— Корд когда-нибудь нарушал данное тебе слово?

— Нет. У него не было такой возможности. У меня с ним контракт. А теперь, когда он почти истек, я не собираюсь давать ему такую возможность.

— Ты — точь-в-точь мой дядя, — вздохнул Дэвид. — Он слушал таких, как Шеффилд, и потерял компанию. Теперь ты делаешь то же самое. Он не может заключить с тобой контракт, потому что пока не контролирует компанию, зато ты даешь ему письменное обязательство, которое дает ему возможность прибрать ее к рукам. А что ты будешь делать, несчастный ты дурак, если он потом откажется от своего обещания?

— Но мы же нужны ему! Кто будет снимать картины, если не я?

— Мой дядя тоже так думал, — саркастически усмехнулся Дэвид. — Но дело пошло и без него. И без нас пойдет. Шеффилд всегда найдет нужного человека. Неужели ты действительно уверен, что он не справится без нас?

Бледный Боннер уставился на него.

— Но что мне теперь делать, Дэвид? — спросил он. — Я подписал обязательство. Если я его нарушу, Шеффилд меня засудит.

— Если я не ошибаюсь, ты обязался продать ему все свои акции пятнадцатого декабря?

— Да.

— А что, если к этому дню ты будешь владеть всего одной акцией? — тихо спросил Дэвид. — Если ты эту акцию ему продашь, ты выполнишь свое обязательство.

— Но это будет уже на следующей неделе! Кто их у меня купит?

— Джонас Корд.

— А если ты не найдешь его? Тогда я потеряю четыре миллиона долларов! Если же я попробую продать их на бирже, цена сильно упадет.

— Я позабочусь, чтобы твои деньги не пропали, — сказал Дэвид и, подавшись к Боннеру через стол, добавил: — И еще, Морис. Можешь оформлять свой контракт прямо сейчас.

* * *

— Четыре миллиона долларов! — завопил Ирвинг. — Откуда мне взять такие деньги? А если Корд скажет, что они ему не нужны? Что я тогда буду делать с ними? Подтираться? — он пожевал сигару. — Ты считаешься моим другом. Но если эта сделка рухнет, я стану ничьим другом. Покойный Ицхак Шварц, вот как меня будут звать.

— Все не так страшно, — возразил Дэвид.

— Не надо мне объяснять, насколько это страшно, — рассердился тот. — С такой работы, как у меня, не увольняют.

— Извини, Ирвинг, — сказал Дэвид после секундной паузы. — Я не имел права обращаться к тебе с таким предложением.

Он повернулся и пошел к двери. Его остановил голос друга:

— Эй, подожди! Куда это ты направился?

Дэвид обернулся.

— Разве я уже твердо сказал «нет»? — спросил Ирвинг.

* * *

Внушительный бюст тети Мэй возмущенно колыхался.

— Дядя Берни был тебе как отец, — говорила она резким, неприятным голосом. — А ты разве был ему сыном? Разве ты ценил то, что он делал для тебя? Нет. Никогда, ни разу ты не сказал ему спасибо.

Она вынула платок и стала промокать глаза. Бриллиант в двенадцать каратов заиграл на ее пальце.

— Только по Божьей милости твоя бедная тетя не доживает свой век в богадельне.

Дэвид поерзал на жестком стуле. Время от времени его охватывал озноб то ли от холода, царившего в этой большой гостиной, то ли от общей атмосферы дома его дяди, которая всегда производила на него тяжелое впечатление.

— Хотите, я разожгу камин, тетя?

— Тебе холодно, Дэвидэль?

Он пожал плечами.

— Я подумал, что для вас здесь слишком прохладно.

— Прохладно? — повторила она. — Твоя бедная старая тетя привыкла мерзнуть и жить, считая центы!

Он взглянул на часы.

— Уже поздно, тетя. Мне пора. Вы дадите мне право голосовать за вас?

Старуха посмотрела на него.

— А зачем мне это делать? Почему я должна помогать этому чудовищу, которое украло компанию у твоего дяди?

— Никто не крал у него компанию. Дядя Берни все равно потерял ее. Ему повезло, что нашелся такой человек, как Корд: благодаря ему он легко отделался.

— Повезло? — она снова начала верещать. — Из всех его акций только двадцать пять тысяч осталось мне! Где все остальное? Скажи мне. Что случилось с остальными, а?

— Дядя Берни получил за них три с половиной миллиона долларов.

— Ну и что? Они стоили в три раза больше!

— Ничего они не стоили, — сказал Дэвид, потеряв терпение. — Дядя Берни безбожно обкрадывал компанию, и вы это знаете. Акции не стоили и бумаги, на которой были напечатаны.

— Теперь ты называешь своего дядю вором. — Она поднялась на ноги. — Вон! — заорала она, указывая на дверь. — Вон из моего дома!

Мгновение он смотрел на нее, затем встал и направился к двери, но потом вдруг остановился. Однажды дядя выгонял его из кабинета теми же словами. Но в тот раз Дэвид добился того, чего хотел. А тетя была еще более жадной, чем Берни. Он обернулся.

— Да и правда, у вас акций всего на двадцать пять тысяч. Вшивый один процент. Но теперь они хоть чего-то стоят. А вот отдайте свой голос Шеффилду, и увидите, что будет. Тогда я больше не смогу представлять ваши интересы. Ваши акции снова ничего не будут стоить.

Она воззрилась на него.

— Это правда?

Он увидел, как у нее в голове заработала счетная машинка.

— Абсолютная правда.

— Ну ладно, — сказала она. — Я подпишу на тебя доверенность. Твой дядя, царствие ему небесное, сказал мне перед смертью, чтобы я обращалась к тебе, если мне понадобится совет: «У Дэвида есть голова на плечах».

Она подошла к столу, взяла ручку и подписала бумаги.

— Спасибо, тетя Мэй.

Она улыбнулась ему. Он очень удивился, когда она почти робко похлопала его по руке.

— Твой дядя и я… Бог не благословил нас детьми, — сказала она дрожащим голосом. — Ты в самом деле был ему как сын, — она заморгала. — Ты даже не знаешь, как он гордился тобой, когда читал о тебе в газетах.

Дэвид почувствовал жалость к одинокой старухе.

— Знаю, тетя Мэй.

Она попыталась улыбнуться.

— И жена у тебя красавица. Не забывай меня. Почему бы вам иногда не зайти ко мне на чай?

Дэвид порывисто обнял старуху и поцеловал ее в щеку.

— Мы придем, тетя Мэй, — пообещал он. — Скоро.

* * *

Когда он вернулся на студию, Роза ждала его в кабинете.

— Когда мисс Уилсон позвонила и сказала, что ты будешь поздно, я подумала, что неплохо нам вместе где-нибудь пообедать.

— Отлично, — сказал он, целуя ее в щеку.

— Ну что?

Он тяжело сел.