Тем не менее эта часть реальности никуда не ушла. Мертвые оставались мертвыми. Жизнь Йоргена Кнудсена закончилась.

Единственным сюрпризом стала Эмма. Она посмотрела на тело и похлопала себя по горлу.

– Я заставила его это сделать, – сказала она.

Может быть, Аполлон не ожидал, что ее шок будет таким сильным – ей столько всего пришлось перенести, – но она обсуждала рану Йоргена и его смерть так небрежно, словно речь шла о косметическом ремонте дома и выборе достойной панели над раковиной, чтобы защитить стену от брызг.

– Я не давала ему спать, – равнодушно сказала Эмма. – Я лишила его покоя. Каждую ночь я проскальзывала внутрь его головы и заставляла слушать.

По пути к дому Йоргена они прихватили чемодан. Они шли по той же тропинке, по которой Эмма вела его прошлой ночью, только в противоположном направлении. Чемодан лежал в кустах, как на эскалаторе выдачи багажа в аэропорту. Аполлон подхватил его и покатил за собой, но он показался ему слишком тяжелым. И, хотя ему не хотелось делать этого при Эмме, Аполлон расстегнул молнию и вытащил надгробную плиту. Она посмотрела на нее, но ничего не сказала. Аполлон оставил плиту в лесу, решив, что так будет правильно. Подменыш родился где-то неподалеку – так что лучшего места, чтобы почтить его память, не найти. И до сих пор в парке Форест спрятана надгробная плита с именем «Брайан Кагва».

Тем временем Эмма и Аполлон вернулись на кухню Йоргена.

– Он каждый вечер приносил еду, – сказала Эмма. – Думал, что сможет меня умиротворить. Знаешь, сколько бараньих голов я съела? Вчера вечером я поняла, что с меня хватит. И заставила его принести что-нибудь из «Старбакса».

– Так вот в чем причина? – спросил Аполлон. – Ты просто хотела чего-то другого?

Эмма поджала губы, некоторое время молча смотрела на него, и ее взгляд неожиданно стал игривым.

– А зачем еще? – спросила Эмма и пнула застывшую ногу Йоргена. – Ты не знаешь, какие вещи совершал в своей жизни тот человек.

– Он кое-что мне рассказал, – ответил Аполлон.

Эмма постучала себя по виску.

– Я это видела. Все видела, – заявила она.

– Давай поднимемся наверх, – предложил Аполлон.

Эмма с некоторой опаской посмотрела на потолок, но была готова действовать.

– А что там? – спросила она.

– Ванная комната. Ванна.

Аполлон включил воду и попытался расстегнуть куртку Эммы, но молния давно замерзла или заржавела возле ее горла. Он оставил ее в ванной комнате, спустился на кухню и нашел в ящике ножницы. Ему пришлось аккуратно перешагнуть через тело Йоргена, чтобы не поскользнуться в крови. Наверху он разрезал старую толстую куртку Эммы, и она упала с ее худого тела, точно панцирь жука.

Эмма всегда была миниатюрной женщиной, но без куртки оказалась худой, как сосновая иголка. Как ни странно, она не выглядела слабой. Представьте, что под курткой вы обнаружили стержень из плутония.

С другой стороны, одежда практически срослась с ее телом. Аполлон попытался стащить рукава шерстяного свитера, и они рассыпались под его пальцами. Джинсы превратились в потускневшие голубые ленты хлопка, когда он за них потянул. Снять с нее носки ему не удалось, и он понял, что от них удастся избавиться только после того, как Эмма заберется в ванну, ткань сгнила настолько, что она растворится в воде.

Он выключил воду. И только после того, как наклонился ближе и его лицо оказалось рядом с ее телом, запах Эммы победил вонь «Бреннивина», пропитавшего его кожу. От нее пахло терпким высохшим потом и таким долгим отсутствием мыла, что в глазах у Аполлона защипало, когда он наклонился и поднял ее на руки.

– Готова полежать в воде? – спросил Аполлон, но Эмма не ответила.

Она посмотрела в зеркало на стене ванной комнаты, и, возможно, впервые за последние четыре месяца увидела свое отражение.

– Кто это? – прошептала она.

Аполлон наклонился над ванной и опустил Эмму в воду, которая стала темной с зеленоватым оттенком уже через несколько секунд после того, как она в нее погрузилась и грязь нескольких месяцев начала сходить с ее тела. Аполлон вытащил пробку и снова наполнил ванну водой. Ему пришлось повторить эту процедуру трижды, прежде чем вода перестала становиться грязной. Потом Аполлон нашел кусок ткани и мыло и вымыл Эмму.

Они провели в ванной комнате два часа.

Когда они закончили, Эмма едва могла стоять. Казалось, после ванны исчезла часть доспехов, которые она носила – экзоскелет. Аполлон отнес ее в самую большую спальню, где никто не спал. Никаких углублений на простынях или подушках. Эмма очень долго не давала старику покоя. Может быть, он просто перестал сюда заходить. Аполлон сообразил, что взял себе одежду не здесь. Из чего следовало, что он надел вещи Детсада.

Он откинул в сторону одеяло и положил Эмму на кровать. В спальне Аполлон обнаружил два обогревателя, выключенных, и в комнате было холодно. Он повернул оба черных круглых колесика. Свет позднего утра проникал в спальню из двух окон, расположенных со стороны головы кровати, и Аполлон увидел, какой серой и бескровной стала кожа Эммы. Казалось, будто ее вырубили из куска льда. После ванны Эмма стала выглядеть хуже. Когда она была ведьмой, то казалась властной; она ходила, окруженная голубым облаком могущества, существо, перед которым расступались деревья и шептал лес.

Женщина на кровати почти исчезла среди простыней. Следовало бы начать делать ей капельницы и продержать ее в постели не менее шести недель. Она не произнесла ни слова с того момента, как Аполлон пустил воду в ванну. Эмма выглядела еще более потерянной, чем когда находилась в лесу. Быть может, он причинил ей больше вреда, чем пользы, когда привел сюда?

Аполлон накрыл ее одеялом и спустился на первый этаж. В чемодане лежала одежда – смена для Эммы и Брайана, которую он прихватил с собой, – Аполлон подумал, что, если Эмма увидит свои вещи, это поможет ей прийти в себя. Он не знал, что еще можно для нее сделать. На кухне он снова взглянул на тело Йоргена, и теперь, оказавшись с ним наедине, был вынужден ухватиться за стойку. Именно в этот момент он вдруг понял, что в доме стало ужасно холодно.

Аполлон вышел в коридор и обнаружил, что проклятая входная дверь оставалась открытой всю ночь, и ему показалось, что она примерзла к полу. В доме царила мертвая, как в склепе, тишина. Аполлон закрыл дверь и выключил свет над крыльцом.

Потом он поднял чемодан по лестнице и аккуратно достал из него все вещи, а следом за ними кирку. Он показал Эмме одежду, которую принес, но она продолжала смотреть в потолок пустым взглядом.

Аполлон проверил маленькие карманы на молнии по бокам чемодана, решив, что там могло еще что-то остаться, и обнаружил пакет соломинок и массажное масло. Остатки набора для беременных. Аполлон взял бутылочку с бледно-желтой жидкостью, встряхнул ее, открутил пробку и понюхал. Чистое миндальное масло. Эмма собрала чемодан более года назад, так что получилось, что она сделала сама себе маленький подарок.