– Хорошо, – произнесла я. – Я согласна.

– Понимаешь, мам, тебе надо будет приходить два раза в день и смотреть за животными, – упрашивала я маму следующим вечером. – Это всего лишь длинный уикенд. Пять дней. Больше мне не дают.

– Пять дней? Минти, стоит ли лететь так далеко всего на пять дней? – усомнилась она.

– Это мало, я знаю, но больше мне не дадут. Надо было предупреждать заранее.

– Минти, зачем ты летишь в Лос-Анджелес?

– Чтобы встретиться с одним человеком. С мужчиной.

– Но в Лондоне полно замечательных мужчин.

– Это мой старый знакомый, Джо. Он уехал.

– И этот туда же, – вздохнула мама.

– Он так и так должен был уехать, но мы поссорились, и я ужасно его обидела. Вот он и не сказал мне, когда уезжает, и где будет жить. Но он очень хороший, и Лори...

– Что еще за Лори?

– О, Лори – ветеринар и по совместительству «сладкий мальчик» из эскорт-службы. Ему нравится Эмбер.

– Ну, дорогая, мне не уследить за всеми перипетиями твоей жизни.

– Да, мам, но ты же никогда не интересуешься моими делами. Так вот, Джо уехал в Штаты, возможно, на несколько месяцев, и я только хотела... – Чего? Что я хотела сделать? – ...я только хотела попытаться все исправить. – При этих словах у меня перехватило дыхание, и глаза защипало от слез. – Мамочка, это самый милый человек, которого я только встречала.

– Дорогая, то же самое ты говорила о Доминике.

– Да-да, знаю. Но я врала. Обманывала саму себя. Мам, я так рада, что не вышла за Доминика.

– Я тоже, дорогая. Всегда знала, что он мерзавец. Он стал бы никчемным мужем.

– А Джо... просто прелесть, – продолжала я. – С ним все по-настоящему. А я взяла и все испортила. Вот почему мне нужно поехать в Штаты. Так ты присмотришь за животными? Дома есть куча кошачьей еды. Кстати, Пердита беременна.

– Святые небеса!

– Но котята должны появиться только в середине мая, так что не переживай. У нее есть свой туалет, а для Педро мы оставили кучу компакт-дисков.

– Минти, чем ходить туда-сюда два раза в день, я уж лучше поживу у тебя. Если не возражаешь. Так будет намного проще, чем все время бегать из конца в конец, – продолжала она. – И честно говоря, кошачий туалет – это так отвратительно. Не думаю, что я справлюсь. Лучше буду жить в твоей квартире, и выпускать ее погулять.

– Конечно, мам, живи сколько хочешь. Если только папа не против.

– Думаю, он даже не заметит, – ответила мама. – Мы в последнее время совсем не видимся.

– И кто в этом виноват?

– Но, дорогая, на мне лежит такая ответственность. Ты знаешь, что вчера вечером мы собрали четырнадцать тысяч фунтов для Синего Креста?

– Я рада, мам, но перед папой у тебя тоже есть обязательства.

– Без меня никто не станет работать.

– Ты уверена, мам? – устало спросила я.

– Да, – отрезала она. – К тому же твой папа в последнее время занят какими-то своими делами.

– Правда?

– Мы даже не разговариваем.

– Но вы же недавно ходили вместе на балет, – возразила я. – Тебе понравилось?

Она замолчала. И ничего не говорила три или четыре секунды. Потом произнесла:

– Ты сказала, балет?

– Да, балет. Я видела, как он ждал тебя у входа в «Садлерз-Уэллз».

– Минти, – медленно проговорила мама. – Я в «Садлерз-Уэллз» уже сто лет не была.

– Это возмутительно! – кричала Эмбер девушке у стойки регистрации «Вирджин атлантик» два дня спустя. – Когда вернусь, лично пожалуюсь Ричарду Брэнсону[87]. В письменной форме.

– Мадам, мне очень жаль, – расшаркивалась служащая авиакомпании, – но, боюсь, мы не переводим пассажиров в первый класс по их желанию.

– Но я гарантирую, что упомяну «Вирджин атлантик» в своем следующем романе. На первой странице ив самых лестных выражениях, – наседала Эмбер. Девушка улыбнулась, прикрепляя ярлычки на багаж, но ничего не сказала. – Как хотите, – в голосе Эмбер послышались угрожающие нотки. – Вы не оставляете мне выбора. Придется упомянуть какую-нибудь другую авиакомпанию. «Панамерикан», например. Дело ваше, – она пожала плечами.

– Спасибо, мадам. Но боюсь, авиакомпании «Панамерикан» больше не существует. Приятного полета! – вежливо добавила она. – Вот ваш посадочный талон.

– Эй, послушайте...

– Прошу тебя, Эмбер, – взмолилась я, оттаскивая ее прочь. – Подумаешь, экономический класс. Лететь одиннадцать часов, можешь фильм посмотреть. Хоть три фильма. Или книжку почитай. В конце концов, подумай над сюжетом нового романа.

– Да, – согласилась Эмбер. – Так я и сделаю. Возьмусь писать синопсис. – Кстати, это была одна из причин, почему сестрица увязалась за мной в Лос-Анджелес – собрать материал для десятой по счету книги. – Нечто совершенно новое, – с энтузиазмом провозгласила она, когда мы коротали время до вылета в магазинчике дьюти-фри. Она попрыскала духами запястье. – Совершенно непохожее на то, что я писала до этого.

– Мне кажется, каждая твоя книга не похожа на предыдущие.

– Нет, это будет нечто особенное. Детективный роман!

– Тебе не кажется, что писание детективов немного... попахивает коммерцией, Эмбер?– отважилась спросить я, пока мы брели по нескончаемому стеклянному коридору к выходу.

– Нет, это будет серьезный детективный роман, Минти. Жесткий. Напряженный. Ироничный. Реалистичный. В стиле Рэймонда Чандлера. Или Дэшила Хэммета. Или Филипа К. Дика.

– Значит, крутой детектив.

– Да, – оживленно кивнула она. – Крутой. И наверняка похабный.

– Настоящий noir[88], – добавила она, когда мы отыскали в самолете наши места. – В нем будет описана изнанка Лос-Анджелеса, мрачная подноготная города, терзаемого забастовками и землетрясениями, лесными пожарами и засухами. Роман о жизни на лезвии бритвы. О жизни на грани.

– Тебе не кажется, что будет трудно собрать материал для такого романа за пять дней, сидя в роскошном отеле на Беверли-Хиллз?

– Нет, Минти, мы возьмем напрокат машину и поедем искать приключений. Не переживай, – поспешила успокоить она. – Я сама сяду за руль.

– Отлично! – вымолвила я. Храни нас господь... – Да, мы проедемся по городу, как Филип Марлоу в «Долгом прощании». – Скорее, как Джеймс Дин в «Бунте без причины»[89]. – Я уверена, мы найдем Джо, – ободряюще произнесла она. – Я применю свои детективные навыки, и мы его выследим.