и увела из гостиной.

Девушка с жадностью слушала ее рассказ о нападении разбойников, о жестокой расправе над соратниками сегуна, о ранении отца.

– Господин Айоро обещал забрать его из замка и привезти домой, – закончила Сайо.

Сабуро опустилась на колени и, прежде чем девушка смогла ей помешать, поцеловала руку Сайо.

– Что ты! – испугалась та. – Встань, девочки увидят.

Дочь десятника встала, не скрывая слез.

– Плевать я хотела на этих разряженных куриц. Ты спасла отца от смерти, а нашу семью – от нищеты. Скажи, как я могу отблагодарить тебя?

Сайо взяла ее за руку.

– Это тебя мне послало Вечное Небо. Если хочешь, стань моей подругой.

– Для меня это честь, Сайо-ли, – поклонилась Сабуро.

– Расскажи мне о школе, о мастерицах и других девочках.

– Что о них говорить, – презрительно скривила губы Ясако. – Кроме трех-четырех нормальных девчонок, сплошь вертлявые бестолковки. На каждом шагу тыкают всем своей родословной, а сами только позорят память славных предков. Читают по слогам, пишут как курица лапой. Зато «мы родовитые, напрямую от самого сегуна».

Девушка презрительно взглянула на дверь гостиной, из-за которой доносились звонкие голоса.

– А мастерицы? – напомнила Сайо.

– Простолюдинки, – махнула рукой подруга. – Пион и Кувшинку госпожа Дзимо привезла из столицы. Говорят, они в молодости служили в театре при дворе самого Сына Неба.

– Ого! – вскинула брови Сайо.

– Вьюн из пригорода, – продолжала Сабуро. – Хотела стать танцовщицей сегуна, да ее не взяли. Теперь учит танцам нас. Я слышала, она из любовниц старшего соратника господина Дзимо.

Девушка наморщила лоб.

– Счету и письму ты не учишься. Их преподают Ромашка и Василек. Редкостные зануды. Говорят, из благородных. Не знаю.

– А что говорят о Розе?

Сабуро взглянула на подругу.

– Раньше была очень дорогой гетерой. Жила в столице. После войны перебралась в пригород. И как будто до сих пор принимает мужчин.

Сайо смутилась и опять перевела разговор.

– Почему они назвали нас нищенками? – задала еще один вопрос Сайо.

– Моя семья тоже ничего не платит за мою учебу, – пояснила Сабуро. – Отец как-то оказал услугу брату госпожи Дзимо. Вот он за меня и попросил. – Она вздохнула. – Я готовлюсь к экзамену на должность при дворе ее высочества.

– И когда он будет? – поинтересовалась Сайо.

– Через полгода, – ответила новая подруга и, снова вздохнув, добавила: – А у меня все еще с танцами плохо.

– Я тебе помогу, – улыбнулась Сайо. – Будем учиться вместе!

Занятия продолжались до вечера. Потом девушки стали рассаживаться по паланкинам и покинули школу госпожи Ито Дзимо. Садясь в простенький паланкин, Сабуро тепло попрощалась с новой подругой.

К удивлению Сайо, ее встречала управительница Махаро.

– Приехал господин, – тихо проговорила она.

Девушка оглянулась.

– Он отдыхает в беседке, – правильно поняла ее движение женщина. – Переодевайся и выходи к ужину.

Сайо слегка волновалась. Одно дело госпожа Айоро, другое – ее супруг. Несмотря на то что она достойно выдержала экзамен, устроенный ей сотником, кто знает, как он поведет себя в домашней обстановке.

Поначалу казалось, что всякие опасения беспочвенны. Господин задал несколько вежливых вопросов о школе, заинтересовался, когда узнал, что воспитанница нашла себе подругу.

– Я распорядился отвезти соратника Сабуро домой, – проговорил он, обгладывая куриную ножку. – Так что у них сегодня праздник.

– Как он себя чувствует? – спросила Сайо, несмотря на зверский аппетит, стараясь жевать помедленнее.

– Еще месяц, и сможет держать в руках меч, – лаконично ответил сотник. – Сабуро не знатный, но древний род. Если дочь похожа на отца, она будет хорошей подругой.

– Я очень на это надеюсь, – согласилась девушка.

Закончив с трапезой, хозяин встал и пригласил воспитанницу в кабинет. Сайо насторожилась. Пройдя в конец коридора, он распахнул дверь в маленькую комнату с письменным столом и несколькими закрытыми шкафами.

– Я хочу попросить тебя помочь мне разобраться с перепиской, – сказал Айоро, открывая узкий ящичек, битком набитый бумагами.

– Рассортируй её по годам, авторам и направлениям, – пояснил сотник.

Сайо посмотрела на гору корреспонденции и погрустнела.

– Я могу взять это в свою комнату, мой господин? – спросила она.

– Зачем? – искренне удивился мужчина. – Работай прямо здесь. Я оставлю тебе ключи от ящиков. Бумага и чернила на полке. Если хочешь, я распоряжусь, чтобы принесли еще один светильник.

– Было бы неплохо, Айоро-сей, – поклонилась Сайо.

– Завтра я уезжаю по делам, меня не будет несколько дней, – продолжал он. – Так что кабинет в твоем распоряжении.

У девушки уже слезились глаза, а она еще даже не рассортировала бумаги по годам. Тут были распоряжения сегуна, касавшиеся как лично Айоро, так и его сотни. Переписка с купцами по снабжению сеном и фуражом. Расписки в получении денег для раздачи соратникам. Короткие письма от сына и длинные от дальних родственников из столицы.

В дверь тихо постучали.