Если свидетель стесняется, пусть он признается в правде по крайней мере тайно, чтобы обвиняемый не был несправедливо приговорен к смерти, и пусть увещеватели уговаривают так, чтобы было ясно, говорят ли теперь свидетели правду или нет.

Если свидетели не изменяют своих показаний, а обвиняемый остается при своем запирательстве, епископу и судье не следует немедленно кончать дело заключительным приговором и передавать обвиняемого светской власти. Они должны продолжать держать его в заключении, вновь и вновь увещевая его и предлагая свидетелям исследовать самим их совесть. Особенное внимание епископа и судьи должно быть уделено такому свидетелю, который им представляется восприимчивее к добру и обладает более чуткой совестью. Они должны расспрашивать его и дальше, соответствует ли сказанное им действительности.

Если они увидят, что свидетель начинает колебаться, если к тому же против него находятся улики, позволяющие счесть его показания ложными, то, посоветовавшись со сведущими людьми, его надлежит взять под стражу и повести против него дело, как предписано законом.

С другой стороны, опыт учит, что уличенный заслуживающими доверия свидетелями после долгого запирательства часто признается в своей извращенности и говорит полную правду, если его правильно увещевают и ему пообещают не передавать его светской власти и оказать ему милосердие. В то же время часто встречаются свидетели, которые, обуянные злостью и неприязнью, вступают в соглашение между собою, для того чтобы обличить невиновного в еретической извращенности. Потом же под воздействием увещеваний епископа и других должностных лиц, мучимые укорами совести и вразумленные Господом богом, они отказываются от своих обличительных показаний и признаются, что из злобы приписали обвиняемому подобный позорный поступок. Поэтому не надобно торопиться с приговором над таким обвиняемым. Надо подождать некоторое время, один год или несколько лет, а потом передать его светской власти.

Если такой обвиняемый, закономерно уличенный в ереси, после долгих увещеваний признает свою вину и согласится клятвенно отречься от всякой ереси и исполнить возлагаемые на него епископом и инквизитором наказания, то он должен, как кающийся еретик, всенародно отречься от ереси, как это указано в двадцать седьмом вопросе, и в смирении нести покаяние. Продолжающий же упорно запираться передается как нераскаявшийся еретик светской власти. С таким нераскаявшимся поступают так, как это видно из двадцать девятого вопроса.

При отрицании обвиняемым своей вины и при отказе свидетелей от своих обличающих показаний и признающих наговор из-за мести и ненависти или из-за упрашиваний со стороны других лиц и из-за подкупа ложные свидетели наказываются как таковые. Им полагается по меньшей мере пожизненное заключение на хлебе и на воде. Но епископы имеют право по прошествии некоторого времени изменить приговор, смягчая или усиливая его.

Долгое время не сознающийся обвиняемый при наличии настаивающих на своих обличительных показаниях свидетелей подготовляется епископом и судьями к передаче светской власти.

Для этого они посылают к нему заслуживающих доверия мужей, ревнителей веры и особенно благочестивых людей, которые не являются для обвиняемого неприятными, а наоборот, способны возбудить в нем чувство приязни. Эти посланники должны дать ему понять, что ему не избежать смертной казни после передачи его в руки светской власти, что епископ и судья уже оповестили окружного начальника или представителя светского суда об этой передаче в такое-то время и в таком-то месте, что всенародно должно быть по городу оповещено о проповеди веры, долженствующей предшествовать указанной передаче, что в назначенный день и час епископ и судья при стечении народа в заключительном приговоре передадут светской власти обвиненного, стоящего на возвышении, чтобы все могли его ясно увидеть, и что в зачтенном приговоре будут перечислены все его преступления.

Епископ и судьи могут назначить нескольких достойных уважения мужей и ревнителей веры, которые в то же время приятны осужденному, для сопровождения его к месту казни и для приложения усилий к тому, чтобы он покаялся в последнюю минуту и изъявил желание отречься от ереси. Хотя можно признать, что это желание возникает более из-за страха смерти, чем из-за любви к истине, я придерживаюсь того мнения, что, следуя заповеди милосердия, он должен быть сочтен за раскаявшегося еретика и пожизненно замурован. Однако, рассуждая строго по закону, такое раскаяние не должно внушать духовным судьям большого доверия, и они всегда могут присудить его к наказанию вследствие нанесения им мирского вреда.

Тридцать второй вопрос о том, какой приговор произносится против уличенного в ереси и скрывшегося от суда преступника.

Тринадцатый и последний способ окончания процесса веры и произнесения окончательного приговора касается такого обвиняемого, который после разбора его дела судьей совместно с советом сведущих юристов признан уличенным в еретической извращенности, но который скрывается бегством или упорно не желает явиться на суд.

Здесь имеются три возможных случая.

