— Мам… — наконец нашлась Джуди, — а помнишь, как мы ездили в Берлингтон?

Вопрос показался девушке относительно невинным, но подходящим. Куда лучше, чем завалившись домой в таком виде, просить мать напомнить во сколько лет состоялся первый поход дочери к гинекологу. Или что-нибудь в таком духе.

Сэнди недоуменно подняла тонкие брови.

— Конечно, детка, — усмехнулась она, — как такое забыть? Мы взяли велосипеды напрокат, а ты свалилась в кусты и содрала все коленки.

Джуди сладко зевнула.

— Расскажи еще что-нибудь, — попросила она.

Голос матери убаюкал ее, но проснулась Джуди уже в одиночестве.

Она не знала, сколько времени провела в забытье, но боль в теле утихла, сделавшись далекой и приглушенной. Сэнди, наверное, тоже волшебница — ей известны какие-то особые чары, умиротворяющие и облегчающие физические страдания. Такая магия нравилась Джуд куда больше, чем всякие огненные сферы и зловещие зеркальные порталы.

Она позволила себе немного понежиться в постели, наслаждаясь уютной обстановкой своей старой комнаты.

Светлая мебель, шторы в цветочек и дурацкие плюшевые игрушки — каждый предмет здесь хранил отпечаток ее души.

Прежняя, нормальная жизнь, была нанизана прищепками на гирлянду из лампочек над рабочим столом: билеты в кино и на поезд, постеры фильмов и музыкальных групп, открытки и фотографии.

Поездка в Берлингтон, запечатленная еще до курьезного падения с велосипеда. Единственный поход с клубом скаутов, откуда Джуд вышвырнули за вопиющую безалаберность. Пикники с Сэнди и подружками-одноклассницами. Театральный кружок в старших классах. Джуди в нелепом выпускном платье, и в бакалаврской мантии. Вечеринка по случаю окончания магистратуры. Снимок на фоне собора Святого Луи.

Девушка бросила разглядывать свою «памятную доску» и резко села.

Она вдруг осознала, что среди разрозненных фрагментов прошлого не сохранилось никаких свидетельств присутствия Итана в ее жизни. Он словно… не существовал.

Но были книги! Должны были быть.

Она вытащила из-под кровати коробку, взявшись перебрать их, ведь помнила, что частенько забирала с острова «сувениры». Отыскав тот сборник произведений Эдгара По, Джуди выдохнула облегченно. Хорошо, что Сэнди его не выкинула. Скорее всего, она не знала, кто его подарил — иначе давно сожгла бы книгу на заднем дворе.

Джуд пролистнула страницы в поисках какого-нибудь послания, но, кроме нескольких строчек, аккуратно подчеркнутых карандашом, обратить внимание было не на что.

— Из той страны, где вечно сны, где чар высоких постоянство, — зачитала она, — Вне Времени и вне Пространства.

На последних словах голос сорвался. Девушка выругалась и брезгливо отшвырнула книгу в общую кучу. После недавних событий выделенная цитата звучала как форменное издевательство.

Говнюк, ты, Итан Уокер, — зло подумала она. Но на что она, в сущности, рассчитывала? Что парень спрячет в томик стихов пояснительную записку?

Или прощальное письмо?

«Извини, Джудс, я собираюсь отправиться бороздить лабиринты измерений. Сдались мне твои глупые чувства. Вообще-то мне плевать на тебя. Бывай!»

«Я бы тебя не бросил».

— Беспросветный мрак, — вздохнула она.

Джуд решила прибегнуть к действенному, надежному способу восполнить запасы своего оптимизма — поесть. Запахи, доносившиеся с кухни, порядочно дразнили ее опустевший желудок. И плевать, что ее ждет «неприятный разговор», обещанный Сэнди. Это — достойная расплата за кулинарные изыски матери.

Миссис Дэвис расстаралась, накрыв по-настоящему царский завтрак. Она не забыла и о пристрастии дочери к «Гренни Смит».

— Я смотрю, тебе лучше, — подметила мать, наблюдая, как Джуди торопливо запихивает в рот все подряд — бекон, яичницу, блинчики вприкуску с яблоком.

— Ага, — промычала девушка.

Она чуть не подавилась, встретившись взглядом с матерью. Этот взгляд ей совсем не понравился.

Сэнди, скорее всего, перебрала массу кошмарных вариантов, разыскивая объяснение злоключениям дочери. Она, наверное, успела заподозрить Джуд в занятиях проституцией, бегстве от сутенера, употреблении наркотиков и невесть чем еще. Ах, если бы все было так прозаично!

— Что с тобой стряслось? — женщина демонстративно отодвинула тарелку подальше, — пока не расскажешь, не получишь еду.

— Это жестоко! — возмутилась Джуд.

— Джудит!

Ох, беда! — испугалась она. Полная форма имени не сулила ничего хорошего. Лорна, оказавшая Джуди воистину незабвенный прием, лишь укрепила ее в этом мнении.

От воспоминаний о «чаепитии» в особняке Уокеров, девушку передернуло.

Нужно было срочно спасать положение. Пока миссис Дэвис не взялась за ружье.

— Мам, я такая дура! — с чувством проговорила она, всплеснув руками, — ты не поверишь!

— Давай-давай, — поторопила Сэнди.

Джуд проглотила недожеванную пищу и сделала глубокий вдох, набираясь храбрости, прежде чем начать плести свои небылицы. Она наметила план оправдательной речи очень условно, оттого боялась проколоться на мелочах.

— Помнишь, я приезжала недавно и спрашивала про Лорну Уокер? — при упоминании этого имени травмированная нога снова заныла, — мне так и не удалось выйти с ней на связь. Я вообразила себе, что с ней что-то случилось… ну, какой-нибудь припадок. И она лежит в своем жутком доме одна, и ей некому помочь! Я приехала, решила к ней заглянуть и проверить. Дверь была открыта, но… меня испугал какой-то человек. Может она уехала, кого-то наняла приглядывать за хозяйством? Я стала убегать и вывалилась в окно! Вот…

Господи, какой бред, — сокрушенно подумала Джуди. Она не питала и малейшей надежды, что Сэнди не распознает обман за хаотичным нагромождением слов.

— А где твой рюкзак? — спросила мать, — а телефон?

— Я все это потеряла там, — опустив глаза, проблеяла девушка.

— И обувь? — подсказа миссис Дэвис, скептически приподняв бровь.

Вот и деталь, в которой притаился дьявол! Сэнди ловко ее подметила. Женщина так отточила свою чуйку на подобные вещи, что могла бы запросто пойти работать в полицию или ФБР. После всех проделок дочери-непоседы она в два счета расколет любого преступника.

— Это были балетки, — сказала Джуд, чувствуя, что ступает на минное поле, — я обронила их, перебираясь через забор…

— Балетки? — повторила мать, — с каких пор ты носишь балетки? В мире иссякли запасы кроссовок и прочей спортивной обуви?

— Жарко же! — воскликнула девушка, — мам, я вообще-то живу в Луизиане. Там уже почти лето!

— Ну да, ну да, — хмыкнула Сэнди.

Она сжалилась и вернула