Ирак — сможет получить ядерное оружие, преследовала израильских руководителей. До момента прихода Бегина к власти в 1977 году Израиль пытался дипломатическими средствами затормозить ядерную программу Ирака, отговаривая Францию, Италию и Бразилию от выполнения обещаний по поставкам в Ирак. Израиль также попросил вмешаться США, надеясь, что курс Картера на укрепление режима нераспространения ядерного оружия повлияет на Францию. Однако «тихая дипломатия» оказалась бесплодной: строительство реактора продолжалось быстрыми темпами. После победы блока «Ликуд» его лидер Бегин заявил на тайном совещании, что отныне уничтожение реактора в Ираке будет рассматриваться как одна из главных национальных целей Израиля.

Была выдвинута новая доктрина, согласно которой Израиль не должен позволить ни одному арабскому государству приобрести наступательный ядерный потенциал. Первая попытка срыва ядерной программы Ирака была предпринята «Моссадом». В начале апреля 1979 года во французский Тулон прибыла группа оперативников и заминировала склад в Ла Сейн-сюр-Мер, где дожидались отправки в Ирак два крупных блока для реактора. Французским властям пришлось только руками развести: высокопрофессиональная работа. Мощные заряды взрывчатки были прикреплены прямо к блокам реактора, взрыватели установлены на 3 часа утра и в момент взрыва — никаких следов организаторов этой диверсии. Особых сомнений в причастности «Моссада», впрочем, не было — не принимать же всерьез заявление некой малоизвестной организации французских «зеленых», которые попытались взять на себя ответственность за диверсию. Но конечный результат операции оказался нулевой: французское правительство заявило, что выполнит свои обязательства перед Ираком и поставит ему новые блоки взамен уничтоженных взрывом. Тогда и было решено пойти на применение военной силы.

Бегин приказал «Моссаду» и «Аману» изучить вопрос о возможности уничтожения реактора под Багдадом силами диверсионных групп «сайерет». Одновременно Рафуль Эйтан, начальник генерального штаба, приказал ВВС проработать возможность организации авианалета с гарантированным уничтожением объекта. Ицхак Хофи и тогдашний шеф «Амана» Шломо Газит считали, что до пуска реактора, до того времени, когда он станет представлять реальную опасность, следовало продолжить использование дипломатических каналов. Они опасались, что бомбардировка Багдада может вызвать прекращение ирано-иракской войны и объединение против Израиля. Кроме того, были опасения, что такого рода военная акция вызовет широкое осуждение в мире. Но «правые» в Израиле, блок «Ликуд», обоснованно настаивали: накануне выборов успешная военная акция могла склонить электорат на их сторону. И вот 4 июня 1981 г. израильские самолеты «Ф-15» и «Ф-16» уничтожили иракский ядерный реактор в районе Багдада.

С военной точки зрения это была безусловно успешная операция. «Аман» произвел весьма тщательную подготовку: цели, время удара, коридоры подхода и отхода были проработаны точно. Агент даже установил радиомаяк на реакторе, и ракеты били без промаха. Воздушный налет был осуществлен в полном соответствии с планом — а это было за три дня до выборов. Израиль возликовал, блок «Ликуд» снова победил, и Бегин остался премьером на второй срок.

Ирано-иракская война не прекратилась. В дипломатическом плане Израиль не потерпел значительного ущерба, скорее всего потому, что США и СССР с облегчением встретили весть о разрушении ядерной «вавилонской башни» в Багдаде. В общем-то, наверное, все здравомыслящие люди в мире, даже те, кто осуждал военные авантюры, весьма и весьма опасались соединения политического радикализма с оружием массового уничтожения. Спустя десятилетие воздушные удары по Ираку уже совершала авиация США и их союзников — в принципе, с тою же целью. Сценарий Армагеддона, развязанного Ираком, — одна из самых распространенных «страшилок» нашего времени. А тогда новый президент Франции, социалист Франсуа Миттеран использовал налет на Багдад для свертывания сотрудничества с Ираком в ядерной области. Разрушенный реактор так и не был восстановлен.

В Израиле продолжали внимательно следить за военными приготовлениями Саддама и заметно раньше, чем западные страны, поддерживали концепцию, что позиция силы — единственный способ диалога с Багдадом. В 1990 году была проведена жестко засекреченная операция по срыву строительства в Ираке суперпушки, которая, по всем расчетам, могла обстреливать территорию соседних — но не обязательно пограничных государств, включая Израиль. Создание пушки, способной посылать снаряды на расстояние примерно в две тысячи километров (расстояние от Багдада до Тель-Авива вдвое меньше) или «выстреливать» снаряды на околоземную орбиту, не фантазия Жюль Верна, а вопрос сугубо практический. В 60-е годы в рамках совместного американо-канадского «высотного исследовательского проекта» уже проводились реальные исследования и, в основном, работы были прекращены из-за военной неприменимости такого оружия в условиях Северной Америки. Действительно, снаряд, летящий по баллистической орбите на такое большое расстояние, неизбежно отклоняется и разброс попаданий оставляет мало шансов на поражение даже крупной военной цели. Кроме того, громадная и малоподвижная пушка «засвечивает» свое местопребывание после первого же выстрела перед системами космической разведки и может стать легким объектом ответного удара — так, как задолго до космической эры, во время второй мировой, массированным налетом авиации союзников была уничтожена гитлеровская «многоножка», гигантская пушка, которая строилась для обстрела Англии. Но то, что неприменимо в Америке, имеет совсем иное значение в условиях Ближнего Востока.

Для Саддама суперпушка имела главное предназначение не как оружие для поражения военных целей, а как инструмент государственного террора, объектами которого могли стать все государства в зоне поражения. Крупные города и густонаселенные районы представляли собою цели, которые могли быть все равно поражены даже с учетом рассеяния; размеры снарядов вполне допускали «ядерную начинку» или применение других средств массового поражения, а средства ПВО не обеспечивали надежную защиту от смертоносных ударов. Низвергающийся с высот стратосферы сравнительно небольшой артиллерийский снаряд — это не самолет и не ракета, его перехватить чрезвычайно сложно.

Канадский специалист по сверхдальнобойным артсисте-мам Джералд Булл после прекращения работ по «высотному исследовательскому проекту» создал собственную компанию с громким названием «Корпорация космических исследований» и пытался заинтересовать разработками ЮАР, а затем Израиль. Хотя обе эти страны в семидесятые годы не отличались миролюбием, идея стрельбы по площадям их не привлекла; зато, естественно, сам Джералд Булл привлек пристальное внимание разведслужб. Когда же он нашел ожидаемое понимание в Багдаде, следить за ним стали особенно тщательно.

Опасения появились скоро: национальное министерство промышленности Ирака сразу же после прекращения войны с Ираном в режиме ослабления международных санкций разместило в Великобритании заказ на 50 метров толстостенных стальных труб метрового диаметра. Трубы следовало изготавливать из высококачественной стали, причем требования к соблюдению точности и качества обработки внутренних поверхностей были чрезвычайно высоки. Не трубы, а стволы артиллерийского орудия небывалого калибра — это очевидно было любому эксперту. Но в Британии, только-только выбирающейся из экономического спада, не стали задавать лишних вопросов, а принялись исполнять дорогой заказ. В Брюсселе, под боком у штаб-квартиры НАТО, для контроля за ходом производства и размещением