Во-первых, когда обвиняемый уличен в ереси своим собственным признанием, или очевидностью своего преступления, или обличительными показаниями свидетелей, но скрылся бегством, или не показывается, или, закономерно вызванный в суд, не желает явиться.

Во-вторых, если денунцированный считается, в силу доноса, легко подозреваемым и вызывается для выяснения своих верований, но отказывается явиться, вследствие этого отлучается и, упорно не желая покаяться, носит на себе тяжесть отлучения.

В-третьих, если кто-либо окажет помеху произнесению приговора или судопроизводству епископа или судьи и поможет мешающим советом или покровительством. Подобный преступник пронзен кинжалом отлучения. Ежели он останется в продолжение года под отлучением, упорно не принося покаяния, то подлежит осуждению как еретик.

В первом вышеуказанном случае преступник должен быть осужден как нераскаявшийся еретик (смотри с. ad abolendam, § praesenti). Во втором и в третьем случаях он не подлежит такому осуждению; его надо счесть кающимся еретиком и наказывать в соответствии с этим (смотри с. cum contumacia, а также с. ut inquisitionis, § prohibemus, de haeret., lib VI).

Против них надо действовать следующим образом: после установления неявки, несмотря на вызов в суд, епископ и судьи вновь вызывают обвиняемого, объявляя об этом в кафедральном соборе той епархии, где обвиняемый совершил свои преступления, а также в других церквях того города, где он живет, в особенности там, куда он скрылся бегством.

В этом вызове в суд говорится: «Мы, N. Х., Божьей милостью епископ такого-то города и т. д. или судья такой-то епархии, объявляем, руководимые духом здравого совета, следующее: больше всего скорбит наше сердце о том, что в наше время в указанной епархии плодоносную и цветущую церковь Христову – я подразумеваю под этим виноградник бога Caвaoфа, который насажден десницею превышнего отца добродетелями, который премного полит сыном этого отца волною собственной, животворной крови, который дух утешитель своими чудными, невыразимыми дарами сделал плодоносным, которую одарила высочайшими, различными преимуществами, вне нашего понимания, стоящая и прикосновению неподлежащая святая троица, – пожирает и потравляет вепрь лесной (которым называется каждый еретик), уничтожая пышные плоды веры и прибавляя колючие терновые кусты ереси к виноградным лозам. Он называется также свернутым змеем, этот гнусный, ядом дышащий враг нашего рода человеческого, этот сатана и дьявол, заражающий виноградные лозы указанного виноградника Господня и плоды его, изливая на них яд еретического нечестия…», «как ты, N. N, впал в эти проклятые ереси колдовства, совершая их явно там-то и там-то (или: так-то и так-то), или был уличен закономерными свидетелями в еретической извращенности, или сам признался в своих деяниях, твое дело разбиралось нами, ты был взят под стражу и бежал, отвратившись от целительного лекарства. Мы вызывали тебя для того, чтобы ты дал нам более откровенные ответы. Но как бы руководимый злым духом и совращенный им, ты отказался появиться». Или так: «рак, как ты, N. Х, был указан нам как еретик, и после принятия этого к сведению ты и другими показаниями возбудил против себя легкое подозрение в ереси, то мы вызвали тебя, с тем чтобы ты лично явился и держал бы ответ относительно своих верований. Ты упорно отказался от явки; мы тебя отлучили и всенародно объявили об этом. Ты пребывал отлученным в продолжение года, или: в продолжение такого-то количества лет, скрываясь там-то и там-то. Мы не знаем, куда тебя в данное время повел злой дух. Милосердно и милостиво ждали мы того, что ты вернешься в лоно святой веры и к единству святой церкви. Однако, обуянный низкими помыслами, ты отвратился от этого». «Принужденные требованием справедливости закончить твое дело соответствующим приговором и не будучи в состоянии дольше терпеть столь гнусные преступления, мы, вышеуказанные епископ и судья по делам веры, ищем тебя, упомянутого Х. N, скрывшегося бегством, нашим настоящим публичным эдиктом и вызываем тебя в последний раз, чтобы ты лично явился в такой-то час, в такой-то день такого-то месяца и такого-то года в таком-то кафедральном соборе такой-то епархии и выслушал свой окончательный приговор, причем мы указываем тебе на то, что мы, вынося тебе окончательный приговор, будем действовать против тебя так, как это соответствует праву и справедливости, явишься ли ты или нет. Для того чтобы наше оповещение своевременно достигло тебя и чтобы ты не был в состоянии защитить себя покровом незнания, мы хотим и приказываем, чтобы настоящее послание, заключающее в себе указанное обращение в указанный вызов в суд, было прибито публично на главных дверях указанного кафедрального собора. В доказательство чему настоящее послание снабжается отпечатком наших печатей».