litbaza книги онлайнДомашняяЭволюция человека. Книга 3. Кости, гены и культура - Елена Наймарк

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 91 92 93 94 95 96 97 98 99 ... 133
Перейти на страницу:

Качество диеты оценивалось двумя альтернативными способами. В первом случае использовалось простейшее бинарное деление: всеядные и плодоядные виды относили к группе с “высококалорийной диетой”, а питание листьями считалось “низкокалорийной диетой”. Второй подход основан на вычислении индекса качества питания, который для приматов традиционно рассчитывают по формуле 1s + 2r + 3,5a, где s – доля структурных частей растений, r – доля репродуктивных частей растений, a – доля животной пищи в рационе. Оба подхода дали практически одинаковые результаты.

Сложность социальной организации тоже оценивалась двумя альтернативными способами – либо по среднему размеру группы, либо путем разделения всех видов на три категории: одиночки, живущие парами и живущие группами. Это тоже, как выяснилось, мало влияет на результаты.

Получилось, что обонятельные отделы мозга относительно крупнее у полуобезьян (Strepsirrhines) по сравнению с обезьянами (Haplorrhines), у видов с высококалорийной диетой, у ночных видов и живущих большими группами (рис. 10.3). Любопытно, что у последних по сравнению с видами, живущими парами или поодиночке, увеличены только дополнительные обонятельные луковицы, связанные с вомероназальным органом и восприятием социально значимых химических сигналов (феромонов), но не основные обонятельные луковицы, отвечающие за обычное обоняние. Это косвенно свидетельствует о важной роли химической коммуникации у социальных приматов, живущих большими группами (но не у моногамных видов и одиночек).

Эволюция человека. Книга 3. Кости, гены и культура

Рис. 10.3. Относительные размеры отделов мозга у приматов в зависимости от подотряда (Haplorrhines или Strepsirrhines) и социоэкологических факторов. Отмечены отделы мозга, относительно более крупные у данной группы по сравнению с другой: связанные со зрением (OT – зрительный тракт, V1 – первичная зрительная кора, LG – латеральное коленчатое тело таламуса, MS – средний мозг), с обонянием (OB – обонятельные луковицы), со вкусовым восприятием (IN – островок) и с пространственным мышлением (HP – гиппокамп, PC – палеокортекс, SZ – так называемый шизокортекс, включающий энторинальную кору и ряд других областей, тесно связанных с гиппокампом). Отдельно показан неокортекс (NEO), относительный объем которого увеличен у обезьян (по сравнению с полуобезьянами) и у видов со сложной социальной жизнью и высококачественной диетой (всеядных и плодоядных). По рисунку из DeCasien, Higham, 2019.

Зрительные отделы относительно крупнее у обезьян по сравнению с полуобезьянами, у дневных и сумеречных видов по сравнению с ночными, а также у видов с высококалорийной диетой и у живущих большими группами. Последний факт косвенно свидетельствует о важной роли визуальных сигналов в социальной жизни приматов.

Объем серого вещества в островковой коре оказался относительно больше у плодоядных по сравнению с листоядными, что может быть связано с улучшенным вкусовым восприятием, поскольку плодоядным приматам важно отличать на вкус спелые, сладкие фрукты от незрелых (ну а про листоедов и так понятно, что они не гурманы).

Относительный объем неокортекса больше у обезьян по сравнению с полуобезьянами, а также у видов, живущих большими группами, и у видов, потребляющих высококалорийную пищу. При этом калорийность диеты оказалась не менее, а даже чуть более надежным предиктором объема неокортекса, чем размер группы.

Отделы мозга, связанные с пространственным мышлением (это прежде всего гиппокамп и ряд прилегающих областей), относительно сильнее развиты у полуобезьян, а также у видов с низкокалорийной диетой и простой социальной организацией. Может быть, дело в том, что для высокосоциальных приматов, перемещающихся с места на место вместе с сородичами и живущих бок о бок с потенциальными половыми партнерами, не так критично умение ориентироваться в пространстве.

Некоторые подкорковые структуры и отделы ствола мозга (полосатое тело, бледный шар, таламус, гипоталамус, мозжечок, продолговатый мозг) относительно крупнее у полуобезьян. У видов с простой социальной структурой тоже сильнее развиты таламус, гипоталамус, мозжечок и продолговатый мозг, а также миндалевидные тела. Качество диеты положительно коррелирует с объемом субталамического ядра и отрицательно – с объемом мозжечка, гипоталамуса, эпиталамуса и продолговатого мозга.

