Тут ее встречала процессия молодых людей, которые окружали главного хоккеиста, – это всегда был могучий юноша ростом больше шести футов. Юноша и девушка соединяли руки и начинали танцевать; вся толпа ликовала.

Все это называлось открытием игры в хоккей. Для следующего матча выбирали другую пару, и каждая деревенская девушка только и мечтала о том, как бы стать Colleen-a-bhailia, чтобы ее выбрали вести церемониальный танец на вторую или следующую игру. Естественно, хоккейный турнир заканчивался праздничным ужином, на котором все флиртовали напропалую, и за этим следовало множество браков между прекрасными барышнями и могучими юными хоккеистами, несмотря на всю ревность и зависть фей, которые злобно пытались испортить удовольствие от праздника.

Феям очень нравится ездить верхом; они великолепные наездники. Многие прекрасные юноши испытывают искушение проехаться с ними, и несутся вместе с феями, как ветер; во главе их – сам Финварра на огромном черном коне с красными ноздрями, которые похожи на пламенеющие огни. И с тех самых пор те юноши становятся самыми бесстрашными всадниками в стране, и люди немедленно понимают, что они охотились с феями. И после охоты какого-нибудь всеобщего любимца приглашают на великолепный ужин во дворце фей, и, когда он напился яркого красного вина, они убаюкивают его нежной музыкой, и он засыпает. Но никогда снова он не сможет найти волшебный дворец, и он тщетно ищет прекрасного всадника на его великолепном черном коне со всеми веселыми молодыми охотниками в их зеленых бархатных одеждах, что скакали с ним по полю, как порыв штормового ветра. Они навеки исчезают с его глаз, словно ночной сон.

Некогда один джентльмен, также из семьи Кирванов из Голуэя, ехал верхом по волшебному холму – где все феи Запада проводят свои советы и встречи под управлением короля Финварры, – когда внезапно появился некий странный всадник на яростном черном коне. И когда чужак с изысканным изяществом спросил, который теперь час, мистер Кирван любезно ответил на его приветствие, и они поехали бок о бок, приятно беседуя, ибо незнакомец, казалось, знал всех и все, хотя мистер Кирван не мог припомнить, чтобы встречал его раньше.

– Итак, – сказал черный всадник, – я знаю, что завтра вы собираетесь принять участие в скачках, так что просто позвольте мне дать вам подсказку; если вы хотите быть уверены в победе, то позвольте мне послать своего человека, чтобы он скакал на вашей лошади. Он никогда еще не проигрывал скачки, и он будет у вас рано утром, до старта.

С этими словами на повороте дороги незнакомец исчез, ибо это был не кто другой, как сам Финварра, который питал дружелюбное расположение к семейству Кирванов, ибо все мужчины, в чьих жилах текла их кровь, были щедры, а все женщины – прекрасны.

На следующее утро, когда мистер Кирван направлялся на скачку, его грум сказал, что его ожидает некий юный жокей. Это было, как подумал мистер Кирван, самое странное на вид маленькое создание, которое ему когда-либо случалось видеть, однако он почувствовал себя обязанным предоставить ему все права и власть, которые были необходимы для участия в скачках, и юное существо немедленно исчезло, как вспышка молнии.

Мистер Кирван больше ничего не осознавал – ему казалось, что он спит и видит сон, – пока ему, как победителю скачек, не передали серебряный кубок и не стали осыпать его поздравлениями, и все с преогромным интересом выспрашивали, где же он взял этого чудесного жокея, который, казалось, заставил коня лететь, как самого духа ветра. Но к этому времени жокей уже исчез. Однако здесь был незнакомец на черном коне, и он вынудил мистера Кирвана пойти с ним на обед; и они поехали таким же приятным образом, как раньше, пока не прибыли к большому и прекрасному дому, где целая толпа роскошно одетых слуг ждала на ступенях, чтобы принять своего хозяина и повелителя и его гостя.

Один из них провел мистера Кирвана в его комнату, чтобы тот переоделся к обеду; здесь он нашел приготовленный заранее дорогой костюм из фиолетового бархата, в который лакей помог ему облачиться. Затем он вошел в обеденный зал. Он весь был великолепно освещен; гирлянды цветов обвивались вокруг хрустальных колонн; тут были золотые чаши для вина, усыпанные драгоценностями, и золотые тарелки.

Незнакомец казался воспитанным светским человеком и исполнял обязанности хозяина дома с совершенным изяществом. Разговор тек свободно; в перерывах слышалась нежная музыка, которую играли незримые музыканты, и мистер Кирван не мог противиться ни очарованию и красоте этой сцены, ни яркому красному вину, которое хозяин разливал для него в усыпанные драгоценными камнями чаши.

Затем, когда пир закончился, вошла огромная толпа дам и господ; они начали танцевать под сладкую тихую музыку; танцующие окружили гостя и попытались затянуть его в танец. Но когда он взглянул на них, ему почудилось, что все они – умершие, которых он некогда знал, ибо тут был и его собственный брат, что утонул в озере год назад, и человек, который погиб, упав с коня на охоте, и другие, чьи лица он хорошо знал. И все они были бледны, как смерть, но глаза их горели, как раскаленные угли.

И когда он так смотрел и дивился, очаровательная дама в жемчужном ожерелье подошла к нему. И она сжала его запястье своей маленькой ручкой и попыталась затянуть его в круг танцующих.

– Потанцуйте со мной, – прошептала она, – потанцуйте со мной опять. Посмотрите на меня, ибо некогда вы любили меня.

И когда он посмотрел на нее, он понял, что она умерла, и сжавшие его руки были словно огненное кольцо на его запястье; он отшатнулся в ужасе, ибо увидел, что это – прекрасная девушка, которую он любил в юности и которой он подарил жемчужное ожерелье, но она умерла до того, как он смог назвать ее своей невестой.

Тогда сердце у него упало от ужаса и страха, и он сказал хозяину:

– Уведите меня отсюда. Я знаю танцоров – это мертвецы. Зачем вы вызвали их из могил?

Однако хозяин только рассмеялся и сказал:

– Вам нужно выпить больше вина, чтобы вернуть себе смелость.

И он налил ему чарку вина краснее рубинов.

И когда гость выпил, то вся торжественная процессия, музыка и толпа рассеялись перед его глазами, и он впал в глубокий сон и перестал что-либо осознавать, покуда не оказался дома, лежа на своей постели. И слуга сказал ему, что поздно ночью его провожал до дверей странный всадник; он попросил слуг осторожно положить хозяина на кровать и ни в коем случае не будить его до полудня следующего дня, ибо он устал после скачек; и еще он попросил их отвести гунтера [90]в конюшню и тщательно позаботиться о нем, ибо конь был весь в мыле и трепетал.

В полдень мистер Кирван проснулся и встал, как всегда; но от всего праздника фей ничего не осталось у него, кроме отметины вокруг запястья от схватившей его руки женщины; отметина, казалось, вплавилась в его плоть.