– И что мне сделает слабый и глупый мальчик вроде тебя? У тебя нет армии, разве что пара тысяч человек, что следуют за Фейлном. Но он еще меньший храбрец – стоило мне с ним поговорить по душам, как он поджал хвост и спрятался от меня в Чартауне. У меня за спиной войско! Лорд Мортон Бладсворд, что ныне правит своей Династией, поддерживает меня, и его воины все продолжают прибывать. Он верит, что я лучший правитель и что вместе мы сотрем с лица земли Глейгримов. И тебя, если потребуется.

– Я всегда знал, что ты не достоин зваться родичем, ты не достоин быть частью нашей великой семьи. Быть может, ты прав, у меня не так много верных людей, у меня нет воинов, однако у меня есть нечто другое.

В помещении становилось все жарче. Верд видел, как гобелены и полотна с гербами начинают гореть, он видел, что языки пламени тянутся к деревянным балконам и опорам, к скамьям, но не пытался остановиться. Быть может, причиной был не только он.

– У меня есть союзники, дядя. И я отправил послание королю и регенту.

– Ты что сделал?

– Я попросил регента рассудить нас. Я все объяснил ему, рассказал о том, что готов закончить войну.

Скамьи по обе стороны от трона, на которых обычно сидели советники, вспыхнули. Зейир вскочил на ноги.

– Глупец! Болван! Жалкий, мерзкий трус! Чуть что, так ты решил бежать поджав хвост и умолять регента и мальчишку-короля защитить тебя?! Ты не способен сражаться за свое дело, не способен вести народ! Ты еще хуже своего отца. Я рад, что покончил с ним и теперь покончу с тобой!

Верд не нашел сил подобрать достойный ответ, чтобы оставить последнее слово за собой, ярость и страх заполнили его целиком.

Постепенно пламя охватило весь Большой зал, и население замка, почуяв неладное, потянулось к выходам. Огонь продолжал распространяться, оба Флейма, сошедшиеся в поединке, изредка выплевывали проклятия в адрес друг друга.

Один зал за другим, этаж за этажом – что бы ни делали слуги, сколько бы воды ни приносили – огонь захватывал все больше территории. Лакеи и стражники, лекари и писари, строители и птичники – все бросали свой скарб и бежали прочь от разрушающей силы.

Верд слышал крики, на улицах ржали кони, запертые в конюшнях, выли псы, что не могли сбежать из псарни, в окно, сквозь огонь, он видел, как из Башни Мудрости разлетаются воребы, те, что были вне клеток и могли спастись.

Это был его шанс уничтожить убийцу отца, его шанс покончить с издевательствами дяди Зейира и доказать свою силу. Верд позволил вырваться наружу всему тому, что много лет копилось в его душе.

Письма претендентам на руку Леоны были отправлены. Было бы неправильно, если бы леди-жена правителя юга самостоятельно искала, с кем следует заключить союз, это бы осуждалось лордами Династий и Ветвей, однако, как оказалось, у Вихта скопилась уже уйма предложений от семей потенциальных женихов, на которые тот по какой-то причине не отвечал. Скорее всего, сначала он отсутствовал, затем искал способ вернуть свою невесту во Фридомхелл, а после либо позабыл, либо отложил на потом.

На все те послания бывшая леди Форест ответила в удивительно сжатые сроки при помощи писарей, советников и Гроссмейстера. Она знала, что четверо из желавших породниться с Вайткроу уже нашли для своих сыновей другую партию, однако им также был отправлен ответ с извинениями за задержку, поздравлениями и пожеланиями всего наилучшего.

Вариантов было достаточно, и хотя бы один должен был обязательно подойти. Фейг хотелось, чтобы этим человеком стал или Ховвил, так как леди верила в способности дядюшки Арло перевоспитать вздорную девчонку и не позволить ей помыкать сыном, или любой лорд, что увезет Леону как можно дальше и объяснит, как нужно вести себя достойной жене.

Разумеется, проворачивать все и договариваться за спиной Вихта она не желала и потому, покончив с претендентами, составила письмо и своему дорогому мужу. В нем она указала, что переживает за судьбу Леоны, ведь та почти созрела для брака, а ни одной договоренности так и не было заключено. Вихт тянул достаточно, и пусть пока Леона не понимает, что ее ждет, но если все затянется, то после она же будет винить брата, если останется в девах чрезмерно долго.

Леди Вайткроу написала, что чем дольше ее возлюбленный будет ждать, тем сложнее после будет найти достойную партию. Фейг упомянула, что осознает – лорду Вайткроу совсем не до этого, и потому она взяла на себя смелость говорить от его имени, пока тот отсутствует, ведь теперь она стала частью семьи, и в ее обязанности входит забота о благосостоянии рода и его развитие.

Писать о том, что маленькая леди настолько утомила новую хозяйку Фридомхелла, что она готова выдать девчонку хоть за бродячего трюкача и дать в придачу пару-тройку кошелей с золотом, лишь бы тот поскорее увез свою новую жену, она, конечно же, не стала.

Кроме того, у леди Вайткроу были дела поинтереснее, чем жалобы на противную Леону. Дядюшка Ласс рассказал ей легенды о Форестах, слухи и многое другое, увлекательное, интересное и удивительное. И теперь будущая мать постоянно думала, насколько все это правдиво.

Если легенды не врали, то Фейг могла бы научиться всему, что там рассказывалось. В пользу этого также говорила и обстановка в Гринтри, где всегда, сколько она помнила себя, имелось такое количество зверья, что многие лорды ворчали и пугались, когда приезжали в гости к отцу.

Чего стоила только Косматка – медведица, что начала преследовать правителя Форестов, ходить за ним по пятам и категорически отказываться отправляться обратно в леса. До сих пор она жила в главном замке семьи Фейг и во всем слушалась своего любимого хозяина.

Листик, страшный и свирепый черный бык дядюшки Ласса, и все стадо, что решило переселиться ближе к замку, всячески защищало брата Райана от опасностей. Нападение на Рогора Холдбиста также говорило лишь в пользу правдивости старых поверий. Хотя бы части из них.

Фейг была довольна.

Разумеется, она бы не хотела приобретать звериные черты, становиться массивнее и принимать все те изменения, что могли бы испортить ее внешний вид и тем самым отношения с Вихтом, однако все остальное… Все другие особенности и дары, что могли достаться ей вместе с кровью Первого из Форестов, она бы приняла охотно.

Но жизнь научила леди, что сидеть и ждать чего бы то ни было, ничего не делая для разрешения проблемы или ускорения процесса, – порочная, неприемлемая практика. И дочь Райана Фореста принялась за ежедневные тренировки, пытаясь развить свой дар и научиться защищаться, если это потребуется.

Да, Рирз постоянно припоминал ей тот стул. Однажды, когда муж с другом растеряли весь разум и дурачились, словно дети, они пожелали напугать тогда уже леди Вайткроу. Фейг огрела бастарда факелом, и тому очень повезло, что орудие не было зажжено. Рирз тогда, после того как проохался, закончил стонать от боли и хвататься за ушибленное плечо, заявил, что Фейг пошла скорее в матушку из Династии Бладсворд, и посочувствовал Вихту.