Эти результаты в целом подтверждают идею о мозаичном характере эволюции мозга у приматов и о том, что особенности образа жизни, от которых зависит интенсивность отбора на те или иные сенсорные и когнитивные функции, могут приводить к изменению пропорций отделов мозга в ходе эволюции. Особенно хорошо это видно на примере зрительных и обонятельных отделов, относительные размеры которых явно зависят от того, насколько важную роль в жизни вида играют зрение или обоняние соответственно[51].

Тот факт, что высококалорийная диета, по-видимому, влияет на относительный объем неокортекса чуть ли не сильнее, чем сложность социальной организации, на первый взгляд, не очень хорошо согласуется с идеей о ведущей роли социальности в прогрессивном развитии мозга у приматов. Собственно, авторы исследования именно так и интерпретировали этот результат, полагая, что он ставит под сомнение теорию социального мозга.

Однако природа обнаруженной связи между диетой и объемом неокортекса может быть разной. С одной стороны, добывание высококалорийной пищи действительно может способствовать отбору на сообразительность. С другой стороны, хорошее питание ослабляет энергетические ограничения на рост неокортекса. То есть, возможно, оно не столько стимулирует эволюционный рост неокортекса напрямую, порождая отбор на когнитивные способности, сколько “разрешает” неокортексу увеличиться для выполнения иных, в том числе социальных, функций (книга 1, глава 2, раздел “Эректусы”, подраздел “Мозг, мясо и огонь”). А еще нужно помнить, что на свете живет очень много разных животных – и чем они только не питаются, однако мало кто достиг столь же впечатляющих когнитивных успехов, как обезьяны, тем более как человек. Вряд ли наши предки отрастили себе такой огромный мозг только потому, что предпочитали труднодобываемые деликатесы вроде мяса крупных животных в африканской саванне. Специфические пищевые предпочтения могли быть одним из важных факторов антропогенеза, но сами по себе они еще не дают положительной обратной связи в развитии мозга и когнитивных способностей, о которой говорилось выше.

Глава 11 Социальное обучение и культурные традиции

Многим кажется совершенно очевидным, что главная причина небывалого успеха гоминид из рода Homo, заселивших весь мир и создавших искусство, земледелие и космические корабли, кроется в нашем могучем интеллекте. Но интеллект – понятие многогранное и довольно расплывчатое. Иногда его определяют как способность справляться с новыми проблемами, для которых у особи нет готового (ранее выученного или унаследованного) решения. Причем справляться нужно не методом проб и ошибок (так и одноклеточные умеют), а за счет понимания и просчитывания ситуации, то есть путем создания адекватных мысленных моделей тех или иных аспектов окружающего мира. Некоторые исследователи, однако, сомневаются, что люди так уж сильно превосходят других животных по своей врожденной способности к такому моделированию и по изобретательности. Маленькие дети, например, существенно превосходят орангутанов и шимпанзе только в решении социальных задач, а с физическими задачами справляются не лучше обезьян (книга 2, глава 4, раздел “Ключевое различие найдено?”). Но, даже если рассматривать не интеллект вообще, а только социальный интеллект, пространство возможностей все равно остается очень широким. Какими именно аспектами социальной жизни наших предков был порожден сильный и длительный отбор на увеличение мозга? Может быть, мозг развивался ради макиавеллиевских хитростей, помогавших особям без прямого насилия повышать свой статус в группе, привлекая половых партнеров и получая эксклюзивный доступ к дефицитным ресурсам? Или ради способностей к кооперации, слаженным коллективным действиям, обузданию эгоистических порывов во имя общего блага, выявлению и наказанию обманщиков-“фрирайдеров”? Или, может быть, ради способностей к социальному обучению, которые, достигнув определенного уровня совершенства, создали предпосылки для старта культурной эволюции? Все перечисленные варианты предполагают умение моделировать психику других особей, их мотивы и намерения (то, что в англоязычной литературе называют theory of mind). Но какой из них ближе к истине? В последние годы некоторые антропологи, этологи, психологи и эволюционисты-теоретики стали склоняться к последнему варианту (“мозг для социального обучения и культуры”). Мы тоже за годы, прошедшие с написания первых двух книг, начали отдавать ему предпочтение. В этой главе мы поговорим о социальном обучении и культурных традициях у животных, а в следующей – о той роли, которую, вероятно, сыграла в становлении человека сопряженная эволюция социального обучения, мозга и культуры.

1 ... 91 92 93 94 95 96 97 98 99 ... 133
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?