тому, что теперь я сижу на его территории, а не на территории его врага.

— Во что ты, блядь, играешь? — прорычал Данте, в воздухе потрескивало электричество. Его волчья стая подошла ближе и я не упустила тот факт, что меня заключили в клетку.

Табита действительно рычала на меня, наклонившись рядом с Данте, чтобы получше меня рассмотреть.

Мое сердце забилось немного быстрее, но я не отрывала взгляда от Данте и долго пила из его чаши, чувствуя резкий привкус пива на языке.

Несколько членов стаи задохнулись, как будто я только что сделала что-то совершенно возмутительное, но я не обращала на них внимания, вертя напиток в руке и наблюдая за бурей, зарождающейся во взгляде Данте.

Я медленно облизала губы, а он нахмурился, словно не мог решить, что со мной делать.

— Теперь вы оба угостили меня на своих маленьких площадках, — сказала я. — Так что все в расчете. Верно?

Данте наблюдал, как я сделала еще один глоток его напитка, затем издал полусмешок, который мгновенно заставил волков отступить. Он опустился в кресло и посмотрел на меня, когда я сидела над ним на столе, покачивая ногами.

— И теперь, когда ты видишь, что у Оскура все гораздо лучше, ты можешь смело оставаться. Навсегда, — сказал он глубоким голосом.

— Заманчиво… — сказала я, делая вид, что обдумываю это, хотя мы оба знали, что это не так. Я выпила последний глоток пива из его шикарного кубка и начала крутить его между пальцами.

— Тебе нужно больше убеждений? — Данте поймал мою коленку в свой захват и притянул меня ближе к своей стороне стола, заставляя мою юбку подниматься, когда он перемещал меня.

Я посмотрела вниз на его руку на моей ноге, тепло на мгновение проникло под мою кожу, прежде чем я рассмеялась.

— Нет, спасибо, — я бросила ему пустую чашу и ушла прежде, чем он ее поймал.

Я добралась до дерева в центре Дьявольского Холма и, оглянувшись, увидела, что и Райдер и Данте смотрят на меня. Я играла в чертовски опасную игру с ними двумя и я не могла не сомневаться в своем здравомыслии. Но я должна была это сделать. Я должна была продолжать искать способы сблизиться с ними. И если это означало, что я должна позволить им продолжать играть со мной в эту игру за власть, то так тому и быть.

Неважно, как сильно они пытались завлечь меня, я не забуду, кем они были. Или кем они могут быть.

Мой Атлас пикнул и я достала его из кармана, с ухмылкой просматривая сообщение.

Харви:

Позже мы собираемся потусоваться в Железном лесу. Но сейчас я собираюсь поджариться, если хочешь присоединиться?

Я не хочу присоединяться. Я бы скорее вырезала собственное сердце, чем приняла бы дозу наркотика, убившего моего брата, но я, черт возьми, была не против потусоваться с Харви, пока он был под кайфом. От Киллблейза у людей начинались галлюцинации и они болтали всякую ерунду, которую при обычных обстоятельствах не разглашали. При должном подходе я смогу выудить из него кое-какую информацию.

Элис:

Я присоединюсь к тебе. Где?

Как только его ответ появился на экране, я бросилась к нему, оставив банду Королей наедине с собой во внутреннем дворе.

Использование моего вампирского дара могло быть утомительным, поэтому я не делала этого постоянно, но иногда мне просто нравилось бежать со скоростью ветра. Обогнув здание общежития, я остановилась у того самого старого сарая, где нашла канистру с газом для своего трюка с пылающим пенисом на Эмпирейских полях. Они называли это место Мертвым сараем и я надеялась, что это просто причудливое название, а не потому, что здесь действительно кто-то умер.

Учителя так и не смогли заставить траву снова вырасти на полях и мой шедевр по-прежнему демонстрировался всей школе. По всему Фейбуку ходили слухи, люди строили догадки о том, кто это сделал, хотя до сих пор моя тайна не была раскрыта. Да я и не собиралась рассказывать об этом людям: профессор Марс все еще жаждал крови и если на факультете и был какой-то страшный ублюдок, то это был он. Его задержания были легендарно ужасны и я не собиралась присоединяться к одному из них.

Я прислонилась к навесу и улыбнулась, когда Харви удивленно подмигнул мне со своего места на ступеньках в задней части здания.

— Дерьмо. В одну секунду тебя там не было, а потом — пуф. Ты появилась, как чертов призрак! — он начал истерически смеяться и я бросила взгляд на пустую пробирку рядом с ним. Похоже, он уже принял свою порцию Киллблейза и чувствовал ее воздействие.

— Как чертов призрак, — согласилась я, моя улыбка потемнела.

— Хочешь принять дозу, детка? — спросил Харви, опустившись на ступеньки, подняв голову к небу и медленно выдыхая.

Детка? Это маленькое прозвище не проскальзывало в его речи раньше.

— Не совсем моя сцена, — медленно сказала я. — Но мы все равно можем потусоваться, пока ты под кайфом. Почему бы тебе не рассказать мне о себе?

— О себе? Ты хочешь знать, как высоко я могу прыгнуть? — спросил он взволнованно, пружинисто вскочив на ноги.

Его глаза загорелись и он споткнулся, прежде чем выпрямиться с ленивой улыбкой на лице. Я тоже улыбнулась, поощряя его делать все, что угодно.

Харви согнул колени и начал качать руками вперед-назад, прежде чем спрыгнуть со ступеньки. Надо отдать ему должное, он прыгнул чертовски далеко. Все пошло прахом, когда он упал на лицо и из его носа раздался тошнотворный хруст.

Харви безудержно смеялся, лежа лицом вниз в луже собственной крови, а я с руганью двинулась вперед, перекатывая его носком ботинка.

Он упал на спину и застонал от боли в разбитом носу, а затем снова начал смеяться.

— Ты видела, как я разбился? Держу пари, теперь ты меньше заинтересована в том, чтобы трахнуть меня.

— В действительности я не могу быть менее заинтересован в этом, так как я не была заинтересован в этом с самого начала, — ответила я.

— Ха?

— Позволь мне вылечить твое лицо. — Я наклонилась и поймала его пальцы между своими, вжимая целительную магию в его кожу. Было бы быстрее, если бы я просто коснулась его носа, но я не хотела, чтобы на мне осталась хоть капля его запятнанной крови. Я никогда не была любительницей грязной пищи, выпивая из своих жертв и я не хотела, чтобы на моей коже остались пятна крови наркомана.

Харви широко ухмыльнулся, его кожа засияла, когда его форма Ордена Пегаса зажужжала