— Мистер Парадайн был очень привязан к нему?

Элиот рассмеялся.

— К Альберту невозможно привязаться, — ответил он.

Мисс Сильвер поужинала с семейством Парадайнов, а потом посидела в пурпурно-золотой гостиной, от которой пришла в восторг. Огромная величественная комната, теплые цвета, богатые ткани, толстый ковер, прекрасные хрустальные люстры. Мисс Сильвер одобрила вкус мистера Парадайна и искренне пожалела о его смерти. Теперь скорее всего этой красивой и величавой обстановке предстояло смениться ситцем и льном.

Ужин был нелегким испытанием. Поскольку мисс Сильвер непременно хотела увидеть семью целиком и Марк настоятельно того потребовал, родственники собрались, хоть и не при параде. Мужчины появились в пиджаках, Ирен, Лидия и Бренда в жакетах и юбках, Филида в сером платье, простом, с высоким воротом. Мисс Сильвер, по своему обыкновению, надела легкое платье двухлетней давности, из искусственного зеленого шелка, с ошеломляющим узором из оранжевых точек и пятен. Огромная камея с изображением какого-то мифического грека в шлеме украшала наряд. Когда мисс Сильвер сняла шляпку, открылась густая копна мягких седоватых волос, заплетенных сзади в косы. Надо лбом были уложены тугие завитки. И косы, и челку стягивала сеточка. Помимо брошки с камеей, мисс Сильвер носила маленькие золотые серьги, золотую цепочку и булавку, украшенную мелким жемчугом, — к ней она цепляла пенсне, которым периодически пользовалась при чтении. Мисс Сильвер осталась в теплых серых чулках в рубчик, которые считала очень удобными зимой, но сменила уличные ботинки на шнурках на пару черных блестящих домашних туфель с вышитыми бисером мысками. Стоило Элиоту посмотреть на нее, как он все сильнее убеждался, что видел Мод Сильвер в каком-то фильме про эдвардианскую эпоху, разве что платью следовало быть длиннее — доходить до самого пола.

Элиота посадили как можно дальше от Филиды, насколько позволял стол, — Грейс Парадайн об этом позаботилась. Также она постаралась, чтобы в течение дня он не оставался наедине с женой и пяти минут. Она пыталась отпугнуть незваного гостя. Ну и пусть. Раз уж его сюда притащили, он был намерен остаться, невзирая на усилия мисс Парадайн. Дом принадлежал Марку, а не ей, и отчего-то Элиот сомневался, что она склонит племянника на свою сторону.

Занятый этими размышлениями, он молчал во время обеда. В этом он не был одинок — Фрэнк Амброз заговорил лишь два раза, да и Марк упорно держал язык за зубами. Обед получился своего рода карикатурой на вчерашнее сборище. Мелко рубленная индейка, рождественский пудинг, пустое место во главе стола, которое никто не занял. Мисс Сильвер, сидевшая с ними, наблюдала, как они разговаривают, едят, пьют, думают, выглядят.

Ее присутствие не слишком-то располагало других к беседе. Даже у Дики иссяк поток слов. У женщин оказалось больше такта, чем у мужчин. Филида неустанно пыталась заговорить с Фрэнком и Марком, которые сидели по обе стороны от нее, пока не убедилась, что ждать ответа бесполезно. Лидия и Дики обменялись несколькими фразами вполголоса и тоже замолчали. Величественная фигура мисс Парадайн в дальнем конце стола воплощала горе. Длинное черное платье с высоким воротом и ниспадающими рукавами еще более усиливало эффект. Под глазами виднелись темные круги, от лба до щеки пролегла хорошо заметная складка. В ее взгляде больше не было гнева, а в поведении — негодования, глаза полнились печалью. Грейс Парадайн, как положено внимательной хозяйке, стремилась заботиться о гостях и скрывать собственную скорбь. Она ласково говорила с Филидой, с подобающей учтивостью — с мисс Сильвер и радушно — со всеми, кроме Элиота Рэя, которого как будто не замечала вовсе.

Мисс Сильвер, которую посадили рядом с Альбертом Пирсоном, в полной мере извлекла пользу из разговора. Убийства в доме явно оказалось недостаточно, чтобы остудить страсть секретаря делиться информацией. Впрочем, исключительно информацией по выбору самого Альберта. Зная благодаря Марку Парадайну историю Пирсона, мисс Сильвер попыталась навести его на тему, которая, по ее мнению, могла пробудить в нем любопытство. Она интересовалась необычными и курьезными драгоценными камнями, но, обратившись с вопросом к Альберту, не получила ответа. Вместо этого за индейкой гостье изложили краткую историю Берлтона от саксонских времен до правления королевы Елизаветы. Пудинг позволил довести повествование до нынешних дней. Рассказ об основании «Парадайн уоркс» трудами Бенджамина Парадайна — «дедушки покойного мистера Парадайна и моего собственного прадедушки» — прервался, когда мисс Парадайн подала дамам знак удалиться.

В гостиной хозяйка сама занялась мисс Сильвер:

— Надеюсь, вы ни в чем не нуждаетесь?

— Ничуть, мисс Парадайн.

— Непременно скажите, если я смогу чем-нибудь помочь.

Мисс Парадайн была очень любезна. Если в ее голосе и звучала некоторая снисходительность, нотка гордости, которая имитирует скромность, то тщательно замаскированная. Тем не менее мисс Сильвер живо представила себе члена королевской семьи, открывающего благотворительный базар. Она достала мешочек для рукоделия — рождественский подарок от Этель, — вытащила спицы и клубок темно-серой шерсти и сказала:

— Вы очень добры.

С трех спиц свисали примерно полдюйма нижней части костюмчика для маленького Роджера. Мисс Сильвер вставила четвертую спицу и принялась вязать очень быстро и ловко. После некоторого колебания мисс Парадайн устроилась в противоположном углу дивана.

— Все в нашей семье надеются, что это ужасное дело будет раскрыто как можно скорее.

Мисс Сильвер щелкала спицами.

— О да, конечно.

Поведение мисс Парадайн слегка изменилось, в нем стало заметно тепло и сочувствие, как и в ее голосе.

— Внезапные утраты достаточно тяжелы и сами по себе, без унизительных подозрений.

— Конечно.

— Мой брат очень много значил для всех нас. Мисс Пеннингтон, конечно, не так уж хорошо его знала. Она сестра моей племянницы, миссис Амброз, и не вполне член семьи, хотя мы очень привязаны к Лидии. А мой племянник Марк, боюсь, не слишком внятно изъясняется — по-своему он достаточно умен, но очень сдержан, а сейчас, конечно, сильно расстроен из-за смерти дяди. Подозреваю, они не в полной мере дали вам понять, как отражается на близких потеря Джеймса.

Мисс Сильвер, внимательно посмотрев на хозяйку, продолжила вязать.

Грейс Парадайн вздохнула:

— Мой брат был необычным человеком. Он предпочитал всегда поступать по-своему. Полагаю, вы уже знаете, что произошло за ужином вчера вечером. Нам очень больно, поскольку полиция делает совершенно неоправданные заключения на основании того, что им известно. Я настоятельно прошу поверить: все это крайне преувеличено. Джеймс имел склонность выражаться резко и слегка театрально даже по пустякам. Что-то его задело — или, скорее, кто-то, — и он в своей манере дал остальным это понять. Заверяю вас: случившееся вполне в духе Джеймса. Я настолько не придала этому значения, что утром, когда инспектор задавал мне вопросы, вовсе не упомянула о вчерашнем.